Cанкции наносят Ирану вполне ощутимый ущерб. «Кусаются», правда, не санкции ООН. Эти санкции вполне четко ограничены сферами военных поставок и ядерной энергии. «Кусаются» дополнительные санкции, наложенные Соединенными Штатами и Европейским союзом, стремящимися заставить Иран подчиниться требованиям Совета безопасности ООН. Эти санкции США и ЕС привели к фактической блокаде Ирана в коммерческой, банковской и финансовой сфере. Эта блокада душит иранскую экономику.
Между тем президент Рухани был избран на основе народной веры в его обещание облегчить жизнь населения, ослабив удавку санкций. Чтобы сдержать данное слово, ему нужно как можно быстрее выйти на достигаемое через переговоры решение вопроса иранского «ядерного досье». В Нью-Йорке Рухани постарался на все голоса довести до своей аудитории ту мысль, что он хочет скорого решения.
И вот, Запад держит свою судьбу в собственных руках. Есть первый вариант: он реализуется, если Рухани выходит на скорое дипломатическое решение, санкции смягчаются, иранская экономика оживляется. При этом варианте популярность Рухани укрепляется, и он получает зеленый свет на разрешение некоторых других конфликтов Ирана с внешним миром. Но есть и второй вариант. Переговоры затягиваются, иранская экономика топчется на месте, иранцы испытывают разочарование. Консервативные силы, совсем недавно потерпевшие поражение на президентских выборах, но все еще имеющие большинство в парламенте,- так вот, эти консервативные силы ободряются и начинают внутреннюю грызню с правительством. После того, как Рухани ослабляется политически, Иран вновь выходит на привычную траекторию конфронтации со своими привычными противниками: США, Великобританией, Францией, Израилем, Саудовской Аравией.
Чтобы реализовать первый вариант и подтвердить свою легитимность, Рухани нужна всего одна уступка от Запада: чтобы этот самый Запад признал за Ираном право продолжать обогащение урана. В обмен Тегеран готов дать любые гарантии в области международного контроля над этим самым обогащением. Иран готов установить 5-процентный потолок на обогащение урана, то есть придерживаться того уровня обогащения, который соответствует промышленным, а не военным целям. Если эти гарантии и в самом деле заработают, а мир уверен в своей безопасности, удавка санкций и в самом деле могла бы и ослабиться.
Но мы все еще не на соответствующем этим благим целям уровне доверия. Американцы и европейцы требуют от Ирана «конкретных шагов» - в частности, выполнения пожеланий Совета безопасности ООН от 2006 года. Тогда СБ выразил пожелание, чтобы Иран заморозил хоть на время процесс обогащения.
Однако это требование, как уже известно с довольно давних времен, для Тегерана неприемлемо. Рухани сам говорил об этом после своего избрания. У него в этом области есть опыт. Ведь ни кто иной, как он, Рухани, был главным переговорщиком по ядерным вопросам и пошел на прекращение обогащение между 2003 и 2005 годами. Взамен за эту уступку Иран не получил ничего. В те времена Рухани много раз за это упрекали. Его политические соперники до сих пор ему эту историю поминают. Так что согласие на такую уступку, на прекращение обогащения, было бы для Рухани политическим самоубийством. Заставив Совет безопасности добиваться фактически полного отказа Ирана от ядерного обогащения, мы, представители Запада, сами себя заманили в ловушку. В своей резолюции Совет безопасности выразил надежду, что прекращение обогащения станет шагом к переговорному дипломатическому решению. Но, увы, действия Совета безопасности имели эффект, строго противоположный желаемому. И теперь пришло время это признать.
Общий итог такой: требовать от Рухани, чтобы он сделал «первые шаги», не предлагая ему взамен никакого конкретного «пряника», - вот эта политика не имеет никакого смысла. Ни один ответственный политик, в какой бы стране он ни жил, не пойдет на серьезные уступки, если он не будет при этом в состоянии предъявить своему общественному мнению хоть какие-то «бонусы», которые страна взамен за эти уступки получит. Будем надеяться, что эти элементы здравого смысла будут учтены во время предстоящих нам переговоров с Ираном. Чтобы был прогресс, «первые шаги» должны последовать с обеих сторон, и совершаться эти шаги должны по возможности одновременно.