Максим Шевченко: ситуация с защитой прав человека на Кавказе меняется к лучшему

В Грозном прошло выездное заседание Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека с участием главы Чечни Рамзана Кадырова. Ситуацию с правами человека на Северном Кавказе обсудили глава Чечни, вице-премьеры региональных правительств, представители НКО и руководители местных силовых структур.

Своими впечатлениями о встрече с "Вестником Кавказа" поделился член Совета, журналист Максим Шевченко.

"Мне кажется, что эта встреча была конструктивной и очень полезной. Между Рамзаном Кадыровым и правозащитниками достаточно долго сохранялось напряжение. Это, конечно, прорыв той блокады, в которой долгое время находилась Чеченская Республика. С этой точки зрения это прямой диалог. Многие члены Совета были в Чечне впервые за долгое время. В их памяти сохранился образ республики, разрушенной бомбами и снарядами, поэтому увиденное в Грозном произвело на них колоссальное впечатление", - рассказал журналист.

Что касается главы Чечни, то, по мнению Шевченко, Рамзан Кадыров был очень откровенен в разговорах, он давал свои личные оценки правозащитной деятельности, и те четыре часа, которые он посвятил заседанию, при всей его занятости это все-таки проявление огромного уважения к Совету по правам человека и его председателю Михаилу Федотову.

"Да, Кадыров подвергал критике правозащитную деятельность вообще. Он показывал, что не очень понимает, что такое правозащита. К примеру, он говорил: "Я защищаю права людей. Я строю больницы, дороги, школы, борюсь с терроризмом. А чем занимаетесь вы?". Он высказал мнение, что правозащитники не должны получать зарплаты, а защищать свои права надо параллельно со своей основной работой. Он выразил сомнение, что правозащита может быть основным типом деятельности, потому что есть адвокаты, есть журналисты, выражая недоумение, зачем нужны правозащитники?", - рассказал Максим Шевченко, в то же время отметив, что, несмотря на лирические отступления, состоялся очень важный коллективный диалог, решался сразу ряд вопросов.

Во второй части была очень жесткая дискуссия между Игорем Каляпиным и Рамзаном Кадыровым. Но это было во второй части, а первая началась трагически.

"С утра мы получили известие о смерти нашего коллеги, журналиста, всеми любимого Ахмеднаби Ахмеднабиева. По крайней мере, я его неплохо знал. И так как заседание проходило не только в присутствии Кадырова, но и господина Ченчика и других руководителей силовых структур и ведомств Северного Кавказа, то все это носило характер достаточно важный и значимый.

Я точно не помню, что я говорил в своем выступлении, потому что оно было первым. И оно, конечно, было под впечатлением от смерти Ахмеднаби. Но основные тезисы были такие, что в Дагестане полный произвол, государство не гарантирует безопасность журналистов. Ахмеднаби - 17-й журналист, убитый с 1992 года. Практически никакие убийства не расследованы, а там где есть расследования, общественность не удовлетворена их результатами, потому что заказчики не названы, называют каких-то "стрелочников", каких-то подозреваемых, как правило - мертвых. Трудно поверить, что Хаджи Мурата Камалова убили те, кто в последнее время, благодаря усилиям журналистов, начал фигурировать в открытой печати. Очевидно, что заказчики Камалова совсем иные. Все это говорилось в лицо Ченчику. И он, что крайне неожиданно, выступил достаточно конструктивно, в отличие от своей обычной манеры, когда он обвиняет журналистов и правозащитников в пособничестве террористам. Он стал говорить о том, что расследуются убийства, что вышли на след Камалова, что очень трудно расследовать подлинных заказчиков. Зато когда убивают следователя следственного комитета, найти их почему-то легко, можно прислать за могущественным человеком вертолет...", - рассказал Максим Шевченко.

В ходе заседания со стороны журналистов прозвучали и такие слова, что власть использует работников прессы как расходный материал, как мусор. Их можно легко убивать, потому что никто никогда не расследует смерть журналистов.

"Написаны чудовищные, оскорбительные вещи о смерти Ахмеднаби Ахмеднабиева. Что, кстати, доказывает, что это делают не дагестанцы. Потому что это было сделано еще до того, как была произнесена заупокойная молитва. Они просто не могут называться дагестанцами. По их заявлению, это сделали ваххабиты. А хотелось бы более адекватной позиции силовых структур, - заявил Шевченко. - Но, кстати, мы отметили, что позиция следственного комитета СКФО сильно отличается от позиции таких же структур внутри региона: в частности, в Дагестане вообще никто не верит в возможность какого-либо справедливого расследования внутри республики, потому что всякое дело, выходящее на представителей местной элиты, будет закрыто. Но мы выразили надежду, что Рамазан Абдулатипов борется с этим, и рано или поздно он сломает эту систему", - резюмировал правозащитник.

Члены президентского Совета по правам человека также рассказали об итогах поездки в Чечню. Они посетили исправительную колонию №1 в Чернокозово, побеседовали с осуждёнными. Председатель Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов поделился своими впечатлениями о поездке.

"Хотел бы несколько слов сказать о том, что мы видели в исправительной колонии №1 в Чернокозово. Это колония не новая, она там существует давно, и те осуждённые, которые там находятся, мы с ними разговаривали и с теми, кто был на общем режиме, и с теми, кто был на строгом режиме, мы посетили их жилые помещения. К сожалению, там производственные помещения ещё не восстановлены, и это не позволяет людей занять производительным трудом. Но там сейчас ремонтируется спортзал, там установлены специальные терминалы для того, чтобы заключённые могли ознакомиться с законодательством, получать какую-то информацию. И когда мы разговаривали с заключёнными, то жалобы сводились в основном к претензиям к методам ведения следствия, к претензиям к суду. Мы обратили внимание на то, что судебные органы выносят решение об отказе в УДО, не обращая внимания ни на состояние здоровья осуждённого, ни на документы, которые приходят из самой колонии. Колония ходатайствует об освобождении, колония пишет, что осуждённый тяжело болен. Колония ходатайствует о его освобождении. Суд говорит: "Нет". Отказывает. Я не могу понять логику таких судебных решений, просто не могу.

Никаких межнациональных конфликтов в колонии мы не обнаружили. Никаких препятствий для отправления религиозных обрядов, будь то мусульманство или христианство, нет, хотя православного храма на территории колонии нет, и нет даже молельной комнаты. Но это замечание мы сделали, и оно будет учтено. Что касается самого посёлка Чернокозово, то я даже пошутил, въезжая: "Молодцы, как вы хорошо подготовились к нашему приезду - и заборы покрасили, и дома построили!" В общем, действительно вид вполне благополучный. Это при том, что там в первую чеченскую войну были кровопролитные бои, там очень многое было разрушено. Сейчас, слава Богу, люди живут в нормальных условиях".

Руководитель Постоянной комиссии президентского Совета по правам человека Елена Тополева-Солдунова рассказала о посещении реабилитационного центра для детей-инвалидов семейного типа. По ее словам, в Чечне нет детских домов, так как менталитет и обычаи чеченцев не позволяют, чтобы ребенок воспитывался в детском доме или чужой семье, если жив хотя бы один из его родственников с отцовской или материнской стороны.

"Сначала нам было заявлено, что мы посетим некий детский приют в Грозном. Соответственно, мы ожидали, что это, скорее всего, детский дом. Когда мы приехали уже непосредственно в это учреждение, оказалось, что на самом деле это реабилитационный центр для детей-инвалидов семейного типа. Но, когда мы задали вопрос, где же находятся дети-сироты, и можно ли посмотреть детский дом, нам сказали, что детских домов у них с некоторого времени вообще нет, потому что все дети, которые по той или иной причине остались без попечения родителей, сразу же устраиваются к близким, к дедушке и бабушке или другим родственникам. Происходит это потому, что существуют соответствующие традиции. Это специфика национальной культуры, особенностей. Она во всём там присутствует. В целом, конечно, этот центр произвёл очень благоприятное впечатление. Я думаю, что было бы здорово, если бы такие центры у нас создавались во всех субъектах РФ".

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram