Детский омбудсмен в недоумении

В преддверии Дня защиты детей в Ингушетии побывал уполномоченный по правам ребенка при президенте Павел Астахов. В ходе инспекционной поездки он ездил по детским учреждениям, встретился с чиновниками и выразил удивление в связи с увиденным.

Во-первых, детского омбудсмена поразило, что на улицах городов и сел Ингушетии играет огромное число детей. Он призвал чем-то их занять, организовать досуг.

Во-вторых, Астахова озадачила ситуация с материнским капиталом. Мошенники, используя различные схемы, обналичивают сертификаты, присваивая при этом львиную долю себе. Впрочем, таких случаев немало по всей России. Об этом омбудсмен долго говорил с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым. Тот рассказал, что проводил совещания на эту тему с участием руководства прокуратуры, глав администраций городов и сел. В этом направлении ведется также работа с управлением Пенсионного фонда по Ингушетии.

В-третьих, Астахов обратил внимание на тесноту в детских учреждениях. Спальные помещения не рассчитаны на такое количество детей. Необходимо, по его словам, ставить вопрос о возврате всех объектов социального назначения. В России за последние два десятилетия было «потеряно» более 50% детских садов, социалку все сокращали и сокращали. Правда, Ингушетии это коснулось в меньшей степени.

В-четвертых, омбудсмен призвал навести порядок в статистических данных, поскольку исходя из данных статистики, выделяются средства, рассчитываются ресурсы. Однако в Ингушетии, по одним официальным данным, 241,6 тыс. детей, по другим - 182,6 тыс. Причем обе справки, которые предоставили Астахову, были датированы одним и тем же числом - 1 января 2010 года.

В-пятых, у Астахова вызвало много вопросов определение юридического статуса детей. Дело в том, что в Ингушетии отсутствует практика регистрации браков. Поэтому здесь много матерей-одиночек. Определение статуса поможет утвердить права ребенка на жилище, на образование, на здравоохранение, на получение соответствующих пособий. Если же юридический статус не определен, то ребенок лишается возможности получать государственные услуги.

В-шестых, как отметил омбудсмен, в Ингушетии практически не ведется алиментная работа.

В-седьмых, Астахова удивила ситуация, когда в региональной базе данных только два ребенка, оставшихся без попечения родителей, стоят на учете. Хотя фактически их больше двухсот.

В-восьмых, недоумение омбудсмена вызвала заявленная организационно-правовая форма некоторых учреждений, которая не соответствует действительности. Есть учреждения, в которых живут и сироты, и дети, оставшиеся без попечения родителей, и дети из полных и неполных семей. Профиль учреждения влияет на его организационно-правовой статус. Также в Ингушетии оперируют понятием «полусироты», которого не существует.

Однако все выше перечисленное нивелируется сильными семейными традициями. Благодаря им в республике не так много детей, оставшихся без попечения родителей, которые живут в государственных учреждениях. Люди, по словам омбудсмена, сохранили культурную самобытность и традиции. Родственники стараются забирать ребенка под свою опеку. Также в республике реализуются региональные программы, направленные на укрепление благополучия детей. «Работники социальных учреждений республики зачастую не знают, как действовать более эффективно. Мы готовы приходить на помощь и обучать тех, кто хочет профессионально расти. Весь мой аппарат, как я его называю «детский спецназ», к вашим услугам», - заявил Астахов, отметив, что достиг договоренности с президентом Евкуровым о проведении на регулярной основе обучающих семинаров.

Астахов подчеркнул, что эффективность исполнительной власти в регионах будет оцениваться по состоянию дел в области защиты прав детей. «Убыль детей в России составляет ежегодно 300 тыс. человек. 10-15 лет у нас в стране продолжается демографический «провал». Дети вырастают, становятся взрослыми, а на смену им никого нет. Например, в США - 72 млн ребятишек, а в РФ – 26,7 млн», - заявил омбудсмен. Число преступлений против детей неуклонно растет. Защита прав ребенка становится приоритетной государственной задачей. По словам Астахова, любое решение в России должно рассматриваться с точки зрения, которая обеспечивает защиту прав детей.