События 1918 года в Кубе (ч.3 - предыстория)

Убийство людей по национальному признаку нельзя оправдать ничем, но еще более страшно, когда в ходе этнических чисток люди гибнут только потому, что они этинически близки к тем, которых убийцы считают виновниками своих бед. События в 1918 года на территории всего Азербайджана историки называют этническими чистками, говоря о том, что тогдашние погромы были составной частью масштабных планов националистов, стремящихся к максимальному уменьшению численности мусульманского населения во всех азербайджанских регионах. Однако остается не до конца понятным, почему армянские погромы 1915 года в Османской Турции стали основанием для этнических чисток азербайджанцев в 1918 году. Как акт осуждения политики вражды, как пример того, к чему может привести чувство мести, а также для раскрытия объективных фактов "Вестник Кавказа" публикует материалы о мартовских событиях 1918 года с предысторией.

После того, как Южный Кавказ стал частью Российской империи, русские власти, которые традиционно называли все тюркские народы татарами стали именовать их азербайджанскими/адербейджанскими, или закавказскими татарами, чтобы отличить их от других тюркских народов. Так называемые азербайджанские "татары" проживали как в самом гор. Кубе, так и в селениях, носящих названия от многочисленных кыпчакских, огузских и др. тюркских племен, когда-то их заселявших (Куба, Алпан, Шабран, Баят, Гаджар, Самур, Чул, Хуч, Чалахар и т.д.). Говорили они на тюркском языке, принадлежали как шиитскому, так и суннитскому толку ислама. (73) Из ираноязычных народностей в Кубинской провинции проживали, в основном, таты, потомки иранцев, переселенные в Закавказье, по наиболее вероятному предположению, во времена династии Сасанидов (III-VII вв. н. э.) с целью защиты северных границ империи. Существует мнение, что таты, составляющие основное население Ширвана к началу ХIII в. заняли здесь место албанских племен в правление Сасанидов, и в разное время конфессионально разделились на три группы: мусульман, иудеев и григориан.(74)

Селения кубинских татов-мусульман, в названиях которых сохранились корни татского языка (Гендов, Афурджа, Рустов, Зухур и т.д.), были расположены чересполосно с тюркоязычными азербайджанскими селениями. Таты – традиционно шииты, лишь незначительное количество сунниты, – говорили на татском языке, общались же с другими народностями на тюркском. (75) Большое число мусульманского населения Кубы составляли лезгины – древнейшие жители края, населяющие в основном северо-восточные, приграничные с Дагестаном территории Кубинской провинции, правобережье Самура. Вхождение в средние века Южного Дагестана в состав государства Ширваншахов, или, нахождение в сфере его влияния, способствовало периодическому переселению лезгин из Дагестана на соседние территории (в том числе в Кубинское ханство) которые, образуя здесь новые поселения, давали им названия своих прежних деревень. Так, села Кубинской провинции, где проживали лезгины – Зейхур, Муруг, Муругоба, Легер, Гедезейхур, Ени Зейхур были образованы выходцами из одноименных сел Дагестана.(76)

Лезгины были суннитами, говорили на своем, лезгинском, а также тюркском языках. Кроме лезгин в Кубинской провинции проживали и другие малочисленные кавказские народности, входящие в шахдагскую языковую подгруппу лезгинского языка: хиналуги, крызы, будуги. Хиналугцы - одноаульное население, потомки населения древней Кавказской Албании, жили в высокогорном селе Хыналуг, сунниты, говорили на хиналугском языке, а также на тюркском и лезгинском. Будуги – народность восточного Кавказа, жили главным образом в одноименном селе, расположенном в 64 км к юго-западу от города Куба, однако из-за недостатка пахотных земель селились и на окружающих территориях. В магалах Мюшкюр, Шабран и др. будугскими переселенцами были заложены новые поселки типа "оба", или "кишлаг" – Велиоба, Азизоба, Гаджиалибей, Аг-язы-Будуг, Дигях-Будуг, Ялавандж и др. Будуги также принадлежали к суннитскому толку, говорили на будугском и тюркском языках. Крызы - предположительно, также потомки населения древней Кавказской Албании, жили компактно в одноименном горном селе Крыз. Со временем часть крызов переселилась на равнину и только в Мюшкюрском магале создала 58 крызских отсеков. Возникшие на равнине селения – Гаджигазма, Гаджиахмед оба, Шерифоба, Манджароба, Тиканлыоба и др., входили в состав сельской горной общины. Будучи мусульманами – суннитами, крызы говорили на своем крызском, а также на лезгинском и тюркском языках. Известно, что в XVIII в. Фатали-хан переселил в Криз немного евреев, о чем говорит существующее в селе еврейское кладбище. Собственно еврейское население Кубы, представлявшее собой субэтническую группу евреев Восточного Кавказа, именуемую "горскими евреями", компактно проживало в еврейской слободе. Проникновение евреев в Восточное Закавказье, согласно лингвистическим и историческим данным, началось не позже VI века, где они селились (в его восточных и северо-восточных районах) среди населения, говорящего по-татски, и постепенно переходили на этот язык. Существовала сплошная полоса поселений горских евреев между Кайтаком и районом Шемахи. В середине XVIII в. в Кубинском ханстве на 2-3 км. выше настоящей еврейской слободы, на левом берегу реки Гудиал, близ села Курчал существовал еврейской поселок под названием Кулгат.

В 1742 году евреи были вынуждены спасаться от Надир шаха, который полностью разрушил поселок. В период правления Гусейн-Али-хана бывшие жители Кулгата поселились на территории нынешней слободы, которая особенно разрослась в период правления Фатали-хана, поощряющего переселение в Кубинское ханство жителей из Мугани, Ширвана и Дагестана. Сами горские евреи называли себя "еуди" ("иудей") или джуур (ср. перс. juhud - "иудей"), наименование же "горские" получили в XIX в., когда в официальных русских документах все кавказские народы именовались "горскими". По языку и другим признакам они принадлежали к общности персоязычных евреев. Этот фактор и стал основным аргументов ряда ученых, которые исходя из близости языка горских евреев и кавказских татов считают, что горские евреи являются представителями "иранского племени татов", которое ещё в Иране приняло иудаизм и впоследствии переселилось в Закавказье. (77) Как уже отмечалось горские евреи проживали в Кубе компактно в еврейской слободе а также в некоторых селениях Кубинской провинции. Армянское население Кубинской провинции согласно источникам, поселилось в этих краях в конце XVIII в., в последние годы правления Фатали-хана, и было сосредоточено в основном в селениях Килвар и Хачмаз. Исповедующие христиано-григорианскую веру, кубинские армяне в большинстве своем были персоязычными, что и послужило причиной тому, что во многих источниках и публикациях XVIII-XX вв. их называли не иначе как "армяно-таты", "таты-христиане" или "таты-григорианцы". Хотя сами жители этих татоязычных сёл идентифицировали себя армянами и говорили также на армянском языке. (78)

Отношения между жителями, населяющими Кубинское ханство, а затем и Кубинскую провинцию всегда были ровными и добрососедскими, какие-либо конфликты на межэтнической или религиозной почве не возникали. Следует особо подчеркнуть, что не существовало каких-либо крупных разногласий также между самими мусульманами – суннитами и шиитами, а напротив: "...в одной Кубинской провинции одна половина следует секте Омаровой, а другая Алиевой. Вражда, которая в жизни их по предрассудку имеет действие, не простирается на все обязательства – общественности. Ибо, когда надобно защищать свои владения от неприятелей, они соединяются и действуют, не касаясь веры". (79) В 1840-е годы в северо-западной части Кубы был образован еще один поселок, получивший название "Русская слобода" или "Крытый хутор", где поселились царские военные чиновники. Заселение Кубинской провинции русскими началось сразу после завоевания этого края и сопровождалось интенсивным вытеснением местного населения, о чем более подробно будет сказано ниже. Аналогичная этническая картина существовала и в городе Кубе, где основную этническую группу составляли ее коренные жители – тюркоязычное население – азербайджанцы. Второй многочисленной этнической группой в городе являлись горские евреи и таты. Другие национальные группы – русские, армяне и т.п. не отличались ни численностью, ни достаточной этнической устойчивостью. На формирование национальной структуры Кубы определенное влияние оказывало и отходничество из Дагестана и северных провинций Ирана – Южного Азербайджана. В разные периоды в Кубе проживало несколько народностей Дагестана: аварцы, даргинцы, кюринцы, осетины и пр. Значительное их число, а также персидско-подданные – этнические азербайджанцы, нанимались в Кубе поденщиками, прислугой, чернорабочими; определенная часть подвизалась в ремесле, торговле. (80)

Главные позиции в социальной иерархии города занимали беки и духовенство. Верхушечные слои города кроме земледельческого предпринимательства занимались торговлей, некоторые разорившиеся беки занимались ремеслом, поступали на службу писцами, переводчиками и т.д. Переселенческая политика русских властей, притеснение городского и сельского населения, непосильные налоги и повинности, незаконные поборы, а также бесчинства царских комендантов и беков все более усиливали накопившееся в течение первых 2-ух десятилетий недовольство населения. "Правительству вашему все сие магалы хотя показывают покорность, но наложенную на них дань платят с принуждением" - предупреждал царский чиновник К.К.Краббе. (81) Последней же каплей в чаше терпения народа стал приказ царских чиновников в 1836 г. о сборе с крестьян Кубинской провинции 31.414 пудов пшеницы и 19.248 пудов ячменя, также были неимоверно увеличены размеры денежных податей, доходивших до 12.973 рублей золотом. Когда хлеб и деньги были взысканы, власти потребовали внесения недоимок за 1835 год. Кроме того, крестьяне обязаны были отбывать в пользу казны несколько повинностей: содержание почтовых станций и постов, предоставление подвод, топлива и рабочих рук в распоряжение коменданта, перевозка строительных материалов для казенных построек, проведение дорог от Баку до Дербента через Кубу.(82)

Тяжелое экономическое и политическое положение привело к массовым выступлениям и в 1837 г. в Кубинской провинции разразилось восстание крестьян. Поводом для него послужило требование российского правительства о наборе рекрутов в Варшавский конно-мусульманский полк. Однако возмущение крестьян было связано не столько с нежеланием служить в армии, а с тем обстоятельством, что набор всадников превратился в новый источник грабежа. Вследствии злоупотреблений местных чиновников экипировка каждого всадника в Кубинской провинции обходилась в 350 руб., тогда как в других провинциях она стоила всего 130 - 150 руб. (83).

Руководил восстанием старшина селения Хулуг Гаджи Магомед, его помощником был крестьянин Яр Али, пользовавшийся значительным влиянием среди сельского населения провинции. Крестьяне требовали уменьшения ряда феодальных повинностей, удаления коменданта провинции полковника Гимбута, который свирепствовал в своих поборах и притеснениях, а также двух магальных наибов и наиболее ненавистных беков. Царские власти, в начале отказывающиеся иметь дела с повстанцами, вскоре были вынуждены снять Гимбута и двух магальных наибов, наиболее рьяно служивших ему, благодаря чему временно удалось уговорить крестьян разойтись по домам. Однако, не были удовлетворены требования крестьян об укрупнении магалов и уменьшении налогов. Генерал Реутт, находившийся в это время в Кубе, и к которому обратился руководитель восстания Гаджи Магомед, в резкой форме отказался вести какие-либо переговоры. На ход восстания определенное влияние оказала и борьба горцев под руководством Шамиля, с которым кубинцы поддерживали связь. Когда кубинцы обратились к Шамилю с письмом и сообщили ему, что власти обещают удовлетворить их требования, в своем ответе Шамиль призвал крестьян не верить царским чиновникам. В августе 1837 г. борьба крестьян Кубинской провинции разгорелась с новой силой и вылилась в вооруженное восстание. К сентябрю численность восставших достигла уже 12 тысяч. Многие беки, недовольные политикой царизма, примкнули к восстанию, некоторые из них были назначены Гаджи Магомедом магальными наибами. Вскоре восставшие двинулись к Кубе и осадили ее. В ночь с 4 на 5 сентября начался штурм города. В ходе боя к восставшим присоединилось до 4 тысяч кубинцев. Как впоследствии заявил Гаджи Магомед, "жители города во всем нам пособляли: женщины давали хлеб, топоры для прорубливания стен и плетней, горожане заряжали ружья и даже сами стреляли". (84)

Но взять крепость восставшим не удалось. Безуспешной оказалась и новая попытка штурма, предпринятая в сентябре. Восстание приняло настолько серьезный характер, что главноко-мандующий на Кавказе Г.В. Розен распорядился двинуть из Дагестана воинские части генерала Фезе, сражавшиеся с войсками Шамиля. Про-тив восставших были двинуты не только царские войска, но и конные отряды ширванских беков, кюринского и казикумухского ханов. (85) Подразделениям пришедшим на помощь осажденному гарнизону Кубы, удалось подавить восстание. Повстанцам пришлось отступить от Кубы. Однако и после этого ряд горных магалов Кубинской провинции продолжал сопротивление царским властям и уклонялся от уплаты податей. Главнокомандующий генерал Головин в отчете о положении на Кавказе в 1838 г. сообщал: "После возмущения в году Кубинской провинции, усмиренного только в окрестностях самой Кубы, верхние магалы оной были в открытом неповиновении". (86)

В 1838 г. царские войска предприняли две военные экспедиции в горные магалы. В июне близ местечка Аджиахур произошло сражение с вооруженными отрядами повстанцев. Восставшие потерпели поражение, были вынуждены принести присягу в верности России и обязались платить дань казне. Значительная часть их во главе с Ага-беком Рутульским укрылась в горах. (87) Кубинское восстание было жестоко подавлено, Гаджи Магомед и ряд руководителей арестованы и казнены, Яр Али бежал в горы. Власти расправились и с другими активными участниками выступлений. Однако, надо было, что-то делать с этим краем и его "неспокойным и неблагонадежным” населением. Так, одновременно с кубинским восстанием и после него происходил ряд других крестьянских выступлений. В 1838 г. произошло выступление в Шекинской провинции. Приходило понимание, что комендантское управление Кавказским краем полностью изжило себя. О необходимости ликвидации комендантского управления писал еще командующий на Кавказе в 1827 - 31 гг. граф Паскевич. Эта система не только вызывала неприязнь и раздражение у местного населения, являясь неприкрытой формой колониального владычества, но и наносила немалый ущерб экономическим интересам российского государства, так как расходы на управление краем и удержание в повиновении его населения требовались изрядные, а значительная часть доходов в виде различных налогов и податей оседала в карманах комендантов и других представителей администрации. (88) В 1837 г. в Закавказье была направлена комиссия во главе с сенатором П.В.Ганом, который в начале 1838 г. представил проект “Учреждения для управления Закавказским краем”.

73. См.: Гейбуллаев Г.А. Топонимия Азербайджана...
74. См.:Буниятов З.М. Несколько замечаний по поводу этнических процессов в Ширване (до первой трети XIII века). Доклады Академии Наук Азербайджан-ской ССР, 1986, т. ХIII.
75. Там же.
76. См.: Гейбуллаев Г.А. Топонимия Азербайджана...
77. См: Анисимов Ш.И. "Кавказские евреи-горцы" , СПб. 1888; Буниятов З.М. Несколько замечаний по поводу этнических процессов в Ширване...
78. См.: Велиев М.Г. Население Азербайджана – "музей этнографических сокровищ". Азербайджанский настольный календарь, Баку, 1924-1925 гг., с.391; Буниятов З.М.Несколько замечаний по поводу этнических процессов в Ширване... с. 73
79. СПб, филиал Архива РАН, ф.99, оп. 2, д. 41, л. 132
80. Мамедов Н.Р. История города Кубы..., с. 17
81. РГВИА, ф. ВУА, д.301, л.520
82. История Азербайджана, т.1, Баку, 1954, с. 233
83. См.:Сумбатзаде А.А. Кубинское восстание 1837 г. Баку, 1961, с.67
84. Там же, 92
85. Там же, 86
86. Там же, 87
87. Там же, 93-95 88. История Азербайджана, т.2. Баку, 1960, с. 87,
88. Там же, с.88-90