Крымская трагедия: первые уроки

Вчера президент Владимир Путин поручил Следственному комитету РФ до 23 июля оценить действия чиновников при наводнении в Краснодарском крае и проинформировать об этом население.

Комментируя произошедшее на Кубани, член Комитета Совета федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Николай Кондратенко вспомнил наводнение в бассейне реки Кубани в 2002 году, когда погибло 200 человек погибли в Ставропольском и Краснодарском краях: «Беда была тоже большая. Постыдное было наводнение. Я больше 20 лет имел отношение к Кубанскому бассейновому управлению. Хорошо знаю все гидротехнические сооружения, всю координацию по спасению населения от наводнений. И, конечно, рукотворный характер в том наводнении 2002 года был. Предосудительный характер. Было разрушено бассейновое управление. Раз советское – значит, не так, давай будем крушить, давай будем ломать. А на самом деле это была разумная структура. Все гидротехнические сооружения, которые находились на территории Ставропольского, Краснодарского края, Карачаево-Черкесии, Адыгеи, - все находились на балансе Кубанского бассейнового управления. Находилось оно в Краснодаре, потому, что наводнение формируется вверху, а больше всего страдают от наводнения в низовьях. Решало бассейновое управление весь комплекс вопросов: уход от наводнений, вопросы мелиорации, рисоводство, вопросы судоходства по реке Кубани, вопросы питьевой воды, вопросы рыбоводства. Наряду с главным вопросом ухода от наводнений решался комплекс народнохозяйственных задач. Но потом, когда раздали гидротехнические сооружения, водохранилища, гидроузлы территориям (Карачаево-Черкесия себе забрала, Ставрополье – себе, Адыгея – себе, краю осталось свое), - вот это была беда. Тогда управляемость была потеряна.

Там, на территориях, начал вырисовываться главный хозяйственный смысл. Начали заполнять водохранилища раньше времени, а надо заполнять только в половодье, перехватить воду и пустить ее вниз, чтобы не было наводнения, чтобы не пострадали люди. Кто-то решал хозяйственные вопросы по мелиорации впереди, а кто-то просто зеркало воды облюбовал – чего б не заняться рыбоводством, отдать в аренду и т.д. Тогда интересы безопасности людей начали страдать. Так было при наводнении 2002 года».

Осложнили ситуацию, по мнению Кондратенко, причерноморские проявления стихии: «Кто отдыхал на Черном море, видел – в грозовые дни столбы стоят черные на горизонте, смерчи. И все знали, что это смерч, и знали, что если смерч выйдет на сушу, будет беда. На узком, локальном участке вдруг выпадает такое количество воды, как в Крымске. Старые депутаты краевого собрания все ночевали там; они подсчитали сразу площадь, глубину воды и количество воды. Было трудно предположить, как с неба могла свалиться такая вода, такое количество. Четко определить, смерч или дождь, даже трудно, да и не я, наверное, должен делать это, гидрометеорология должна определять это. Соответственно, и разработка всех остальных мер должна исходить из государственной программы защиты людей от этого явления. Они были и раньше, но не столь губительные. А сегодня начали проявляться чаще, и разрушительное воздействие возрастает. Как же в этой ситуации защитить людей?

Нужна четкая программа – дать информацию, конкретную, точечную о проявлении, где будет, как это будет, и тогда можно выводить людей, можно их выводить с жилья, сирены включать, кричать на весь город».

В этом Кондратенко поддерживает и его коллега по Совету Федерации из Комитета по бюджету, по регламенту и организации парламентской деятельности Юрий Калинин: «Нужны новые технологии. Нужны новые системы оповещения, безопасности. Нужна новая система подготовки жителей к этим ситуациям, потому что в зоне риска, где проживают эти люди, они никогда не защищены полностью от того, что может сотворить природа. Значит, их нужно готовить, обучать. Система была разрушена, хотя в 1994 году был принят закон 68-ФЗ «О защите населения и территории от чрезвычайных ситуаций, возникающих в силу природных катаклизмов и техногенных ситуаций. В этом законе хорошо прописано все – и правила, и обязанности администраций региональных, муниципальных, все вопросы, которые они обязаны решить до наступления ситуации, во время ситуации и после.

Наряду с теми положительными проявлениями, мы видели и недостатки, неисполнение этого закона, который предписывает ту или иную задачу решить. Закон также налагает определенные обязанности и на самого гражданина, проживающего на этой территории: что он должен быть готов, что он должен быть обучен, что он должен знать, что это такое. 

Нужно думать, как помочь волонтерам. Нужно систематизировать и полностью урегулировать в правовом плане все права и общественные отношения, возникающие во время действия волонтеров. Прекрасно, что люди приезжают, но люди должны четко знать, на что они должны рассчитывать, какие права у них, и какие обязанности у тех администраций, которые с ними будут работать. И защита самого волонтера, медицинская страховка - в зоне риска всегда могут быть и травмы, и иные сложности со здоровьем человека. Такие законы приняты в Молдове, разрабатываются в Таджикистане, Беларуси, в мировой практике это широко применяется. Во многих странах Европы и в той же Америке при приеме на работу, когда человек приносит резюме, и указано, что он участвовал в волонтерском движении, это дает ему большой плюс.

Между тем, всегда, когда идут такие положительные движения, к этому примазываются и негодяи, которые используют в своих интересах ситуацию. Это и мародеры, это и паникеры, и буквально перед нашим приездом была попытка поднять людей – кто-то закричал, что прорвались дамбы водохранилища, идет волна, смоет всех. С большим трудом удалось остановить людей. Кто-то пользуется этим в каких-то, может быть, политических целях, криминальных целях. Поэтому необходимо ввести уголовную ответственность за такое поведение. Сегодня уголовное законодательство предусматривает ответственность за ложные сообщения о терроризме, о терактах. Необходимо, видимо, дополнить 207-ю статью Уголовного кодекса ответственностью за такие панические заявления». 

В беседе с корреспондентом «ВК» Калинин сказал, что «главное сегодня – сделать выводы из всего этого верные, чтобы максимально предотвращать подобные явления природные не только в южном регионе, это может произойти и на Дальнем Востоке, и т. д. Об этом сказал президент, что по всей России мы должны создать систему безопасности, систему оповещения своевременного. Что за этим следует? Нужно исполнять закон «О защите населения и территории в чрезвычайных ситуациях». Но, к сожалению, не все исполняется. Вот это нужно все реализовать, внедрять новые технологии в систему прекращения, оповещения, диагностики. Это крайне важно. Но здесь нельзя снижать и ответственность самих людей за свою безопасность. Нужно каждому проживающему в подобных зонах понять, что он должен быть готовым к тем или иным проявлениям природным и выполнять те или иные функции по спасению себя, своих близких, родных и т. д. Вот тогда, наверное, сможем достичь какого-то результата положительного».

Отвечая на вопрос «ВК» о том, насколько справедливы обвинения в адрес властей в том, они плохо подготовились и не сумели спасти людей, Калинин сказал: «В данной ситуации нам трудно было спасти, когда так внезапно все произошло и, главное, люди не готовы были к этому. Я думаю, что и сама власть местная, муниципальные образования, не понимали, что происходит. Думаю, определенные оценки будут. Воскресное посещение президентом России Крымска говорит о том, что ответственность будет серьезная тех лиц, которые, так или иначе, виноваты в этом».

Говоря о помощи пострадавшим, координатор пункта сбора и отправки гуманитарной помощи на Воробьевых горах Дмитрий Алешковский заявил: «Пока нет полной статистики. Знаю, что маленький лагерь за три дня расчистил 41 дом от завалов и развез гуманитарную помощь в 157 точек, конкретно – 157 семьям в руки. Чем была интересна наша работа: тем, что, во-первых, наша помощь пошла в обход МЧС, не в обход, а параллельно. У нас была прямая помощь нуждающимся. Каждый день у нас был обновленный список того, что нам нужно. Мы его получали от наших волонтеров, которые находились там, на месте, и каждый день, когда собирали вещи, мы объявляли через Твиттер, Фейсбук, СМИ, которые нам очень помогли в этом вопросы, о том, что необходимо.

Небезразличны остались все слои общества. Мы абсолютно аполитический лагерь - мы не представляли никакую политическую партию. Меня все спрашивали: кто за тобой стоит? Никто не стоит. Мы – это вы. Мы точно такие же люди. Это счастье было – наблюдать, как ОМОН приехал грузить наши фуры, вместе с ними грузили ребята с белыми ленточками, вместе с ними грузили ребята из «России молодой», вместе с ними грузили байкеры, вместе с ними грузили христианские активисты... Это люди, которых невозможно объединить никак, кроме как общей бедой. И это показывает, что действительно у людей до сих пор есть шанс на любовь, счастье и общую радость в желании помочь другим. Не могу припомнить, когда наше общество так объединялось. Это были действительно одни из самых счастливых дней в моей жизни, и не только в моей, я знаю это точно. 

Что касается закона о волонтерах. Я считаю, что этот закон не нужен. Я не думаю, что лишние бюрократические препоны помогут работать нам, волонтерам. Мы решаем все вопросы очень быстро, очень оперативно, и лишние какие-либо бюрократические задачи, которые нам нужно будет выполнять - отчетность, регистрация, договоры и прочее - просто убьют нашу работу. Мы не сможем работать, потому что мы не сможем отправить туда 100 человек, которым нужно, например, оформить страховку. Да они едут туда на свой страх и риск. Да, многие из них не привиты. Да, многие из них могут пострадать. Но мы не можем оформлять им страховку здесь, потому что у нас нет на это времени, у нас нет на это денег, и они прекрасно понимают, на что они идут. Мы не сможем заключать с ними договоры – нам для этого нужен юрист, нам для этого нужно юридическое лицо. А мы никто, мы просто люди, которые скинулись деньгами, временем и прочим, которые собрали деньги с других людей, таких же, как мы, скинулись на автобус, отправили его туда без сопроводительных документов, между прочим, и у нас никаких проблем это не вызывало, потому что все полицейские, которые нас останавливали, сразу нас пропускали, они понимали, что мы делаем, какое дело. Все эти бюрократические препоны будут только мешать.

Нужна структура, которая будет каким-то образом координировать работу волонтеров и государства. Это необходимая вещь, потому что сейчас мы видим огромную дискоординацию. Буквально сейчас мне пришло письмо: «Есть две тонны строительного груза». Но мне его отправить некуда. Я сегодня обзванивал разных генералов МЧС, и они не дают возможности этот груз отправить. Они его могут принять и положить у себя на склад, а так, чтобы он завтра уже работал, они не могут обеспечить. Нужна координация работы в режиме реального времени, так, как мы работали. Понятно, что еду, воду, одежду, прочие необходимые вещи мы сами разберемся, куда раздавать. А десять тонн кирпича… Хотелось бы, чтобы городская администрация либо МЧС нам помогли в этом, и чтобы эта система была как-то отлажена. Это очень важно».