Турция на Южном Кавказе и Ближнем Востоке

В конце апреля Турция и Армения, чьи дипломатические отношения разорваны, а граница закрыта, впервые за 99 лет обратились друг к другу со словами примирения. Турецкий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган на заседании парламента выразил соболезнования внукам армян, погибших в начале XX века. Президент Армении Серж Саргсян в ответ заявил, что Армения больше не рассматривает турецкое общество как врага. Эксперты обеих стран восприняли заявления своих государственных лидеров с осторожностью, но очевидно, что сегодня в Анкаре действительно заинтересованы в стабильности на Южном Кавказе.

Старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований, тюрколог Ирина Свистунова, отвечая на вопрос "Вестника Кавказа" о том, могут ли Турция и Иран могли образовать региональную организацию, которая будет обеспечивать в регионе, заявила: "Такая точка зрения имеет под собой разумную основу, поскольку исторически связи с кавказским регионом есть. Кроме России, Турция и Иран - это две страны, которые имеют наиболее тесные исторические связи с регионом Южного Кавказа. Конечно же, Турция заинтересована в стабилизации кавказского региона, поскольку это ее ближайшие соседи, она нуждается и в экономическом развитии отношений со странами региона, и в обеспечении своих интересов в сфере безопасности. Но мы знаем, что подходы России и Турции к данным вопросам несколько разнятся в том плане, что Турция по-прежнему заявляет о территориальной целостности Грузии, о том, что грузино-осетинские, грузино-абхазские конфликты должны решаться именно таким образом. Россия занимает несколько иную позицию, но это не мешает нам поддерживать диалог по данному региону, искать возможности расширения наших контактов".

Сейчас, по словам Свистуновой, экономические успехи, демографический рост и относительная внутриполитическая стабильность позволили Турции поставить перед собой стратегическую задачу превратиться в регионального лидера, а также усилить свой вес на мировой арене в целом.

Говоря об роли Турции на Ближнем Востоке, эксперт заметила, что "были применены различные экономические и политические инструменты, которые позволили Турции значительно укрепить свои связи с ближневосточными странами. В частности, торговый оборот Турции с Ближним Востоком вырос с 6 миллиардов в 2002 году до почти 60 миллиардов в 2013 году. И такая политика Турции породила множество вопросов в умах как турецких, так и зарубежных экспертов о том, не произошла ли смена вектора развития Турции, переориентация с Запада на Восток. Турецкое правительство, турецкий политический истеблишмент полностью отвергает такой подход и называет активизацию внешней политики Турции нормализацией, восстановлением баланса, нарушенного в период холодной войны. Турция попыталась предложить Ближнему Востоку некую турецкую модель развития, позволяющую соединять демократию и ислам, так как Турция видит себя исламской демократией, форпостом демократии на Ближнем Востоке и считает, что ее опыт может быть применен и в других государствах. С этой точки зрения, начало «арабской весны» было воспринято в Турции как уникальный шанс для укрепления турецкого влияния на Ближнем Востоке за счет установления тесных отношений с новыми режимами, приходящими на смену прежнему консервативному режиму. Поскольку турецкой внешней политике свойственен значительный прагматизм, то и реакция Турции на смену режимов в различных арабских странах тоже была дифференцирована".

Свистунова считает, что "«арабская весна» для Турции стала серьезным испытанием и скорее даже ослабила ее региональные позиции, чем усилила. Во всяком случае, по турецким опросам общественного мнения, регулярно проводящимся на Ближнем Востоке, рейтинг Турции на Ближнем Востоке упал. Упала привлекательность турецкой модели. В то же время, определенное внутриполитическое сопротивление возникло политике правящей партии в отношении Сирии. Есть запрос на смену курса. Поэтому Турция продолжит свою активность, будет по-прежнему стремиться к усилению своих региональных позиций. В то же время неизбежны определенные коррективы. Были трения в отношениях и с Тегераном, в отношениях с Багдадом в связи с Сирией. В последние месяцы правящая партия предприняла попытку восстановить отношения и с Ираном, и с Ираком в основном по экономической линии, но в то же время, делается попытка несколько сгладить, растворить политические противоречия за счет развития экономического сотрудничества".

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram