Вера Васильева: ″Чтобы выкаблучиваться на великих произведениях, нужна большая осторожность ″

Актриса Вера Васильева служит в Московском академическом Театре Сатиры с 1948 года. Бесчисленные роли в театре и кино сделали ее всенародно любимой еще десятки лет назад. Сегодня Вера Васильева рассказывает ″Вестнику Кавказа″ о своих знаковых ролях и режиссерах.

Продолжение. Начало см. Вера Васильева: ″Ощущение красоты и доброты Баку осталось навсегда″

- Вера Кузьминична, какой образ ваш самый любимый? 

- В 2018 году будет 70 лет, как я работаю в театре, и две роди мне особенно дороги. Девчоночкой я пришла в спектакль ”Лев Гурыч Синичкин”, где великий Владимир Яковлевич Хенкин играл моего отца, а я играла молодую актрису, которая любит и мечтает быть на сцене. Эта роль мне очень подходила. Следующий спектакль, который в молодые годы для меня был очень дорог - ”Свадьба с приданым”, который поставил великий режиссер Борис Иванович Равенских. Этот спектакль шел 900 раз и был удостоен Сталинской премии. Мои первые роли - милые девушки, мечтательные, любящие театр. И по возрасту, и по настрою души те роли, которые я играла, мне подходили.

Шло время. Были годы, когда не было интересных ролей. Вдруг неожиданно появился ″Безумный день, или Женитьба Фигаро″, которую я очень люблю; ″Ревизор″, который поставил Валентин Николаевич Плучек, наш главный режиссер, который много десятилетий возглавлял наш театр; ”Дамоклов меч” по Назиму Хикмету. Театр тогдла гремел, мы ездили в Париж, получали разные премии за спектакли ”Клоп” и ”Баня”.

Когда возраст начал диктовать другие роли, приходилось подолгу ждать. Были трудные годы. Я пыталась играть то, о чем мечтала, в театрах Орла и Твери, где шли ”Вишневый сад” и ”Без вины виноватые”. Мне очень хотелось сыграть Раневскую в ″Вишневом саду″, а у нас ее играла молодая актриса Раечка Этуш, очень обаятельная, милая. Поэтому я 10 лет я играла эту роль в другом театре и была счастлива.

Однако неожиданно в последнее десятилетие моей работы в театре я вдруг стала получать исключительно хорошие роли - я уже созрела для других женских образов, для других чувств.

- Что это за роли?

- Я играю то, о чем я не смела мечтать свою жизнь. И это происходит именно сейчас и именно в моем театре. В булгаковском "Мольере″ (″Кабала святош″) я играла жену Мольера так, как всегда воспринимала жен великих режиссеров, великих драматургов - как женщин, которые чувствуют, что им достался гений, и жить с гением непросто. Но если эта женщина достойная, а такой мне казалась моя героиня, то она считает себя ангелом-хранителем этого гения, его соратницей, которому она может служить своей верностью, своей влюбленностью. Я с удовольствием это играла. Александр Анатольевич Ширвиндт замечательно играл Мольера - сильного человека, который ненавидит подобострастие перед великими руководителями.

Еще я играю в постановке "Орнифль". Это прелестный спектакль, где Александр Анатольевич играет циника, который за свою жизнь погубил много женских сердец, а я играю его жену, которую он не любит. Она глубоко переживает, но внешне старается оставаться на высоте. Эта роль мне близка хотя бы из сочувствия к женщине, которой достается такой муж - талантливый, красивый, обаятельный, но не поддающийся ее сердцу.

Я играю графиню в "Пиковой даме" в Малом театре. Этот спектакль был поставлен специально для Элины Быстрицкой, но к моменту выпуска она тяжело заболела. По ее предложению Малый театр обратился ко мне, и Андрей Житинкин ввел меня в этот спектакль. Там очень доброжелательная атмосфера. Получив роль, я думала, как же буду играть такую старую женщину. Потом поняла, что графине, по пьесе, 80 лет, а мне 90. Размышления о возрасте, эта довольно драматичная сторона жизни, но она меня в этой роли хорошо питала. Мне показалось, что все капризы, весь деспотизм, вся злоба происходит от того, что когда-то все было прекрасно, а в старости все ужасно и одиноко. Чтобы куда-то деться от этой тоски, графиня ведет себя очень необаятельно. Для публики это смешно, а я понимаю, что такое быть одинокой или никому не нужной. Эта роль для меня и размышление, и сочувствие, и острый взгляд на то, как противно быть таким противным человеком.

Спектакль "Реквием по Радамесу" для Оли Аросевой, для меня и для великой певицы Елены Образцовой поставил замечательный, непредсказуемый режиссер Роман Виктюк. У меня было впечатление, что люди идут на этот спектакль, чтобы сказать нам спасибо за прожитую жизнь, за то, что мы отдаем себя театру. Эта доброта давала нам силу. Но судьба так распорядилась, что и Оля Аросева, и Елена Образцова покинули нашу землю, спектакль закрыли.

Я с наслаждением играю главную роль в спектакле Андрея Житинкина ″Роковое влечение". Роль изумительная, потому что в ней актриса вся, с ног до головы - со всеми хорошими, и со всеми плохими качествами. Я всю жизнь прожила в театре, вся наполнена знанием театра, мечтами, болью, весельем, тем, что можно передать через эту роль. Я показываю свою героиню и глупой, и самовлюбленной, и глубокой, и трогательной, как ребенок. Ее можно смертельно обидеть в одну минуту, а можно поднять на небеса блаженства. Я хочу, чтобы публика поняла, как мы любим свою профессию, как мы можем поделиться и своим горем, и своей любовью со зрителем. Это редчайший подарок для меня, наверное, за то, что я была верна театру.

- Что для вас значит быть актрисой Театра Сатиры и вообще, что отличает Театр Сатиры от всех остальных?

- Когда я пришла в Театр Сатиры, он бичевал недостатки общества, недостатки людей. Я мечтала о другом театре, но встретила здесь такую доброту, что уйти, даже не имея ролей, не смогла. Это моя родная семья. Жизнь мне подарила также роскошные роли в других театрах и в кино.

- Одна из ваших первых киноролей - "Сказание о земле Сибирской″. Как вам работалось с Иваном Пырьевым? 

- Я бы сказала о нем только хорошее, он был разный -  безумно талантливый, делавший много добра для людей, натура мощная, бурлящая. Если на съемках что-то шло не так, он устраивал страшнейший разгром, требуя самоотдачи от любого участника съемочной группы. Его очень боялись, очень любили и часто были благодарны, поскольку он помогал людям.

Он мог немножко подпортить карьеру тем актрисам, которые попадали в сферу его желаний, но у него с ними не сложилось. Со мной было нечто похожее. Пока мы снимали картину, Пырьев был ко мне внимателен - проходя мимо, то по голове погладит, то платочек поправит, то скажет "деточка" или ″умница″. Однако по окончании съемок он пригласил меня на разговор. Я как раз оканчивала театральное училище, обрадовалась, думала, что предстоит какая-то новая роль. Но ему казалось, что возможен какой-то любовный союз… на недельку. Я не была к такому готова, и тогда он сказал: "Больше сниматься не будешь". Я была удивлена, что такой хороший человек вдруг так завершил наши идеальные отношения во время съемок. Но я никогда в жизни на Пырьева не сердилась. Он появился в моей жизни, как волшебник, все переменил, ведь при моей скромности и незаметности мне, вероятно, была уготована печальная судьба актрисы. А благодаря Пырьеву я была поднята его картиной, наградой - Сталинской премией. Всю жизнь благодарю его за это. Абсолютно уверена, что таким мощным людям, действительно, необходимо вдохновение, какой-то внутренний взрыв. Пырьев был человеком горячего темперамента, огромного внутреннего мира, который он потом показал фильмами по Достоевскому. В советское время он снимал сказки о нашей жизни, но душа-то его, как видно, хотела "Идиота".

- Вера Кузьминична, у вас дома много книг. Вы любите читать?

- Я рада, что они есть. Это прекрасно. Читать очень люблю. Но книги не умещаются – лежат на балконе, на стуле, на даче у моей крестницы. Я очень люблю классическую литературу - и западную, и нашу. Сейчас я читаю Анну Адольфовну Кузнецову. Это очень талантливый театральный критик, она много пишет про Малый театр, про режиссера Бориса Ивановича Равенских. Я читаю с болью в душе, потому что не предполагала, как ему трудно было в Малом театре. Я к этому режиссеру отношусь с величайшим благоговением, любовью и благодарностью. Читаю, как ему было тяжело, и мне очень горько за него.

- Часто вы ходите в театр как зритель?

- Да, но я не очень люблю современное прочтение, особенно когда чувствую, что классику хотят переиначить. Время всегда диктует свою манеру игры, но я не люблю, когда режиссеры ″вышивают канвой″ самих себя в узоре, сотканном писателем или драматургом. Не каждый режиссер гений, поэтому, чтобы выкаблучиваться на великих произведениях, нужна большая осторожность.

Зато от работ талантливых режиссеров и актеров я получаю очень большое удовольствие. Из молодых актрис мне очень нравится Юлия Пересильд. Я очень любила Марину Неёлову в "Современнике". Я любила актрис, у которых хорошие роли, потому что им было что играть, и они были в этих ролях женственны - Руфину Нифонтову, Констанцию Роек в Малом театре. Во МХАТе мне нравились Алла Тарасова, Ольга Андровская, Ангелина Степанова, Мария Бабанова, Алиса Коонен. Когда талантливый человек на сцене, то хочется в театр, видеть этого актера или актрису неоднократно, из роли в роль, смотреть, слышать, что они играют, что репетируют. Так что театр я как зритель продолжаю любить.

- Вера Кузьминична, вы очень бодрый и жизнерадостный человек. Поделитесь, пожалуйста, рецептом, как не унывать.

- Почему вам кажется, что я жизнерадостна? 

- У вас глаза смеющиеся, с искрой. 

- Я себя не считаю жизнерадостной. Я считаю себя терпеливой, потому что жизнь преподносит не только радости. За радости я благодарю, а когда горести, то хватает терпения жить и надеяться. Так что, секрета у меня нет.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram