Региональная интеграция в Центральной Азии забуксовала

Туркменистан не пропускает через свою границу большегрузные машины, следующие транзитом в Таджикистан. Больше недели фуры стоят на приграничном с Ираном контрольно-пропускном пункте (КПП) Лютфабад-Артык. Ашхабад не дает разрешения на проезд машинам с грузом, предназначенным для Таджикистана. В Министерстве транспорта Таджикистана говорят, что "вопрос задержки таджикских фур пытаются решить по дипломатическим каналам". Проблема на днях обсуждалась и в таджикском МИДе. Вопрос региональной интеграции региона актуализировался.

Туркменские пограничники предлагают водителям большегрузых фур искать объездные пути, минуя Туркменистан. Об этом в эфире радио "Озоди" (таджикская служба Радио Свобода) сообщил один из пострадавших таджикских водителей, который уже неделю ждет пропуска на границе Ирана с Туркменистаном. На границе скопились машины из Ирана и Турции, направляющиеся в Таджикистан. Собеседники радио "Озоди" утверждают, что аналогичная ситуация и на других КПП на туркменско-иранской границе. На пограничном переходе Сарахс застряли пассажирские автобусы, которые Таджикистан закупил у Турции.

Проблемы на границе начались после визита президента Таджикистана Эмомали Рахмона в Ашхабад. На переговорах с туркменским лидером Гурбангулы Бердымухамедовым обсуждались вопросы торгово-экономического сотрудничества и развития транспортных маршрутов.

Выступая на саммите глав государств-учредителей Международного фонда спасения Арала, Рахмон призвал соседей по региону к активизации сотрудничества в сфере грузоперевозок и транзита с целью свободного передвижения товаров и услуг в Центральной Азии.

Это не первый в регионе случай закрытия границы для проезда автотранспорта и прохода людей. Год назад Казахстан перекрыл границу с Киргизией. Застряло более 500 киргизских машин с грузом для России. Причиной стала политика: Бишкек обвинил президента Нурсултана Назарбаева во вмешательстве в кампанию по выборам президента Киргизии.

Узбекская граница была не просто закрыта, но и заминирована из-за попыток вторжения боевиков "Исламского движения Узбекистана" в 1999-2000 годах через Таджикистан. В последующие годы, конфликты, часто с применением оружия, земельные и водные споры, контрабанда и другие негативные явления стали обыденностью на границе Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. Ситуация изменилась только после смены власти и экономической модели развития в Узбекистане.

Актуализировался вопрос интеграции стран Центральной Азии. Главы четырех стран региона провели региональный саммит в Астане. Ашхабад от участия в мероприятии отказался. Тогда обсуждалась возможность региональной кооперации. Берыдумахамедов недавно выступил с аналогичной идей создания Консультативного совета Центральной Азии, на котором бы оперативно решались все возникающие в регионе вопросы. Однако государственная структура Туркменистана и экономическая политика приняли немыслимые для рыночной экономики формы – своего рода восточного варианта "вождизма", что явно не способствует решению проблем. Но проблемы в регионе от этого не решились. Впрочем, Узбекистан на 80% решил свои пограничные проблемы с соседями по региону. С Казахстаном – все 100%. Остальные страны, получив "эстафетную палочку" Ташкента, свои усилия активизировали, но пока тщетно. Например, у Душанбе и Бишкека, переговорный процесс забуксовал. Таджикистан, испугавшись наплыва узбекских товаров, ввел ряд ограничений на экспорт продуктов. Узбекистан начал закрываться от китайского реэкспорта.

Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев считает, что региональной интеграции не может быть там, где нет региона. "Центральная Азия регионом не является, – сказал "Вестнику Кавказа" эксперт. - У стран Средней Азии и Казахстана нет объединяющих интересов, напротив, в большинстве случаев эти интересы разнонаправлены, а иногда и противоположны друг другу. Не считая империи Чингиз-хана, единственный в истории период их объединения осуществлялся сначала Российской империей, затем – Советским Союзом".

По словам эксперта, несмотря на ряд внешних сходств, во всех бывших советских республиках действуют различные экономические и политические модели, весьма разнообразна и внешняя ориентация, в рамках которой реализуются и различные интересы внешних акторов. Интеграция может происходить только через один из двух механизмов: общие экономические и политические интересы или силовое воздействие извне. Ни первого, ни второго нет. Если Киргизия и Казахстан, пусть и с множеством недостатков, но все-таки включены в системные связи Евразийского экономического союза (ЕАЭС), и эти связи хоть как-то работают, то все остальные находятся в состоянии перманентной неопределенности.

"Следуя сиюминутной, а часто и не государственной, а персонифицированной выгодой, могут кардинально меняться приоритеты (как в случае с переориентацией Таджикистана от Ирана к Саудовской Аравии). Какие-то признаки программ стратегического развития немного просматриваются у Астаны и Ташкента, но этого явно недостаточно. Хотя Узбекистан и Казахстан –наиболее позитивные примеры на фоне других. В Ашхабаде на подобное нет даже намеков, свидетельством тому – финансово-экономический кризис, в котором республика находится уже несколько лет", – считает Александр Князев. Он подчеркнул, что серьезное негативное воздействие на развитие оказывает и обилие предлагаемых извне и мифологических по своей сути масштабных проектов, особенно в сфере энергетики и трансконтинентальных коммуникаций. Жертвой такого проектирования стал Туркменистан, руководство которого сейчас ищет любые возможности, чтобы смягчить кризисные явления, о выходе из кризиса речи даже не идет. С 8 августа Ашхабад в 5 раз поднял таможенные тарифы на грузы, перевозимые из Ирана. Кроме финансовой составляющей, это, вероятно, на фоне антииранских санкций должно продемонстрировать Вашингтону лояльность Ашхабада с надеждой на способствование каким-либо материальным преференциям. А интеграция – процесс, требующий обязательного условия предсказуемости партнеров.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram