Кавказские дни Банин -3

Продолжение. Начало см. Кавказские дни Банин

Когда в России грянула Февральская революция, Умм эль-Бану было 12 лет. Поначалу все шло как прежде, гораздо большим потрясением для Асадуллаевых стал побег старшей сестры с каким-то русским пилотом. Девушка из самой богатой, самой знатной и уважаемой бакинской семьи сбежала с иноверцем! Сестру скоро вернули, но происшедшее получило название «великий позор». Отец сразу поник и состарился. Сторонники европейского прогресса в семье потерпели крах. Учительницы французского и английского были уволены, танцы, музыка, рисование – отменены. Умм эль-Бану отправили в городскую школу для мусульманских девочек. Занятия там проводились на азербайджанском языке, и многие девушки носили чаршаб. Старших сестер в школу не определили, вероятно, по причине их подверженности вредоносному «прогрессу». Дети из богатых семей получали европейское образование, поэтому здесь учились дети бедняков, и Умм эль-Бану была учиться девочек, которые безо всякой причины ненавидели ее, считая своим классовым врагом. Педагоги тоже были мусульманками, главным образом из Казани. Казанские мусульманки не носили чадру и были хорошо образованны, были некрасивыми, зловредными и крикливыми. Вскоре отец смилостивился и забрал Умм эль-Бану их ненавистной школы. 

В мужья ей прочили сына дяди Сулеймана. Дядя девочке очень нравился – он потешал семью рассказами о том как распевал фойе Парижской оперы дядя азербайджанские народные песни, писал с балкона гостиницы на улицу и громко рыгал в элитном ресторане «Максим». Но выходить замуж за его сына Асада у Умм эль-Бану особого желания не было. Она предпочитала влюбляться в принцев и князей. Одной из ее детских привязанностей был сын грузинского князя.  Он пришел в наш дом одним из первых, после того, как был снят запрет на прием гостей. 12-летняя Умм эль-Бану готова была ради него сменить веру, отречься от семьи и богатства, но мечтам не было суждено сбыться. 

В России был свергнут царь, Керенский сдал власть, гражданская война столкнула красных и белых. Империя рухнула… На фоне этих потрясений национальные территории государства стали самоопределяться, создавая независимые республики. На Кавказе народы Азербайджана, Грузии и Армении спешили восстановить свои права. В Баку шла бурная политическая жизнь. Благодаря деятельности всевозможных политических новообразований усиливалось соперничество, разруха и противостояние. Известная армянская организация социалистической направленности под лозунгами «во спасение страны от коммунистического переворота» создала в стране военную диктатуру. Но среди людей ходили слухи, что во главе этой организации сами большевики и стояли. Так или иначе во время этой черной эпохи началось истребление мусульман.

Представители самых высоких, ведущих слоев, независимо от национальности, во время политической свары и погромов, поддерживали друг друга. Их объединяли общие интересы. А резню поочередно, в определенное время, начинала та из сторон, которая на тот момент была сильнее и которой это было выгоднее. Если в Турции истреблялось и депортировалось христианское население (издержки Первой мировой), то в Азербайджане армяне убивали азербайджанцев. Русское правительство наблюдало эту трагедию со спокойным безразличием, придерживаясь политики «разделяй и властвуй» - оно давало возможность республикам обескровить друг друга. 

Асадуллаевы со страхом ждали появления «дашнаков» в своем доме, с отчаянием думали, как будет разрушен дом, как будут истреблять нас самих. Телефон тоже был отключен. Дом напоминал одинокий остров в окружении враждебной и опасной тьмы. В четыре утра в парадную дверь начали так сильно стучать, что показалось – сейчас рухнет весь дом, а вместе с ним и все надежды. Отец взял револьвер и вышел из комнаты, вслед за ним вышла и Амина. Для слабой женщины такой поступок был признаком отваги и верности. А дети готовились к смерти… Но, видно, несколько поторопились. Некоторое время спустя отец и Амина вернулись. С ними были соседи-армяне, жившие напротив. Они пришли, чтобы предложить Асадуллаевым укрыться в своем доме. В тот момент это много стоило. Предложение было с благодарностью принято.

Утром следующего дня Умм эль-Бану увидела из окна соседского дома грузовые машины. Какие-то люди заполняли их вещами, которые выбрасывали прямо их дома. В тот же день отец и Амина, разыскиваемые армянскими националистами, бежали, оставив детей на попечение соседей-армян. В более спокойном месте Мирзу Асадуллаева с женой спрятал один из друзей – тоже армянин. 

Две недели прожили сестры в соседском доме, полные тревог и страхов. Там Умм эль-Бану успела влюбиться в армянского мальчика – светловолосого и голубоглазого. «Но тогда не удалось завести любовную интрижку. Позже мы встретились с этим симпатичным пареньком в Париже. И сейчас наши встречи продолжаются. Правда, он уже не так хорош, как в юности, но волосы и глаза не изменились. Когда он сердится на меня и сестер, говорит: «Зря я спасал этих женщин от резни!»», - писала Банин.

Когда перестрелки прекратились, но город выглядел ужасно: магазины ограблены, брусчатка выбита из мостовых, стекла в окнах расколоты, а стены домов в щербинах от пуль. Семья Асадуллаевых воссоединилась на борту нефтяного танкера – отец решил вывезти всех в Иран, где было безопаснее. Судно было готово к отплытию, но прежде его должны были проверить дашнаки. Отца переодели рабочим котельной и спустили в трюм. Девочки изображали детей капитана, а закутанные в чадру фройляйн Анна и Амина – его добропорядочных мусульманских жен. Дашнаки, которых капитан щедро угостил водкой, особенно не потревожили их. Они не стали и дотошно проверять машинное отделение, где отец, вымазанный сажей, в папахе, натянутой на глаза, в грязной одежде кочегара, пытался походить на рабочих, которых прежде эксплуатировал.

Скоро родной город, лишенный электричества, потихоньку растаял вдали. Наиболее чувствительные плакали от счастья, верующие молились, вознося хвалу Аллаху, моряки пели и плясали.