"Проармянская" внешняя политика Пашиняна: промежуточные итоги

Краеугольным камнем внешнеполитической концепции Республики Армения, сформировавшейся за годы независимости, считается комплементаризм. Этот подход подразумевает продвижение внешнеполитических интересов армянского государства в условиях балансирования между региональными и мировыми центрами силы. Как и многим другим маленьким странам, Армении приходилось лавировать между интересами более крупных игроков, играя на их противоречиях, общих интересах и актуальных приоритетах, при этом стараясь в максимальной степени реализовать собственные политические задачи. Фактически, речь идет о сугубо прагматическом подходе, дающем Еревану возможность обслуживать собственную внешнеполитическую повестку в бурном водовороте мировой политики.

Как отмечает политолог Сергей Минасян, "наиболее эффективным проявлением комплементаризма в армянской внешней политике надо считать первые два года независимости – 1991-й и 1992-й, когда Армения в разгар войны в Карабахе смогла использовать уникальную внешнеполитическую конъюнктуру. Тогда Ереван получал оружие и военную технику на продолжение боевых действий от русских, деньги на строительство государственности (и на закупки вооружений в той же России) – от американцев, продовольствие и гуманитарную помощь для населения – от европейцев (при этом в основном получая их через Турцию), а топливо для воюющей против Азербайджана армии – от Ирана. Таким образом, равноудаленность и дополняемость во внешней политике Армении достигла максимума своей эффективности именно в первый срок президентства Левона Тер-Петросяна, который надо считать наиболее показательным этапом реализации политики "комплеметаризма" во внешней политике Армении, хотя тогда она так еще и не называлась". Этот термин был введен в оборот позднее экс-главой МИД Варданом Осканяном.

За последние два десятилетия внешняя политика Армении, несмотря на продолжение официального декларирования комплементарной политики, медленно, но верно принимала все более одновекторный характер. Дело в том, что международные и региональные реалии регулярно вносили свои коррективы в возможности практической реализации такой концепции. Например, закрытие армяно-турецкой границы в марте 1993 года после захвата армянскими войсками Кельбаджара заблокировало любые инициативы на турецком направлении. Как известно, попытка реанимировать отношения с Анкарой в 2009 году не увенчалась успехом. Окончательный провал армяно-турецких протоколов был закреплен в последние месяцы власти Сержа Саргсяна, который их аннулировал официально.

Режим международных санкций против Ирана на протяжении долгого времени тормозил развитие армяно-иранских отношений. Вновь наблюдаемое сегодня ухудшение международной ситуации вокруг ИРИ и жесткая позиция руководства США по отношению к этой стране также стали факторами, негативно влияющими на развитие экономических и политических связей между Ереваном и Тегераном. Даже несмотря на искреннее наличие у Еревана политической воли для интенсификации армяно-иранских связей, ресурсы для существенного прогресса в этом направлении у него отсутствуют. Ярким примером тому может послужить, в частности, судьба железной дороги Иран-Армения, на строительство которой у Еревана нет ни денег, ни инвесторов, которые могли бы их вложить. С аналогичными проблемами армянская сторона столкнулась и в ходе строительства 550-километровой автотрассы Север-Юг от армяно-иранской до армяно-грузинской границы. Более того, стремление Армении повысить свою транзитную значимость в регионе сталкивается с противодействием со стороны Азербайджана. Баку вкладывает миллиарды долларов в повышение собственной транспортной роли на Южном Кавказе и одновременно преследует цель максимально изолировать в регионе Армению. В этом контексте следует упомянуть уже реализованный совместно с Грузией и Турцией железнодорожный проект Баку-Тбилиси-Карс и российско-азербайджано-иранскую железную дорогу "Север-Юг". Такие проекты неизбежно станут тяжелой конкурентной нагрузкой для потенциальных армянских транспортных проектов.

Военный конфликт между Грузией и Россией в 2008 году, в свою очередь, минимизировал шансы на восстановление в обозримом будущем железнодорожного сообщения между Арменией и Россией через территорию Абхазии. Также и в этом вопросе свою роль играет Баку, чье сильное экономическое присутствие в Грузии способствует блокированию любых инициатив по восстановлению данного железнодорожного сообщения.

Конфронтационный характер отношений между Западом и Россией оказывает ощутимое негативное влияние на расширение связей Армении с Евросоюзом. В 2013 году президент Серж Саргсян в последний момент отказался подписать ассоциативное соглашение с ЕС, очевидно опасаясь негативной реакции Москвы.

Наконец, долгая эпоха высоких цен на энергоносители позволила Азербайджану восстановиться после проигранной войны за Нагорный Карабах в 1990-е и существенно нарастить потенциал своих вооруженных сил. По мнению российского военного специалиста Павла Фельгенгауэра, апрельские бои 2016 года показали отсталость армянских вооруженных сил по сравнению с азербайджанскими. Бесспорно, нарушение военного паритета в сторону Азербайджана увеличивает военно-политическую зависимость Армении от России, ограничивая ее возможности вести комплементарную политику.  

Сегодня премьер-министр Армении Никол Пашинян регулярно подчеркивает, что внешняя политика возглавляемого им правительства является не "прозападной или пророссийской, а проармянской". По сути, эти слова армянского премьера можно считать лозунгом без какого-либо серьезного содержательного наполнения. При всех трех президентах Армения проводила внешнюю политику, направленную на обеспечение собственных национальных интересов. Насколько то или иное правительство преуспело в этом, это отдельный вопрос – и неизвестно также, насколько преуспеет в "проармянской внешней политике" сам Никол Пашинян.

Тем более что первые внешнеполитические шаги Пашиняна довольно неоднозначны. Его отношения с Москвой были подпорчены из-за своевольного ареста генсека ОДКБ Юрия Хачатурова. Слитая в СМИ запись разговора глав ССС и СНБ свидетельствует о том, что судебное решение об аресте Хачатурова было принято по прямому указанию самого Пашиняна, которого, к слову, о негативной реакции России его силовики предупреждали. Уголовное преследование Юрия Хачатурова, в свою очередь, серьезно ударило по позиции Армении в ОДКБ – из-за своих действий Ереван может лишиться поста генсека, что стало бы серьезным внешнеполитическим провалом нового правительства. На этом фоне симптоматичны также последние высказывания начальника объединенного штаба ОДКБ Анатолия Сидорова, отрицательно ответившего на вопрос о возможности вступления организации в военный конфликт против Азербайджана на стороне Армении (вопрос был задан в контексте пограничной перестрелки в Тавуше). В марте 2018 года Сидоров прямо заявил, что ОДКБ не будет оказывать поддержку непризнанной "НКР" в случае начала военных действий.

Не приносят желаемых результатов и попытки Никола Пашиняна завязать доверительные отношения с Западом. Его требование к ЕС об увеличении объемов помощи для Армении в Брюсселе всерьез не восприняли (об этом свидетельствуют, в частности, заявления замглавы директората Еврокомиссии по политике соседства и расширения Катарины Матерновой и посла ЕС в Армении Петра Свистальского). Недавние встречи Пашиняна с канцлером ФРГ Ангелой Меркель и президентом Франции Эммануэлем Макроном закончились вообще без каких-либо внятных итогов как политических, так и экономических. Усилия армянских дипломатов и проармянских конгрессменов в США по организации встречи Пашиняна с президентом США Дональдом Трампом или вице-президентом Майком Пенсом оказались безуспешными. Возможно, негативную роль здесь сыграло решение нового правительства отправить военный контингент для проведения гуманитарной миссии в Сирии.

Нельзя также исключить, что излюбленный аргумент Пашиняна о демократичности нового армянского правительства не представляется убедительным для западных партнеров на фоне многочисленных арестов и преследований представителей прошлой власти и безапелляционного деления новой властью армянского общества на "черных" и "белых". Организация "Репортеры без границ" резко осудила прошедший на днях полицейский обыск в издании Yerevan.Today, в результате которого работа агентства – к слову, недавно опубликовавшего интервью с экс-президентом Кочаряном – была парализована.   

Также отсутствует прогресс в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта. Резкие заявления главы армянского правительства, нацеленные на смену согласованного с Минской группой ОБСЕ переговорного формата, а также предпринимаемые им символические действия, вроде отсылки сына на военную службу в Нагорный Карабах, не способствуют созданию атмосферы доверия в переговорном процессе. Примечательно, что впервые несколько месяцев официальный Баку довольно сдержанно выжидал, какую позицию займет новая правящая команда в Ереване. После революции в Армении относительно спокойной была и ситуация на фронте. Но сохранение тишины на фронте в условиях отсутствия переговорного процесса едва ли может быть вечным. Недавно азербайджанский президент Ильхам Алиев обвинил Пашиняна, требующего включения "НКР" в переговорный процесс в качестве стороны конфликта, в попытках нарушения процесса переговоров. Также в стране начались широкомасштабные военные учения – вероятно, в ответ на только завершившиеся в Армении учения "Шант-2018", в рамках которых армянский парламент даже отработал "объявление войны Азербайджану", вывесив соответствующее объявление на официальном сайте Национального собрания.   

Словом, первые шаги армянского премьера на международной арене оказались довольно противоречивыми и не очень эффективными, как минимум, с точки зрения национальных интересов Армении. Складывается впечатление, что Никол Пашинян еще не до конца прочувствовал обусловленные мировой и региональной ситуацией узкие внешнеполитические рамки, в которых вынужден действовать современный армянский комплементаризм. Если он не прочувствует их в самом скором будущем, то число внешнеполитических вызовов перед страной будет только расти. 

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram