Южный Кавказ и Центральная Азия: новые стратегии союзничества

В рамках завершившегося в Баку Всемирного экономического форума «Стратегический диалог о будущем Южного Кавказа и Центральной Азии» был проведен опрос участников о будущем этих регионов. Речь фактически шла о видении оптимальной структуры союзнических отношений между странами, которые история разместила на этой территории, с учетом быстро меняющейся международной обстановки. 62,3% участников форума проголосовало за интеграцию регионов, 22% выступили за фрагментацию (т.е за сохранение статус кво), 15,7% предсказали поляризацию (что близко к конфронтации).

Хотя в столице Азербайджана не было представителей Армении и Ирана, их присутствие в данном случае вполне можно было считать реальностью, пусть и виртуальной. Обсуждая проблемы этой части Евразии игнорировать векторы геополитического дрейфа упомянутых стран (как, впрочем, и некоторых неупомянутых) политики и политэкономы, собравшиеся на берегах Каспия, не могли.

Если попытаться суммировать суть и результаты дискуссий на этом представительном форуме, а также на других многочисленных подобных встречах, экспертных круглых столах и пр., то они могут свестись фактически к простому посылу: как в новых условиях перестроить систему союзнических отношений? И еще: что брать за основу союзнических отношений?

Можно задаться вопросом: а что, собственно, изменилось в последнее время? С какой стати приходится срочно перестраиваться, мобилизуя дипломатические ресурсы и потенциал первых лиц на решение этих проблем? Если кратко, то изменилось все. Фактически ушла (или уходит) из региона Америка. Вся реальная экономика окончательно «переехала» в АТР. Притормозил Китай, собирающийся реформироваться. Как шагреневая кожа сжимается проект «Большого Ближнего Востока» - доказательство тому два года бессмысленной бойни в Сирии. Россия развила нешуточную проектную активность на евразийском направлении. Наконец, дело дошло до того, что некоторые политологи уже просчитывают такой вариант: османы, персы и россы готовы рассматривать Кавказ и Центральную Азию как некую зону интересов «трех великий империй» (пусть и бывших) и не пускать сюда «чужаков»: мол, разберемся сами.

Можно от последней гипотезы отмахнуться, а можно и проследить за политическими маневрами последних недель.
Начать, впрочем, стоит издалека. Издалека – с чисто географической точки зрения. 22 апреля в Пекине глава объединенного комитета начальников штабов США Мартин Демпси недвусмысленно заявил, что американские вооруженные силы стремятся к укреплению отношений с КНР в рамках проводимого президентом Обамой курса на смещение стратегического приоритета с Ближнего Востока на АТР. Его коллега, глава командования Народно-освободительной армии Китая Фан Фэнхуэй в ответ вообще выдал сенсацию, явно санкционированную высшим политическим руководством КНР. Смысл ее сводится к тому, что «китайским и американским вооруженным силам необходимо укреплять сотрудничество, налаживая союзнические отношения нового типа».

Днем раньше, 21 апреля президент Израиля Шимон Перес сказал министру иностранных дел Азербайджана Эльмару Мамедъярову, находящемуся с официальным визитом в Тель-Авиве, что Израиль считает Азербайджан важным союзником, подчеркнув «уникальное географическое положение» страны. В свою очередь Мамедъяров отметил, что его страна, расположенная между Россией и Ираном, «находится в непростом положении», и сообщил, что видит огромные возможности в расширении связей с Израилем. Иностранные политологи указывают в этой связи, что Азербайджан может сыграть важную роль в случае возможной военной операции против иранских ядерных объектов.

Предпринятый новым руководством Грузии курс на сближение с Москвой и Ереваном, прежде всего в рамках экономических и обсуждаемых транспортных проектов, также можно расценивать как своего рода сигнал к обновлению союзнических связей на Южном Кавказе. Замыслы руководства Армении по углублению экономического сотрудничества даже послужили поводом к возникновению такой точки зрения, которая не исключает дальнейшей региональной интеграции государств в рамках инициированного Россией проекта Евразийского экономического союза. В перспективе, безусловно, это может способствовать окончательному уходу евроатлантического мира из региона и укреплению позиций России на Южном Кавказе и всем постсоветском пространстве.

В контексте некоторого «осевого сдвига» в регионе эксперты склонны рассматривать и заявление главы МИД России Сергея Лаврова 16 апреля во время его визита в Турцию с целью участия в третьем заседании Российско-Турецкой совместной группы стратегического планирования. На заседании были рассмотрены актуальные проблемы Ближнего Востока, Северной Африки, Центральной Азии, Азиатско-Тихоокеанского, Причерноморского регионов, Кавказа. Согласно заявлению Лаврова, основное стратегическое стремление российской и турецкой сторон – установление стабильности в регионах, граничащих с Россией и Турцией, и в этом состоит единство подходов двух государств.

Вспомним еще и то, что в конце 2012 года был подписан меморандум по созданию транспортного коридора Европа – Кавказ – Азия между Турцией, Азербайджаном, Казахстаном и Грузией. В его рамках предусматриваются согласованные транзитные тарифы, которые, как предполагается, будут ниже, чем у основного конкурента – российских транзитных путей на 10-13%. Это коридор станет самым коротким и дешевым путем для доставки товаров и сырья из АТР в Европу. И серьезным ударом по России, Армении, Ирану. Пока сложно сказать, можно ли считать это созданием нового геополитического союза. Тем не менее некоторые тенденции налицо.

Как видим, поиск стратегических альтернатив идет по многим направлениям. Но одно остается неизменным. В долгосрочные интересы России, безусловно, по-прежнему входит стремление иметь соседями на Южном Кавказе стабильные государства с развивающейся экономикой, что позволит обеспечить как национальную безопасность самой России, так и безопасность региона, находящегося в зоне ее привилегированных интересов.