Что будет с Арменией после парламентских выборов

И предвыборная кампания, и сами выборы проходили достаточно активно. Довольно сильна была конкуренция. Довольно хорош был доступ к СМИ, возможности предъявлять свои программы избирателю. Борьба была живой, она была настоящей. Так что наблюдать за ней было интересно. В ней проявились некоторые новые для армянской политики тенденции. Результатами выборов, думаю, будет коалиция, несмотря на то, что правящая Республиканская партия набрала простое большинство, то есть 50% плюс 1 голос. Тем не менее традиция коалиции в Армении достаточно давняя.

Во внутренней политике результаты выборов окажут серьезное влияние на расклад между политическими партиями и, соответственно, на формирование правительства. У армянского парламента есть довольно важная функция – с его серьезным участием формируется правительство. Это будет результатом коалиционных соглашений. Соответственно, на внутреннюю политику это повлияет, и также это серьезно повлияет на предстоящие президентские выборы в Армении в феврале. Парламентские выборы обычно – праймериз для президентских. Сейчас пройдет летний «мертвый» сезон, и с сентября-октября начнется реальная президентская кампания. Неформальная, но реальная.

Что касается отношений с Россией, они не изменятся. Русло этих отношений останется примерно таким же, каким оно было до этого. Это было ясно и до выборов. Существенных политических сил в Армении, которые выступают за резкое изменение формата взаимоотношений с внешними силами, включая России, просто не существует. Поэтому никакой перспективы резких изменений взаимоотношений с Россией не было. И в любом результате выборов, и в том, который случился, вряд ли можно предполагать какую-то резкую динамику.

Во внешней политике Армении будет оставаться комплементаризм. Армения по-прежнему не будет ставить знака равенства между пророссийским и антизападным; прозападным и антироссийским, как это происходит у некоторых соседей Армении. И отношения России с Арменией в той части, которая зависит от Армении,  останутся в тех рамках, в которых они есть. Какая-то динамика, конечно, будет с годами, но каких-то изменений в результате именно этих выборов я не ожидаю.

Эта кампания действительно отличалась нетривиальным уровнем конкуренции между различными политическими силами. Причем, как внутри тех сил, которые подписали коалиционный меморандум, так и по направлению оппозиции, в рамках самого действующего оппозиционного поля. Оппозиционное поле, будучи неоднородным – парламентская оппозиция, непарламентская оппозиция – по сути также предоставило интересный материал для анализа. По результатам выборов существовало несколько сценариев-интриг.

Первый сценарий касался того, наберет ли Республиканская партия относительное большинство или абсолютное большинство мест в парламенте. Ответ уже известен, Республиканская партия получила более 50% мест в Национальном собрании.

Вторая интрига касалась не вполне уверенного выступления непарламентской оппозиции. Поскольку, по различным оценкам, Армянский национальный конгресс (АНК) мог рассчитывать на несколько большее представительство в парламенте. Однако интрига на утро после выборов заключалось в том, преодолеет ли АНК 7-процентный барьер для получения своего политического представительства в законодательном органе.

И третья интрига, которая сохраняется на сегодняшний день – это вопрос о формировании либо неформировании коалиции, то есть того сценария, который выберет партия, получившая большинство мест в парламенте, получившая почти 50% голосов избирателей. Она сохраняется по настоящее время, то есть будет ли сформирована коалиция, какой сценарий будет превалировать. Сценарий, так называемый, мажоритарный либо сценарий создания большой коалиции, в которую войдет не только РПА, но и те силы, с которыми данная партия намеревается сотрудничать как в рамках законотворческой деятельности, так и в рамках ожидаемой и начинаемой с осени этого года избирательной кампании. Предположение о том, что коалиция может быть сформирована, базируется на том, что в преддверии и президентских выборов, и в рамках процесса принятия политических решений необходимо формировать более широкое поле консенсуса.

Что касается проблем внешней политики, в данном случае, с учетом тех тенденций, которые присутствовали в Армении в течение последних нескольких лет, ожидать каких-либо перемен не стоит. Естественно, остается несколько проблем в рамках внешнеполитических приоритетов – это и региональная стабильность и безопасность, это проблема решения нагорно-карабахского вопроса, и в рамках интеграционных процессов это сотрудничество как билатеральное, Армения-Россия, которое сохраняет свой высокий статус, так и сотрудничество в других интеграционных схемах на пространстве СНГ. Есть еще сценарий взаимоотношений Россия-Евросоюз, который носит экономическую определенную направленность.

В целом, оценки весьма положительные. Разумеется, есть недовольство со стороны оппозиционных сил, оно естественно. Прежде всего, какая-то часть общественного мнения Армении продолжает критиковать то, как проходили выборы. Но это вполне нормально, это свойственно практически всем странам белого света, оппозиция редко бывает удовлетворена итогами выборов. Относительно российско-армянских отношений, я хотел бы обратить внимание на такой интересный факт. С августа прошлого года произошла серия выборов на территории Южного Кавказа. В августе был избран президент Абхазии Анкваб. Затем в течение зимы-весны этого года прошли четыре тура выборов в Южной Осетии. Прошли выборы в российскую Государственную думу. Затем президентские выборы в России. Прошли выборы в Армении. Затем в июле – президентские выборы в Карабахе, в октябре – парламентские выборы в Грузии, в феврале – президентские выборы в Армении и Грузии. Такая ситуация должна нам подсказать необходимость анализа того, какой будет внешняя политика стран Южного Кавказа, в том числе и Армении, в связи с этими произошедшими изменениями. При всем том, что выборы до сих пор в основном подтверждали ту ситуацию, которая была до выборов, как кажется, но на самом деле изменения происходят. Я уверен, что эти изменения есть и в России. Они совершенно очевидны для меня в Абхазии. Они совершенно очевидны в Южной Осетии. Что касается Армении, то на взгляд наших коллег в Ереване, больших изменений в российско-армянских отношениях не предвидится. Я тоже не вижу оснований, чтобы по поводу российско-армянских отношений строить какие-то заумные комбинации.

Но мне представляется, будут иметь место новые нюансы в позициях и Армении, и России по отношению того развития обстановки на Южном Кавказе, которая может предвидеться. Южный Кавказ обязательно, неизбежно будет втянут в ту воронку изменений в мире, которая связана с кризисами на Ближнем и Среднем Востоке. Это со всей неизбежностью можно себе представить. И в этой связи, какая будет позиция Армении, какая будет позиция России в дальнейшем развитии сирийского кризиса, в новом обострении обстановки вокруг Ирана. Я совершенно уверен, что надо принимать в расчет также изменения, произошедшие не только в верхах России, но и в верхах Франции. Выборы президента Франции тоже нужно иметь в виду, потому что Франция – сопредседатель Минской группой ОБСЕ, которая занимается карабахским урегулированием. Возможны тут нюансы? Мне представляется, что возможны. Возможны нюансы в политике США в связи с предстоящими осенью выборов президента США. Это новая ситуация, которая, может быть, не изменит кардинально обстановку в мире, но в общем может серьезно на нее повлиять. Нам нужно представлять четко, как может развиваться в этой связи армяно-российское сотрудничество в области внешней политики, контакты между МИДами двух стран, между руководителями двух стран в связи с этими новыми факторами, которые появляются с этой волной выборов на Южном Кавказе и в тех странах, которые значительно влияют на развитие обстановки на Южном Кавказе.

Армения на данный момент находится во всех отношениях в зените. Армения стабильна. По границам Армении стабильная ситуация, и внутри Армении, как показали прошедшие выборы, ситуация достаточно стабильна. Армения на данный момент находится в длинном ряду тех стран на просторах СНГ, в которых есть одна основная, главная партия власти, есть партии, которые ее страхуют, тоже достаточно серьезные. В России та же самая система, в Азербайджане практически та же самая система. Думаю, что здесь могут быть определенные угрозы, потому что стабильность не может быть бесконечной.

Также очень важен фактор внешний. Армения пока находится на пике стабильности во внешнеполитических вопросах. Понятно, что у нее есть определенные вопросы во взаимоотношениях с Азербайджаном, какие-то вопросы есть во взаимоотношениях с Турцией, тем не менее, это не военно-политические взаимоотношения. То есть присутствует мир на границах с Арменией, присутствует диалог между Ереваном и Тбилиси, стабильные отношения с РФ. Это также доказательство того, что стабильность находится на своем пике. Во время последней встречи президента Армении с премьер-министром России Дмитрием Медведевым, премьер-министр России достаточно четко сказал, что у нас присутствуют особые союзнические отношения с Арменией. Я также хотел бы подчеркнуть прилагательное «союзнические», то есть это более высокая степень взаимного доверия. Это даже не партнерство, потому что союзник – это более высокий статус.

Единственный момент, где могут быть в более серьезной ситуации проверены наши отношения, и мы ни в коей мере не ждем этого момента, мы стараемся от него уйти как можно дальше, это прямая война. Союзник проверяется в войне непосредственно. Не хотелось бы, чтобы мы свои отношения союзнические проверили именно в таком формате. Именно поэтому нам надо укреплять свои отношения с Арменией не только на пространстве СНГ, а также и в рамках ОДКБ. Пока эти отношения носят у нас достаточно формальный характер.

Оппозиция в Армении почему-то постоянно требует революции. Хотелось бы привести один аргумент, который снимает все вопросы со стороны армянской оппозиции – революция приведет к мгновенной сдаче Карабаха. Поэтому я не понимаю, почему действующая власть Армении не привяжет в информационном, пропагандистском поле оппозицию именно к этому пунктику. Странную активность, на мой взгляд, проявляет также руководство АНК, который получил все-таки какую-то часть мандатов в новом парламенте, особенно руководитель, статусное лицо этого конгресса. Это то же самое, если бы в России был жив Ельцин, и он опять бы баллотировался, или Гайдар, во главе какой-то организации и предлагал за него голосовать. Это полный абсурд. Может быть, нашим армянским друзьям все видится по-другому. На мой взгляд, это полный абсурд, и странно, что народ Армении этот вопрос не поднимает. Оппозиции абсолютно не за что зацепиться в этой ситуации стабильности в Армении. Поэтому разговор крутился вокруг взрыва этих шаров на площади в Ереване. Не за что зацепиться, полная пустота.

Риск – это проектируемая война в Иране. Армения должна занять четкую союзническую позицию. В противном случае Армению постараются утилизировать, тем более, у нее очень сложная географическая ситуация, геополитическая в целом. Настораживает также наша российская самоуспокоенность.

Я бы хотел затронуть тему активности Евросоюза по отношению к Армении, то есть процессы интеграции будут продолжаться независимо ни от каких парламентских, президентских выборов. Сейчас говорится о том, что Евросоюз хочет ввести Армению в более глубокую зону свободной торговли. Я бы хотел отметить важный для наших армянских коллег момент. Если Греция, которая окружена со всех сторон морями и торговыми путями, загибается, стагнирует, агонизирует, то надо представить, что будет с Арменией, которая вообще ни выходов, ни доступов никуда не имеет, ни географических, ни политических, когда ее введут в этот формат. Поэтому возникает вопрос, и это и является третьим риском, а зачем ее туда вводят.

Вокруг Армении происходит много разных чрезвычайно интересных событий - от выборов президента в США до событий в Сирии. Конечно, внешний мир оказывает влияние на положение Армении в регионе, на положение России в регионе, отношения с Азербайджаном, турбулентность на Ближнем Востоке. Это же рядом с нами. От границы Армении до границы Ирака порядка 400 км. До Сирии – меньше 1000. С Ираном мы вообще граничим. И то, что происходит в этом регионе, это важно, это отражается на Армении, в том числе опосредованно на отношениях Армении с Россией. Другое дело, на сегодняшний день апокалиптические сценарии мне все-таки кажутся невероятными, о том, что завтра какие-то бомбардировщики будут громить Тегеран. Это преувеличение. Я об этом слышу уже не первый год. В Сирии ситуация чрезвычайно интересная, но апокалипсис, на мой взгляд, не больше 50% того, что это произойдет. И может быть, самое главное – мы привыкли жить в таком мире. Армения, в общем, живет в регионе, в котором турбулентность – это постоянная сопровождающая политику часть. У нас тут Абхазия близко, Южная Осетия близко, время от времени вооруженные конфликты случаются, время от времени внутренние события в разных странах определенной степенью турбулентности обладают, у нас тут Курдистан и так далее. Это те рамки, то окружение, в котором Армения живет. Российско-армянский формат – это один из стержней, в результате которого Армения может выживать в этом окружении. Именно поэтому он и настолько прочен. В Армении очень часто, и в России тоже, говорят о давних отношениях, о культурной близости, об общей истории, о христианском наследии, комплементарности народов. Это все, конечно, правда. Только я не думаю, что это самое важное, когда мы говорим о профессиональном контексте политики. Что, у русских с грузинами нет комплементарности, общей истории, совместного религиозного наследия и культурной близости? А с украинцами? А с прибалтийскими народами? Тут есть взаимный интерес, жесткий взаимный интерес. Армения для России – это возможность оставаться какой-то сколько-нибудь значимой силой южнее Кавказского хребта. Если исчезнет с карты земли Армения каким-то образом для России, то российское влияние южнее Кавказского хребта, а южнее Кавказского хребта не только Южный Кавказ находится, исчезнет вместе с Арменией. Жесткий интерес. И для Армении Россия – это зонтик безопасности. При наличии Турции и Азербайджана, с которыми у нас не самые блестящие в мире отношения, этот зонтик безопасности обладает ценностью вне зависимости от исторической общности.

Внимание российской общественности к Южному Кавказу недостаточно. Это было особенно характерно в связи с недавними событиями в Южной Осетии. Эти события, в общем, прошли мимо общественности России. Она не обратила внимания на то, но что внимание должно быть обращено в первую очередь. Я убежден, что Россия недостаточно проработала свою политику и в отношении Армении, и в отношении Азербайджана. Я убежден, что есть ошибки в отношениях между Россией и Абхазией, между Россией и Южной Осетией. Внимательно проанализировав эти ошибки, их надо немедленно исправлять. Но для этого нужно, чтобы этими проблемами занимались и российские журналисты, потому что если не будет давление со стороны общественности на власть, не будет и внимания власти по отношению к этой проблематике.

Азербайджан, на мой взгляд, уже в серьезной степени втягивается в противостояние с Ираном, точнее его втягивают. Это относится и каким-то косвенным признакам, к аресту иранских шпионов на территории Азербайджана, к каким-то ответным действиям Ирана в адрес азербайджанских граждан. Азербайджан, я не могу сказать, что он принял какую-то сторону в проектируемой, пока еще не начавшейся, войне Запада с Ираном, но здесь Азербайджану никто ничего, в том числе и Россия, подсказать не может. Он должен сам на основе инстинкта самосохранения сделать свой четкий вывод из того, что происходит вокруг него. Если начнется война в Иране, Азербайджан будет накрыт первым. Естественно, он хочет, чтобы ракеты со стороны Тегерана на его территорию не упали. Поэтому он вынужден себя сохранять и где-то в русле западной стратегии действовать. Но мне кажется, в основе лежит здравый смысл, в основе будущей стратегической позиции Азербайджана. Именно исходя из этого здравого смысла, из этих исторических взаимоотношений, я не говорю о том, что было в Советском Союзе, именно исторических отношений, стабильности, которая присутствует уже достаточно много лет, как это ни странно, в таком взрывоопасном регионе, Азербайджан и Армения должны сделать крайне нестандартный шаг и сами, даже без помощи России, начать переговоры в преддверии этой проектируемой войны и принять какие-то решения.