Березовский и Грузия

С уходом из жизни Бориса Березовского на постсоветском пространстве завершилась эпоха «девяностых». Не в календарном смысле, а в более широком – историческом и понятийном. Поскольку Грузия, остается частью этого пространства и Березовский был во многом с ней связан, уместно напомнить о грузинских сюжетах в жизни этого незаурядного человека.

Главной нитью, связывавшей Березовского с Грузией, был Бадри Патаркацишвили - его ближайший партнер, соратник и друг. Но почему именно Бадри? Разве мало было в Москве конца 1980-х, то есть на заре российского капитализма, дельных, предприимчивых, умных людей, выходцев из других «солнечных» и не очень республик огромной страны? Не последней причиной стала их принадлежность одной общине, но главное - психология советской интеллигенции, к которой Березовский принадлежал, и ее восприятие «грузинского мифа». Грузия для московского истеблишмента советской эпохи была некоей «землей обетованной», где не действуют коммунистические запреты, где вольно дышит предприимчивый человек, где «цеховики» получают раздолье, а партийные функционеры «живут сами и дают жить другим». Грузия воспринималось в качестве страны чудесной страны, где можно устроить любое дело, а выходцы из нее – прирожденными предпринимателями, знающими, как и с кем решать вопросы.

Неслучайно, что первым совместным проектом Бориса Абрамовича и Бадри Шалвовича стал реэкспорт машин «Логоваза» через Грузию. Бадри, используя связи комсомольской молодости, сумел найти подход к «главе грузинского государства», как в то время именовалась должность Эдуарда Шеварднадзе. Словом, Грузия имела непосредственное отношение к «первоначальному накоплению» капитала Березовского и не удивительно, что личная дружба бизнес- партнеров вылилось в безграничное доверие Бориса к Бадри. Березовский оформлял значительную часть своих активов на имя друга и доверенного лица, не предполагая, что эта практика приведет к трагическим последствиям.

Но до эпохи Путина оставалась еще целая полоса жизни, когда Березовский, в качестве заместителя секретаря Совета безопасности РФ, вдруг зачастил в Грузию в попытке разрешения неразрешимой абхазской дилеммы. В один из приездов Шеварднадзе встретил Березовского зимой на крыльце своей загородной резиденции, вызвав гневные комментарии местных радетелей национально-государственных ценностей и протокола. «Вы можете себе представить, чтобы заместитель секретаря национальной безопасности Грузии приехал в Москву, а президент Ельцин встретил его тепло одетым у крыльца загородной резиденции?», - задавался гневным вопросом один из местных журналистов. После недолгого молчания ему ответил приближенный Шеварднадзе: «Можем представить, если только у него тоже появится три миллиарда долларов!»

Летом 1997 года, Борис Березовский, в рамках «челночной дипломатии», полетел из Тбилиси в Абхазию, чтобы уговорить президента Ардзинбу подписать протокол о возвращении грузинских беженцев и формировании с Грузией общего, федеративного государства. Вместе с ним в Гудауту полетели Бадри Патаркацишвили, председатель парламента Зураб Жвания и грузинские журналисты. Переговоры, разумеется, завершились ничем. Ардзинба ни разу не уединился с заместителем секретаря СБ России, а вел переговоры в присутствии десятков человек – министров, депутатов абхазского парламента и влиятельных общественных деятелей. Судя по всему, умнейший политик Ардзинба опасался, что переговоры с тандемом Борис-Бадри могут вызвать кривотолки.

Они и вызвали слухи, но только не в Абхазии, а в Тбилиси: после возвращения Березовского, президент Шеварднадзе заявил, что тот предложил абхазскому руководству инвестировать в курортную зону 200 млн дол. и, кроме того, «сделал лично Ардзинбе предложение, от которого ему будет очень трудно отказаться». Не уточнив, правда, что это было за личное предложение. Но если учесть, что фраза была произнесена в контексте инвестиционного проекта, нетрудно понять, какие именно ожидания в грузинском обществе «хитрый лис» Шеварднадзе пытался раздуть этим намеком.

Однако прежде был эпизод на военной базе в абхазском городе Гудаута, где расположен крупнейший в Абхазии аэропорт. После переговоров, Березовского и всю делегацию вместе с журналистами и помощниками пригласили на дачу Никиты Хрущева. Во время застолья Владислав Ардзинба пошутил, что у одного из гостей «много денег». Борис Абрамович, сидевший до того молча, вдруг поднял голову и на полном серьезе сказал: «А денег не бывает много!». Все рассмеялись. Затем гости направились в аэропорт, чтобы вылететь обратно в Тбилиси. Подойдя к трапу самолета, они вдруг обнаружили, что на взлетной полосе стоит боевая машина десанта. Гудаутский аэродром контролировали российские десантники из 345 воздушно-десантного полка. У гостей Абхазии екнуло сердце - что происходит? И тут, к заместителю секретаря Совета безопасности РФ подошел майор ВДВ. Приложив руку к козырьку, он произнес не без ехидной улыбки: «Борис Абрамович, Ростов не дает права на вылет, надо оплатить навигационное обслуживание». Борису Абрамовичу ничего не оставалось как в очередной раз поручить решение вопроса верному Бадри: «Бадри, разберись», - бросил он, входя в салон. Патаркацишвили вынул из грудного кармана бумажник, по-дружески обнял майора за плечо, быстро «разобрался» и самолет взлетел.

Но абхазскую проблему Березовский и Патаркацишвили решить, разумеется, не смогли. «Он не всемогущий», - как бы оправдываясь сказал президент Шеварднадзе на одной из пресс-конференций. Тем не менее Борис Абрамович был частым гостем в Тбилиси. А во время инаугурации Шеварднадзе в 2000 году – почетным гостем церемонии.

После прихода к власти в России Владимира Путина, Бадри Патаркацишвили вернулся на родину и ворвался на местную политическую сцену. Разумеется, он пытался превратить целую страну в «тихую гавань» не только для себя, но и для общего с Березовским бизнеса. Но Грузия и ее экономика оказались слишком малы для столь грандиозной задачи. Тем не менее Березовский переоформил значительную часть своих активов на имя Патаркацишвили. И тут Бадри допустил катастрофическую ошибку, не учтя разницу в политической матрице и культурах России и Грузии, он пытался защитить общий капитал, создавая альтернативы власти Михаила Саакашвили, пришедшего на волне «революции роз». Хотя, поначалу отношения были почти идеальными: Патаркацишвили никогда не скрывал, что по согласованию со своим партнером, финансировал «революцию роз» ноября 2003 года. А уже в декабре Березовский прилетел на несколько часов в Тбилиси под именем Платона Еленина. Тогда отношения между тандемом и революционерами казались почти идеальными.

Тем не менее политические амбиции Бадри и его нежелание «сдавать» любимое детище – телекомпанию «Имеди» - правящей команде, привели к жесткому противостоянию, а в конечном счет и к смерти Патаркацишвили после публикации в российских СМИ его разговора с начальником департамента конституционной безопасности Эрекле Кодуа. Последний записал беседу с помощью портативного устройства, вмонтированного в каблук обуви, и грузинская прокуратура обвинила Патаркацишвили в подготовке госпереворота.
В том разговоре Бадри, не подозревая о записи, весьма некорректно отозвался о давнем друге и партнере, после чего Борис Абрамович пришел к нему в лондонский особняк для объяснения. Это была последняя встреча Бориса и Бадри. Патаркацишвили скончался от сердечного приступа через несколько часов. Березовский не смог, либо не захотел прилететь в Тбилиси на его похороны.

Проблемы взорвались разом: наследники Патаркацишвили, как и судебные инстанции не поверили, что большая часть активов, оформленных на имя Патаркацишвили, были переданы ему «под честное слово», а на самом деле принадлежали «старшему партнеру». Это был первый серьезный удар по той части капитала, который партнерам удалось вывести из России. И хотя Березовский, по договоренности с вдовой Бадри Инной Гудавадзе, в кое-что выручил (например, долю «Боржоми»), но потери оказались слишком велики.
Так целая эпоха завершилась, в том числе для Грузии, которая занимала в жизни Березовского важное место.