Водочное чудо (конец)

Продолжение материла http://vestikavkaza.com/articles/kultura/notes/9847.html. Осетинской водки под самыми разными марками я выпил в 1990-е не то чтобы много, но все же достаточно, чтобы убедиться в ее хорошем качестве. Была, конечно, фальшивая и низкокачественная продукция, но не так много, как об этом писала московская пресса. Охотно брали осетинскую алкогольную продукцию по всей России, в том числе в Москве. Одним из главных преимуществ этой водки стало удачное соотношение цены и качества, то есть она была дешевой и имела приятный вкус. Это обстоятельство в бедной, но, мягко говоря, пьющей стране, стало чуть ли не решающим. По всей России у осетинской алкогольной продукции появились недоброжелатели и конкуренты. Знающие люди утверждают, что московские алкогольные магнаты смогли убедить правительство страны принять ряд жестких мер, направленных, как они тогда говорили, на наведение порядка в пищевой промышленности Северной Осетии. К тому времени осетинские водочные бизнесмены перешли с украинского спирта на американский, канадский, голландский и т.д., придумав новую схему ухода от непомерных пошлин. Теперь спирт доставляли танкеры в грузинский порт Поти. Оттуда везли по двум перевальным дорогам в Северную Осетию. Таможенники и пограничники прекрасно знали, что плещется в цистернах большегрузных автомашин, но "верили" документам, в котором, как правило, указывалось что-то другое. Обогащалось большое число людей, начиная с водителей "КамАЗов" и портовых грузчиков. Спирт продавали в Поти по цене доллар двадцать центов за литр, у российской границы он стоил уже на двадцать центов дороже, в Северной Осетии - два доллара. Это было выгодно всем - производителям, потребителям, чиновникам, политикам. Спиртовое сотрудничество сблизило грузин и южных осетин. Да мало кто тогда в Осетии (как и в Грузии) не воспользовался прибылью от этой отрасли. Стали ремонтироваться школы, детские сады, больницы, строиться частные гостиницы, прокладываться дороги. Осетия нашла свой паровозик в рыночную жизнь! Всю эту схему в 1997 году поломало пограничное начальство, но, естественно, по приказу сверху. Пограничники задержали сотни спиртовозов на пунктах пропуска "Верхний Ларс" и "Нижний Зарамаг". Многочисленные водочные предприятия остались без сырья - несколько спиртовых заводов на территории Осетии не могли справиться с требуемыми объемами. Срывались поставки продукции в торговые точки России, пошли крупные неустойки, разрывы соглашений. Осетинская водка стала постепенно исчезать с рынка. Впрочем, как и американский спирт (на взгляд специалистов, блокада границы помогла устранить и импортный спирт с российского рынка). Конкуренты осетинской водки потирали руки, а в самой республике разорялись фирмы и страдали конкретные люди. Поставку импортного спирта люди оплатили на несколько месяцев вперед, а это миллионы долларов, которые они часто занимали под бешеные проценты. Случались и разборки с трагическим исходом. Спиртовой блокадой на кавказских перевалах воспользовались региональные конкуренты. С прилавков российских городов стала исчезать осетинская водочная продукция. Зацепились лишь "Исток", "Салют, златоглавая!" и еще несколько марок. Регионы сами взялись развивать сверхприбыльный алкогольный бизнес. Во многие российские области путь "КамАЗам" с осетинской водкой был закрыт волевым решением местной администрации. Когда люди не знают, что делать, им хочется отыскать того, кто виноват в их бедах. Ругать российское правительство не было смысла - его и так безрезультатно крыли за все уже не один год. Водочники обвинили в проигрыше осетинской алкогольной продукции президента Ахсарбека Галазова. Не смог, мол, отстоять их интересы наверху. Однако ему, видимо, там наверху не хватило аргументов. Что в данном случае следует понимать под аргументами? Если "коробки из-под ксерокса", то у московских конкурентов их могло быть больше. На мой взгляд, здесь важнее другое обстоятельство. Всему осетинскому сообществу алкогольных производителей не хватило капиталистической мудрости, т.е. они еще плохо понимали один из его главных принципов - делиться надо! Во время учебы в военно-политическом училище на одном из семинаров по научному коммунизму преподаватель попросил нас, курсантов, письменно ответить на вопрос о том, почему в странах капитала во второй половине XX века исчезла революционная ситуация. Я примерно так и написал: капиталисты научились делиться с пролетариатом. Преподаватель этот был честным человеком. Покрутив мой листок, он громко сказал что-то в аудиторию по поводу загнивания капитализма, переориентации коммунистического движения на парламентскую борьбу. Затем вернул мне лист. На нем стояла оценка "отлично". Некоторые бывалые производители алкоголя в Осетии говорили по этому поводу примерно следующее: «Москвичам все равно, кто им обеспечивает большие деньги. Лишь бы обеспечивали, а не только обещали». Есть ощущение, что на этом этапе борьбы за выживание, осетинские бизнесмены проявили, скажем, недальновидность. Ощущение это появилось еще в те годы после случайного знакомства с одним из чиновников алкогольного ведомства Северной Осетии. Чиновник позвонил мне весной 1998 года и представился должностным лицом, отвечающим за пропаганду республиканской продукции. На современном языке его условно можно назвать специалистом по промоушену, созданию имиджа и привлекательности для покупателей местной алкогольной продукции. Уже позже я узнал, что до перехода на госслужбу этот человек был хорошим водочником, но в таких вещах, как промоушен и пиар не понимал, к сожалению, ничего. Впрочем, в этом я убедился довольно быстро. - Мне сказали, что у вас немало знакомых московских журналистов, - с этих слов он начал беседу. - Это так. - Нам нужно встретиться для серьезного разговора, - предложил собеседник. Встреча состоялась на следующий день в моем рабочем кабинете. - Мы серьезно решили заняться рекламой осетинской водки в московских СМИ. От вас требуется только свести меня с некоторыми из их представителей. Ведомство готово тратить деньги на создание благоприятного мнения о продукте, - мой собеседник начал разговор по-деловому. - Но на календаре 1998 год, и, по моему мнению, речь надо вести не о создании благоприятного мнения, а о попытках спасти марку, очиститься от тонн грязи, вылитой на нее в газетах и на телеэкранах. Конечно, есть в Осетии уникальная водка по своим вкусовым качествам, но есть и халтура. Не знаю, правда, чего больше, - таким оказалось мое видение пропагандистской концепции. - Не стоит думать, что у осетинской водки в России столь уж неприглядное положение. Лучше помогите со связями. Как патриот своей малой родины, я могу с ней поделиться чем угодно, а не только связями в московских СМИ. Тут же набрал по телефону номер давнего приятеля в "Комсомольской правде" и изложил ему суть дела. - Без проблем! - ответил он. - У нас есть официальная рекламная услуга. Пусть перечисляют деньги на счет газеты, заказывают статью, она будет опубликована на обычной странице, но под рекламным значком. Конечно, при соблюдении необходимых в таких случаях правовых и моральных норм. Статья обойдется заказчику примерно в две тысячи долларов, - ответил сотрудник газеты (тогда еще не запрещали производить расчеты в иностранной валюте). Он поблагодарил меня за содействие и отправился к руководству за советом. Позвонил через день с другим предложением: - Уговори своего коллегу - мы ему приносим в конверте половину этой суммы, а он пишет и проталкивает статью самостоятельно. - Думаю, что не захочет. По-крайней мере, я бы на его месте так и поступил - у него зарплата две с половиной тысячи долларов. Рисковать из-за осетинской водки нет резона, а патриотических чувств к Осетии он явно не испытывает, - ответил я. - Но ведь это наличные деньги! - Для Осетии большие деньги, а для Москвы - так себе. На том наш разговор и закончился. Одобрительных публикаций об осетинской водке нигде так и не появилось. Но эпизод этот мне помог лучше понять людей, призванных спасать производство главного продукта национальной экономики в самый для нее критичный момент. Какими соображениями руководствовались чиновники, приглашая подобных людей на ответственные посты? Пусть этот человек был искренне уверен, что я обязан тратить время на решение его служебных проблем. Но почему он считал, что московские журналисты готовы хвататься за нечистую работу при столь скромной нелегальной оплате? И почему надо при этом нарушать закон? Убежден, что в других кабинетах серьезного государственного ведомства сидели работники примерно с такими же понятиями о своих профессиональных обязанностях. Вся эта история натолкнула меня на мысль, что не человек выбирает бизнес, а бизнес - человека, может, даже республику, народ. Или же не выбирает.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram