В преддверии стамбульской встречи

В последнее время мир стал свидетелем резкого обострения «ядерного кризиса» вокруг Ирана. В экспертном сообществе уже всерьез рассуждали о вероятной перспективе военного удара по Ирану со стороны Израиля. И, как следствие, подключения США к вооруженному конфликту. При всей однозначной нерациональности силовой развязки иранской проблемы, а также явного нежелания администрации Барака Обамы ввязываться в очередную военную авантюру при наличии проблем в Афганистане и Ираке, все же существовали серьезные опасения, что у Израиля в определенный момент «сдадут нервы».

Впрочем, еще тогда было ясно: единственной альтернативой военной операции может стать лишь возобновление переговоров в формате «шестерки». Их дата и место проведения неоднократно менялись, но сейчас появилась некоторая определенность, а вместе с ней и надежда на мирный исход кризиса. Высший совет национальной безопасности (ВСНБ) Ирана подтверждает информацию о возобновлении переговоров Ирана с "шестеркой" международных посредников по ядерной программе Исламской республики 14 апреля, сообщает РИА со ссылкой на агентство IRNA.

Первый раунд переговоров, договоренность о которых была достигнута между секретарем Высшего совета национальной безопасности ИРИ Саидом Джалили и главой дипломатии Евросоюза Кэтрин Эштон, пройдет в Стамбуле. Если стороны договорятся о необходимости дальнейших консультаций, второй раунд переговоров может пройти в Багдаде.

Переговоры в Стамбуле могут стать последним шансом на мир и элементом сдерживания Израиля. Судя по некоторым признакам, понимают это и в Тегеране. Сейчас вырисовывается некий намек на компромисс. Иран планирует обогатить до 20% лишь ограниченное количество урана, заявил телеканалу Press TV глава национальной атомной программы Ирана Ферейдун Аббаси в преддверии переговоров с «шестеркой» посредников. Как только Иран получит необходимое для внутреннего пользования количество такого топлива, он сократит его производство, «мы можем даже полностью перейти на обогащение лишь до 3,5%», – заявил Аббаси, пишет Deutsche Welle. Этот частично обогащенный уран будет складирован и в ближайшие годы использован на исследовательском реакторе в Тегеране. Что же касается урана, обогащенного более чем на 20%, то его Иран, по словам Аббаси, вообще не намерен производить, поэтому никакого оружейного урана у Тегерана не будет. Для того чтобы создать атомную бомбу уран должен быть обогащен более чем на 80%, отмечает агентство dpa. Агентство FARS же цитирует председателя парламента Ирана Али Лариджани, заверяющего, что иранская делегация настроена весьма позитивно, и он надеется на такой же подход со стороны партнеров.

При этом Иран отвергает любые предусловия для начала переговоров и ясно дает понять, что не собирается отказываться от своей ядерной программы. Основной вопрос заключается в том, сможет ли Иран снять подозрения МАГАТЭ по поводу мирного характера своей атомной программы. Не меньшая интрига: не окажется ли Запад глух к аргументам Тегерана. Но, передает немецкое издание Die Welt со ссылкой на собственные хорошо информированные источники, высшее духовное руководство Ирана в лице аятоллы Хаменеи уже выразило готовность сократить или же полностью прекратить процесс обогащения урана на объекте Фордо. Напомним, что объект Фордо находится глубоко под землей и является наиболее тревожным для США и Израиля: как минимум потому, что до него нельзя «дотянуться» даже с помощью самых тяжелых бомб, имеющихся в арсенале американской армии. В ответ на уступки ИРИ ожидает смягчения санкций, а также требует гарантий поставок в страну топливных стержней из-за рубежа, которые Иран после отработки будет возвращать обратно. Это будет служить гарантией того, что Тегеран не использует материал для создания атомной бомбы.

Бесспорно, что одним из катализаторов возобновления переговоров стала политика санкций в отношении Ирана. Да, санкции оказались не способны развалить режим изнутри или же заставить его отказаться от ядерной программы в краткосрочной перспективе. Другой вопрос – какой ценой эта программа будет реализована, и сможет ли Иран в условиях международной изоляции превратиться в регионального гегемона, к чему стремится режим мулл. И ответ - скорее нет, чем да. Ведь даже если Иран создаст ядерное оружие, это еще не превратит его в мощную региональную державу, а даст лишь определенные гарантии безопасности от удара извне. Экономическая и политическая целесообразность такой политики в долгосрочной перспективе, однако, сомнительна. Поэтапно вводимые Западом санкции медленно, но верно подстегивают режим к уступкам. Цены на продукты в стране, к примеру, на куриное мясо, увеличились за последние месяцы в два раза. «Инсайдеры» издания «Die Welt» в Иране сообщают о растущем недовольстве ситуацией не только среди бедных слоев населения, но и представителей среднего класса. Ну а принятый президентом США на прошлой неделе новый пакет санкций, который должен вступить в действие с 1 июля, фактически ставит весь остальной мир перед выбором: либо иранская нефть, либо экономические контакты с США. Примечательно, что на этом фоне Reuters сообщает о том, что крупнейшая китайская страховая фирма China P&I Club отказалась страховать иранские танкеры. Причина кроется в американских и европейских санкциях, сообщил агентству анонимный сотрудник китайского предприятия. Европейские же страховые компании еще раньше отказались от обслуживания иранских нефтяных судов.

Не только Иран, но и сами США крайне заинтересованы в разрешении иранского кризиса мирным путем. Военная кампания против ИРИ стала бы, бесспорно, серьезным вызовом: и не столько для американской армии, сколько для истощенной операциями в Афганистане и Ираке экономики. В такой ситуации, как для Ирана, так и для США жизненно важно найти «модус вивенди», при котором муллократия сможет сохранить власть, не похоронив при этом перспективы усиления позиций Ирана в регионе. США же взамен попытаются свести к минимуму противодействие Тегерана геополитическим инициативам США на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Будет ли найден компромисс во время грядущего переговорного раунда? Косвенные основания для осторожного оптимизма есть. Во всяком случае, парламентские выборы в ИРИ, в результате которых президент Ахмадинеджад и его окружение потеряли влияние, остались уже позади. Это означает, что верховный аятолла может сейчас с большей уверенностью пойти на определенные уступки на внешнеполитическом фронте, не боясь существенного внутриполитического давления. Сейчас слово, в первую очередь, за Тегераном.