Защитить права компатриотов

Я бы попросил в отношении Украины не применять слово «диаспора». У нас настолько огромное число русскоязычных граждан, которые являются коренным государствообразующим этносом, и русскоязычными гражданами на Украине являются представители разных национальностей. И мы сегодня не считаем себя диаспорой, это для нас принципиально. Мы понимаем, что есть другие страны, где соотечественники находятся в положении диаспор. Поэтому для Фонда было бы важно различать страны СНГ и дальнее зарубежье, потому что это совершенно разные параметры правовой защиты и оценки жизни соотечественников за рубежом. Я полагаю, что Фонду придется все-таки прийти к мысли, в зависимости от того, насколько велика общность русскокультурных граждан на территории того или иного государства, перейти к системе открытия представительства для ускорения процессов и для персонального контроля за той правозащитной деятельностью, которая проводится на территории того или иного государства.

И главное. Я рад, что мы, наконец, переходим к пониманию того, как правильно нужно расходовать средства. Тема грантов принципиальна и важна. Чтобы прекратить спекуляции в среде соотечественников, чтобы распределение этих средств через грантовую политику было открытым, понятным и доступным. Тогда заказчик, каковым является Фонд, выступает инициатором и оценщиком ситуации в той или иной стране, и сам определяет, в каком направлении должны концентрироваться мысли тех, кто занимается правозащитой. Система грантов принципиально новая, принципиально важная для нас, но она в итоге должна реализовать главные наши идеи. Это организация мониторинга, организация оценки внутреннего и международного законодательства. Потому что опыт нашей работы показал, грамотная и правильная оценка международных обязательств Украины и правильное использование этих механизмов может решить много вопросов, которые мы не можем решить внутри нашего государства.

Первые шаги сделаны очень верные. Главное, чтобы и дальше мы работали в сотрудничестве и взаимодействии, и, я думаю, результаты в ближайшее время будут позитивные. Нужно использовать опыт тех правозащитных организаций и индивидуальных правозащитников. У нас в Украине есть несколько человек, которые последние 5-7 лет индивидуально занимаются вопросом правозащиты, и они, конечно же, требуют поддержки со стороны главного центрального фонда.

Создание Фонда – это действительно качественно новый этап правозищтной деятельности. В чем это выражается? Во-первых, у нас сегодня сконцентрировано большинство средств на правовую защиту, то есть на адвокатов, на судебные процессы, чего раньше не было, то есть они были распылены в разных местах. Но качественно новый этап – не только для фонда, это и для правозащитников и координационных советов, потому что сегодня они получают новый инструмент. С одной стороны, это определенный интеллектуальный потенциал, который будет связан с нашим экспертно-правовым советом, там будут действительно хорошие адвокаты, хорошие юристы, хорошие правозащитники. Но как грамотно воспользоваться этим новым инструментом в виде нашего фонда, здесь еще надо подумать. Допустим, у нас есть задача мониторинга ситуации с правами человека в одной стране или во всех странах. Но под мониторингом мы в Фонде понимаем планомерное, систематическое по определенной схеме изучение конкретного фрагмента социальной действительности, то есть прав человека, чтобы в дальнейшем изменить эту действительность без использования насилия. Если мы будем говорить о разных государствах, о разных правозащитных организациях и о разных правозащитниках, мы придем к странным выводам. С точки зрения одной методологии, с точки зрения одной системы по определению соблюдения и не соблюдения можно достичь кардинально разных результатов. Нам надо сначала определиться, что мы, все правозащитники русскоязычного населения, должны делать, чтобы у нас была единая методология, единое систематическое наблюдение, единая схема изучения конкретных прав человека. Мне хочется, чтобы об этом задумывались тоже и наши организации соотечественников. У них действительно сейчас новый инструмент, но нет опыта. А воспользоваться им можно очень эффективно.

Не удастся по одному трафарету обеспечить систему организаций правозащиты в разных странах. Почему? Потому что если мы проводим мониторинг, то должны его результаты использовать с целью защиты.

Представьте себе, что Украина имеет в гуманитарном блоке около 20 различных международных обязательств, то есть она является участником международных отношений как по линии ООН, так и по линии Совета Европы. Если мы делаем мониторинг обязательств Украины перед Советом Европы в части Хартии региональных языков, языков меньшинств, то мы, получив результат, можем его с помощью европейского инструмента использовать внутри украинского государства с целью защиты прав российских соотечественников. Здесь нужна организационная, финансовая и интеллектуальная поддержка центрального фонда.

А если мы берем Астану. Казахстан не ратифицировал Хартию региональных языков, языков меньшинств, у них есть другие международные механизмы, которые можно было бы использовать. И может быть, у них есть соглашения с ООН. Например, Декларация по правам ребенка - Астана стала правопреемником после распада Советского Союза и сохранила свои обязательства по Декларации.

Механизмы у каждой страны свои, потому что не все страны берут одинаковые обязательства перед различными международными институциями. Почему мы выходим на тему правозащиты? Потому что внутри собственной страны соотечественники либо русскоговорящие граждане не могут защитить свои гуманитарные права. Внутреннее законодательство не нарушается, потому что оно заранее сделано дискриминационным. Для чего нужно сотрудничать с международными правозащитными организациями и международными институциями? Для того чтобы находить механизмы давления с целью защиты прав русскоязычных граждан, в данном случае, защиты прав человека внутри этих стран, используя тот материал, который мы накапливаем при мониторинге, используя юридические механизмы и опыт международных правозащитных организаций.

У нас есть закон о соотечественниках, где дается определение, кто есть соотечественник как таковой. Оно, может быть, не очень четкое, но по крайне мере, оно есть. И оно широко используется в таких вопросах, как решение вопроса о предоставлении гражданства в упрощенном порядке. Естественно, у соотечественника больше здесь преимуществ. Допустим, есть варианты, когда готовятся специальные программы, в которых могут участвовать только соотечественники. И там тоже определение, кто есть соотечественник, имеет право на существование. Для Фонда соотечественник – это любой человек, который симпатизирует России. Потому что, с одной стороны, у нас есть законодательное закрепление понятия «соотечественника». С другой стороны, мы не исключаем ситуаций, когда и не соотечественник, но по ходатайству, скажем, координационного совета или каких-то иных общественных структур в другом государстве будет получать нашу поддержку. Бывают ситуации, когда человек, не являясь нашим соотечественником, с точки зрения российского закона огромные усилия прикладывает к тому, чтобы пропагандировать русскую культуру, русскую идентичность. Есть ситуации, когда люди очень сильно симпатизируют России, но не имеют возможности принять участие в тех мероприятиях, которые устраивают координационные советы. В той же Германии живет огромное количество наших соотечественников, координационные советы проводят какие-то мероприятия, но зал максимум на пятьсот человек, туда не могут вместиться триста тысяч человек и принять участие в мероприятии. Собственно участие наших соотечественников в мероприятиях в странах, где их не очень много, да, они должны участвовать в деятельности координационного совета, но там, где их миллионы или сотни тысяч, они физически никогда не смогут принимать участия в мероприятиях, проводимых координационными советами. Тем более у них нет таких средств, чтобы провести мероприятие на сто тысяч или на двести тысяч человек и обеспечить нормальный порядок и функционирование этого мероприятия. Мы в каждом конкретном случае будет рассматривать ситуацию с точки зрения Фонда и с точки зрения необходимости оказать поддержку тому или иному конкретному человеку, особенно, если с такой просьбой к нам будет обращаться координационный совет или наши российские заграничные учреждения.