Европейская безопасность

Директор института политического и военного анализа Александр Шаравин отметил, что, когда говорят о Сирии, то часто позицию России связывают с пережитками холодной войны, считая, что Россия ведет себя так же, как Советский Союз, поддерживая не очень популярные режимы и не очень симпатичные государства. Такой же упрек можно адресовать и США. Ситуация двойных стандартов существует до сих пор. Нельзя считать те государства, которые поддерживают США, эталоном демократии. Беда в том, что зачастую тоталитарные, диктаторские режимы поддерживаются потому, что они считаются союзниками. Эта ошибка присуща и России, и США, и другим западным государствам. К сожалению, эти так называемые союзники очень ненадежны. Они могут не только предать, но и нанести серьезный ущерб национальным интересам государства, которое их поддерживает. То, что происходит в Сирии, ни у кого не вызывает симпатии, но Россия стремится нормализовать обстановку в этой стране, избежав повторения ливийского сценария, когда к власти приходят различные группировки с разнонаправленными интересами, и последствия этого непредсказуемы.

Заведующий сектором ИМЭМО РАН, директор института стратегических оценок Сергей Ознобищев заявил, что в отношении Сирии хотел бы видеть позицию России более четкой. Как совместить защиту морали и человечности, которую мы провозглашаем, с тем, что мы вольно или невольно оказываемся на стороне явных диктатур и их в конечном счет поддерживаем? Россия теряет свои позиции как в арабском мире, так и в отношениях с западными партнерами. Это серьезная проблема, которая будет иметь долгосрочные последствия, которые сейчас еще не очень четко просматриваются. С точки зрения международной безопасности, для мирового сообщества лучше сохранить существующие режимы, слегка закрывая глаза на то, что происходит в этих странах, т.к. они уже встроены в мировые процессы, дорожили этим состоянием встроенности и с ними проще вести диалог и управлять. Ситуация в Сирии достигла уровня неуправляемости со стороны мирового сообщества. Стабильность в Египте была гораздо важнее, в том числе и для США. Сейчас туда приходят мусульмане, те же процессы в Ливии, то же самое будет и в Сирии. Это создает крайне опасную ситуацию. Необходимость заключается в нахождении компромисса между моралью и интересами. Это вопрос очень тонкий, он стоит не только перед российской дипломатией, но и перед всем мировым сообществом.

Исполнительный директор Трансатлантического центра Маршалла в Брюсселе Ян Лессер считает, что мир изменяется и сейчас вышли на поверхность силы, несогласные с текущим положением вещей. Они существуют даже в таком стабильном обществе как Иран. С точки зрения безопасности существует некое общее понимание интересов. Я не уверен, что угрозы Ирана о прекращении судоходства в Ормузском проливе будут реализованы, представляет угрозу не только для американских интересов, но и для европейских, российских и китайских, т.к. право прохода через проливы важно для всех. Никто не выиграет и если у Ирана появится ядерное оружие. У России и НАТО есть общие интересы в сфере экономики и безопасности в отношении Ирана. Проблемы появляются тогда, когда вопрос заходит о стратегии, так как стратегические традиции и подходы и восприятия национального суверенитета различаются. Силы по-разному распределены в различных регионах. Это критически важный вопрос, который стоит перед мировым сообществом. Пока что нет ясного обсуждения, как должно быть. Многие американцы удивлены, почему Россия не выражает свою обеспокоенность по поводу ракетных и ядерных программ Ирана более открыто, хотя Иран ближе к российским границам и представляет большую угрозу. В этом смысле, у вас даже больше риска, Иран не может достать до нас.

Александр Шаравин отметил, что США более свободно чувствуют себя, потому что для них непосредственной угрозы нет, кроме угрозы перекрытия Ормузского пролива. Обладающий ядерным оружием Иран представляет гораздо большую угрозы для России, чем для США. Именно поэтому Россия старается действовать более осторожно. Нельзя сказать, что мы принимаем позицию Ирана в противостоянии США и Западу. Тот же пример с отказом России поставлять комплексы С-300 в Иран говорит о том, что Россия не заинтересована в том, чтобы укреплять военную мощь Ирана. И я думаю, что мы совсем не заинтересованы в том, чтобы в Иране появилось ядерное оружие.

Ян Лессер добавил, что европейские страны привыкли к стабилизации военно-политической ситуации в своем регионе в течение последних 20 лет. Стратегические риски в военном и экономическом плане находятся в Азии, и негативные ситуации вероятнее всего будут возникать именно в Азии. НАТО в течение длительного времени уменьшает присутствие своего контингента в Европе, европейские страны и США сокращают расходы на оборону, НАТО ищет способов реализации своих планов с меньшими расходами, таких как «умная оборона». Безусловно, Европа сохраняет некий военный потенциал в отношении действий на периферии. Возможности сотрудничества в области обороны с Россией велики.

По мнению Александра Шаравина, задача номер один на сегодняшний день - вовлечь другие государства в процесс разоружения. Последний договор о стратегических наступательных вооружениях не ставит точку в процессе разоружения. Мы можем снижать пороги наших вооружений. Задача номер один на сегодняшний день - вовлечь другие государства в процесс разоружения. Они не очень то и хотят, до того, как Россия и США снизят свои потенциалы, потому что, безусловно, военный потенциал США и России в разы превосходит потенциал Китая, Франции и Великобритании. Было бы желательно сохранить статус-кво в сфере ядерных вооружений. Другая важная проблема - сокращение тактических ядерных вооружений. Россия заявляет, что неплохо бы вывести тактические ядерные заряды на национальные территории, имея в виду американские тактические ядерные заряды на территории Европы».

Сергей Ознобищев отметил, что США, особенно при Обаме, нацелены на сокращение дорогостоящих военных программ, к чему их подталкивает и финансовая ситуация. Было объявлено, что за 10 лет они собираются все сократить на 500 миллиардов. Россия и США начинают исходить из того, что они не представляют прямой угрозы друг для друга и не видят смысла в том, чтобы поддерживать в рабочем состоянии машину холодной войны, в то время как появляется необходимость в совместных действиях против новых или новых/старых угроз, как, например, терроризм. Я надеюсь на то, что либо Обама останется на своем посту, либо дух Обамы сохранится в решениях в сфере внешней политики, и сотрудничество между Россией и США в направлении сокращения вооружений будет продолжено, что серьезно снимет градус взаимной озабоченности, в том числе и в ЕвроПРО.