Был ли Берлинский конгресс дипломатическим спектаклем?

Позиции участников

Германия

Отто фон Бисмарк объявил себя главным посредником – «честным маклером». По его мнению, у Германии не было прямых интересов в «восточном вопросе», а, следовательно, миссия канцлера заключалась в сохранении европейского мира и союзнических отношений в треугольнике Петербург-Берлин-Вена.

На протяжении всего конгресса Бисмарк был в крайне раздраженном состоянии. С высокими гостями он был чрезвычайно любезен и срывал свою злость на мидовских клерках и обслуживающем персонале. Особое раздражение у канцлера вызывали канцлер Александр Горчаков и один из турецких представителей - Мехмед Али-паша.

Российского канцлера его германский визави невзлюбил еще со времен «военных тревог» середины 1870-х годов и всячески провоцировал негативные отзывы об однокашнике Пушкина во время бесед с представителями русской делегации. Мехмед Али-паша был уроженцем Магдебурга, в 16 лет перебежал к султану в поисках приключений, принял ислам и дослужился до чина маршала. Очевидно, что Бисмарку с его консервативным взглядом на жизнь, а тем более германским военным деятелям подобная карьера казалась возмутительной.

Злые языки утверждали, что свое раздражение канцлер гасил минимум двумя бутылками шампанского Louis Roederer, к которому пристрастился после поездки на Всемирную выставку в Париже. Впрочем, российская делегация также отдавала должное этому напитку, поскольку специально для российского императора в 1876 году Louis Roederer создал престижное кюве Cristal, которое изготавливали из винограда с лучших участков хозяйства. Фирма стремилась стать официальным поставщиком русского императорского двора и даже изобрела специальную бутылку с гладким дном, чтобы злоумышленники не могли вмонтировать адскую машину. Остальные делегации предпочитали «Клико».

Бисмарк искренне считал, что в течение всего конгресса он «отстаивал интересы России» и спустя десять лет, выступая в германском парламенте, иронично заметил, что не понимает, почему по итогам переговоров царь не наградил его «самым высоким российским орденом». Русская дипломатия, правда, считала иначе.

Россия

Российскую делегацию раздирали внутренние противоречия. Петр Шувалов рассчитывал встать во главе переговорного процесса, но стареющий канцлер настоял перед Александром II на праве лично принять участие в конгрессе. Ряд заседаний светлейший князь Горчаков пропустил по состоянию здоровья, а некоторые его заявления членами российской делегации воспринимались с недоумением. 

В дальнейшем граф Шувалов не сдерживал себя в оценках главы русской дипломатии:

Его особенностью было то, что он, так сказать, был не в ладах с географическими картами. Я не преувеличу, сказав, что еще до ослабления своих физических сил он был неспособен указать хотя бы приблизительно на карте различные государства Балканского полуострова — или же, например, местоположение Карса и Батума.

Впрочем, сам Шувалов просил экспертов объяснить ему, что такое режим «порто-франко».

В состав делегации были включены очень сильные военные эксперты (генерал-майор Анучин), специалисты по Болгарии, Черногории, Кавказу. Однако выяснилось, что из Петербурга не привезли необходимые карты региона. Пришлось их искать в берлинских магазинах. На последнем заседании канцлер зачем-то разложил перед собой секретные карты, определяющие границы возможных уступок в ходе переговорного процесса, карту пришлось спешно изъять. 

Возникает еще один вопрос, а почему в состав российской делегации не был включен один из главных творцов Сан-Стефанского мира, граф Павел Игнатьев?

Но это детали. Главная проблема заключалась в другом. Создавалось впечатление, что никаких четких установок из Петербурга делегация так и не получила. Ключевая задача была одна - избежать новой войны.

Великобритания

Британцы заранее чувствовали себя победителями. Дизраэли картинно бушевал на нескольких заседаниях конгресса, грозился покончить с переговорами, хотя, на самом деле, главный козырь уже был в его руках – согласие Турции на передачу Англии острова Кипр. Обещая помочь и защитить Османскую империю, британская дипломатия думала о турках в самую последнюю очередь, стремясь создать максимум проблем России, ограничить любой ценой ее влияние на Балканах, не допустить создания сильного славянского государства.

Впрочем, с экспертной поддержкой у англичан было явно хуже, чем у русской делегации. Во время одного из заседаний гордые сыны Альбиона никак не могли взять в толк – Мустафа паша – это человек или населенный пункт.

Австро-Венгрия

Дьюла Андраши добился главной цели Австро-Венгрии еще до начала конгресса. 6 июня 1878 года Великобритания дала согласие на все австрийские предложения относительно Боснии и Герцеговины, которые будут представлены конгрессу. В ответ Вена выразила готовность поддержать требования Великобритании.

Румыния, Сербия, Черногория

Румынские, сербские и черногорские представители были крайне недовольны ходом переговоров. Их фактически «держали в прихожей», не допуская к участию в большинстве заседаний. Сербы были возмущены тем, что Россия согласилась на передачу Боснии Австрии. Российские дипломаты указывали, что все это «только на время», но утешение было слабее чувства обиды. Болгары на конгресс приглашены не были.

Османская империя

Турецкие представители держались очень скромно, тем более что во главе делегации были грек-фанариот и выходец из Магдебурга. Острословы утверждали, что в случае неудачи султану будет не так обидно казнить своих дипломатов. Через несколько месяцев после завершения конгресса, в сентябре 1878 года, Мехмед Али-паша был убит албанскими повстанцами в Джяковице.

Турецких делегатов принижали буквально на каждом шагу. Во время одного из официальных балов конгресса немецкий оркестр подготовил оригинальную музыкальную программу с пьесами каждой из семи стран-участниц. Но музыканты отказались играть турецкую музыку и вместо этого предложили March a la Turk и марш Доницетти.

Бисмарк бесцеремонно заявлял Каратеодори-паше:

Если вы воображаете, что конгресс собрался ради Османской империи, то вы глубоко заблуждаетесь. Сан-Стефанский договор остался бы без изменений, если бы не затрагивал некоторых вопросов, интересующих Европу.

Итоги Берлинского конгресса

Румыния, Сербия и Черногория получали независимость. Но их приобретения по Сан-Стефанскому миру были урезаны. Черногория, например, не получила выход к Адриатическому морю. Территория Сербии увеличивалась, но не за счет Боснии, а за счет болгарских земель. Сербии передали Нишский санджак, Пиротско и Вранско.

Болгария превращена в «княжество, самоуправляющееся и платящее дань, под главенством султана; она будет иметь христианское правительство и народную милицию». На юге от Балкан образуется провинция, «которая получит наименование Восточная Румелии и которая останется под непосредственною политической и военной властью на условиях административной автономии. Она будет иметь генерал-губернатором христианина». Срок пребывания русских войск на болгарской территории был ограничен 9 месяцами.

Таким образом, болгарское население Албании, Македонии и Фракии было оставлено за Турцией. В этих провинциях, на Крите и на населённых армянами землях Турция обязалась уравнять христиан в правах с мусульманами.

Босния и Герцеговина подлежала оккупации австрийскими войсками. Кипр передавался англичанам. Россия получала Южную Бессарабию, крепости Карс и Ардаган на Кавказе. Батум передавался России, при условии объявления его порто-франко. Долина Алашкерта и город Баязет, уступленные России статьей XIX Сан-Стефанского договора, возвращены Турции.

Оценки Берлинского конгресса

Канцлер Горчаков:

Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере.

Граф Шувалов:

Ситуация такова, и жаль, если в Санкт-Петербурге этого не поймут. Россия получила небольшую территорию в Азии и Бессарабии и 1/7 влияния в Болгарии. Те, кто не примут этого, хотят войны.

Британский историк А. Дж. П. Тейлор:

Если бы Сан-Стефанский договор был соблюден, Османская империя и Австро-Венгрия могли бы просуществовать до наших дней. Британцы, за исключением Биконсфилда (Дизраэли) в его самые необузданные моменты, ожидали меньшего и поэтому были менее разочарованы.

Лорд Роберт Солсбери:

Мы снова установим шаткое турецкое правление к югу от Балкан. Но это всего лишь передышка. В них не осталось жизненной силы.

Лидер британской оппозиции Уильям Гладстон:

Дизраэли и Солсбери в абсолютной гармонии действовали вразрез с традициями, принципами и чувствами своей нации.

Писатель Марк Алданов:

Берлинский конгресс отличался от других и не тем, что никто ничего не предвидел: так бывает на всех международных конгрессах и совещаниях. Но, по случайности, на нем, будто по заказу, решительно все вышло как раз наперекор желаниям, ожиданьям, надеждам его участников. Успехи оказались неудачами, победы — поражениями, то, что представлялось выгодным или необходимым, оказалось бесполезным и губительным, — разумеется, не для заправил Конгресса, а для их народов. Хотя бессмыслие сделанного, выяснилось в значительной части очень скоро, высокие награды, полученные большинством делегатов, за ними остались, и их историческая репутация не пострадала.

Европейский мир был сохранен на 34 года. Этого срока хватило, чтобы Балканы окончательно превратились в пороховую бочку Европы. Рост национального самосознания балканских народов, сложные дипломатические маневры великих держав, неспособность элит к созданию действенных механизмов международной безопасности привели к тому, что в 1912 году начались кровопролитные балканские войны, а спустя два года мир окончательно прошел точку невозврата.

Читайте нас в

Поделиться

Вконтакте Одноклассники WhatsApp Telegram Скопировать ссылку

Дзен Новости Telegram