Роль Израиля в создании газового узла в Турции

В турецком политическом дискурсе периодически поднимается тема создания энергетического центра с целью извлечь выгоду из стратегического местоположения государства, связывающего богатые ресурсами страны на востоке с европейскими рынками на западе. Израильский газ и новые гибкие поставки сжиженного природного газа могут помочь Турции выполнить эту задачу.

Как пишет Petroleum Economist в статье Israel's role in Turkey's gas hub, до сих пор в стратегии Турции не было ясности, что обуславливали непростые отношения с соседями и низкий уровень либерализации рынка. Однако создание регионального газового узла поможет гарантировать долгосрочный доступ Турции к энергоресурсам, а торговая позиция будет иметь экономические и политические выгоды на годы вперед. Сегодня внимание Турции обращено к морским поставкам - как сжиженного природного газа, так и по газопроводу из Израиля. Подобная комбинация, построенная на более гибких условиях, поможет Турции стать экспортером в Европу и даже поставщиком, которого может выбрать Сирия после окончания войны.

За последние три десятилетия российский газ стал основой турецкой энергетики, покрывая более половины годового объема импорта газа в стране. В дополнение к Трансбалканскому газопроводу, построенному в 1980-х годах Россия инициировала строительство ”Голубого потока” - трубопровода, обеспечивающего исключительно турецкий рынок. В последние годы Россия приобрела контрольные пакеты акций турецкого частного газового сектора, подписала соглашение о создании первой в Турции атомной электростанции и в настоящее время строит ”Турецкий поток” - второй трубопровод через Черное море, целью которого является продажа газа в Турцию и, возможно, в Европу к концу десятилетия.

Однако позиции России в газовом секторе Турции сейчас сокращаются по двум основным причинам. Во-первых, снижение спроса на газ в сочетании с недавними усилиями по диверсификации поставок путем покупки большего количества СПГ на краткосрочной или среднесрочной основе. В период с 2006 по 2016 год доля России в импорте газа в Турцию сократилась с 64% до 53%. Во-вторых, более жесткая позиция Анкары в отношении  национализации миноритарного пакета акций ”Газпрома” в крупнейшей турецкой частной импортной группе ”Акфел Холдинг” в декабре прошлого года. Хотя об этой национализации мало сообщалось, и ни Анкара, ни Москва официально не комментировали ее, Россия, похоже, пересматривает свою позицию в Турции. В июне российская государственная ядерная компания ”Росатом” заявила, что продаст 49% акций электростанции ”Аккую”, первой в Турции АЭС, стоимостью $20 млрд.

За этим сообщением последовали заявления о том, что ”Газпром” собирается продавать свою контрольную долю в Bosphorus Gaz, частной компании по импорту газа. Он также планирует отказаться от своей доли в ”Акфел Холдинге”, тем самым фактически прекращая контролировать турецкие частные нисходящие операции. Тем не менее Турция остается вторым по величине газовым рынком России после Германии, и ”Турецкий поток” обеспечит новый маршрут для экспорта российского газа в Европу, позволяя Москве прекратить поставки газа через Украину. Это может даже привести к увеличению поставок, если Трансбалканская линия останется в рабочем состоянии. Но если Россия пересмотрит свою стратегию в Турции, у Анкары будет достаточно времени для передышки, чтобы создать собственную энергетическую стратегию в области энергетики как на внутреннем, так и региональном уровнях, а также использовать новые возможности.

Хранение и СПГ

Турция зависела от России не только из-за огромного объема импорта, который составлял 30 млрд кубометров газа в год, намного превышая  поставки из Ирана, Азербайджана, Алжира и Нигерии, но также и потому, что значительная часть внутреннего спроса сосредоточена в регионе, близко расположенном к инфраструктуре, контролируемой Россией. Это высоко урбанизированный северо-западный Мраморноморский регион - место поставки российского газа.

В последние месяцы Турция работала над наращиванием своих емкостей для хранения и импорта газа на береговых терминалах для приема СПГ в Эгейском и Мраморном морях. В прошлом году была зафрахтована первая плавучая система хранения и регазификации (ПРГУ) в Эгейском море, близко к центрам высокого спроса.

СПГ - привлекательный вариант, так как он обеспечивает большую гибкость в периоды пикового потребления. Условия, включенные в последние контракты на поставку СПГ, подписанные американскими производителями,  выгодны, так как предлагают более гибкую ценовую политику и позволяют покупателям перепродавать импортируемый газ. Эти новые контрактные соглашения могут стать эталоном для других экспортеров газа - возможностью как для израильского газопровода, так и для СПГ, а также для амбиций Турции. Импорт может покрывать местный спрос и реэкспортироваться в зависимости от спроса и коммерческой целесообразности.

Обеспечение поставок

Энергетическая безопасность ставится во главу угла. Полная зависимость Турции от импорта газа провоцирует риски - причина, по которой государство хочет увеличить использование собственного ископаемого угля и возобновляемых источников энергии в производстве электроэнергии и продвинуться вперед в области ядерной энергетики. Но развитие угольной и ядерной энергетики приводит к экологическим рискам, а возобновляемые источники энергии непостоянны. Израильский газ может стать решением проблемы. В 2010 году в Израиле было обнаружено оффшорное газовое месторождение Левиафан  объемом 0,62 триллиона кубических метров. 50-75% его запасов предназначено для экспорта. Турция считается одним из основных целевых рынков.

По трубопроводу протяженностью 500-550 км, который свяжет месторождение с Турцией, будет экспортироваться 8-10 млрд кубометров газа на начальной стадии. Еще 10 млрд кубометров в год может быть добавлено на более позднем этапе для реэкспорта. Вероятная точка входа трубопровода будет в Искендеруне, расположенном в южной Средиземноморской провинции Хатай, вблизи турецкого нефтяного терминала в Джейхане.

Израильский газ поможет Турции преодолеть дефицит поставок, влияющий на энергетический, промышленный и жилой сегменты во время пиковых зимних месяцев потребления, которые будут совпадать с непиковым сезоном в Израиле, что позволит увеличить экспорт.

Левиафан

Левиафан - газовое месторождение премиум-класса не только из-за своего размера, но и потому, что его газ имеет высокое качество и на 99,5% представляет собой метан. Поставки могут быть начаты в течение трех лет. Что касается удовлетворения поставок в пиковые периоды спроса, это также может быть более выгоднее, чем СПГ, спотовые цены на который все еще  нестабильные. Около 76% долгосрочных контрактов на СПГ связано с ценами на нефть. От этой формы Турция пытается отойти.

Обязательства, связанные с международными поставками по трубопроводам, особенно в тех случаях, когда необходимы значительные капиталовложения в строительство подводной линии, заложенной на глубинах до 2250 метров, намного серьезнее, чем в бизнесе, связанном с СПГ. Таким образом, поставки будут подкреплены долгосрочными правительственными соглашениями.

Израиль также может усилить свою энергетическую безопасность. Сообщение между странами может осуществляться через двунаправленный газопровод, предоставляя Израилю гарантию в случае,  если его собственные ресурсы начнут истощаться.

Однако наилучшим вариантом является комбинация СПГ и израильского трубопровода. В последние месяцы Турция обсуждает идею введения в эксплуатацию  второй ПРГУ в Мраморном море недалеко от Стамбула для удовлетворения спроса в пиковые периоды потребления. Другой план предусматривает строительство третьей ПРГУ в Дортёле, южном районе Мерсин, недалеко от границы с Сирией и Джейханом. При наличии надлежащей инфраструктуры - нового трубопровода, соединяющего южный регион с северными концентраторами потребления в Стамбуле и Анкаре, и трансграничный пункт хранения СПГ, импортируемого через терминал Дортёл, - может быть обеспечен как турецкий газовый рынок, так и соседняя Сирия. Конечно, многое будет зависеть от меняющихся политических отношений между Израилем и Турцией. Но создание полностью функционирующего узла, отражающего прагматичный ответ двух стран на вызовы быстро меняющегося газового рынка, может быть вполне осуществимым.