Газовые скрепы Ирана и Катара

Самое большое газовое месторождение в мире находится на территории  Катара и Ирана, и сейчас гонка по его разработке получила новое развитие. Для обеих стран этот огромный ресурс также является источником политической власти. Теперь, когда у  эмирата напряженные отношения с врагом Тегерана, Саудовской Аравией, его сотрудничество с Ираном набирает обороты, даже если они и намерены более активно конкурировать на газовых рынках.

Как пишет Bloomberg в материале Qatar Warms Up to Iran on Natural Gas, в 1971 году компания Shell впервые провела работы на  катарском месторождении ”Северное” и разочаровалась, не найдя нефть, зато обнаружила в огромных количествах газ. Страна была лишь скромным производителем нефти с крошечным внутренним и региональным энергетическим рынком. В 1980-х и 1990-х годах государство изо всех сил пыталось разработать проект по сжижению природного газа для экспорта в Азию, но из-за низких мировых цен на энергоресурсы, сокращавшая расходы BP отказалась от проекта и Mobil вступила в игру. Эмир, шейх Хамад бин Халифа Аль Тани, который в 1995 году пришел к власти после своего осторожного отца, свергнутого в ходе бескровного переворота, стремился продвигаться вперед. У Exxon, возможно, не было предпринимательского видения по созданию проекта, но когда она купила Mobil в 1998 году, а вскоре цены на нефть и газ начали расти, у компании в руках оказался один из самых ценных мировых активов. Бывший министр нефтяной промышленности Абдулла бин Хамад аль-Аттия работал с эмиром, чтобы использовать стратегическое положение Катара для продажи газа как на Восток, так и на Запад. Total, ConocoPhillips и Shell также построили заводы по производству СПГ, а государственная фирма Абу-Даби Mubalada совместно с Total и Occidental построила трубопровод  ”Дельфин” в соседние Объединенные Арабские Эмираты.

Когда рынок импорта в США исчез из-за роста добычи сланцевого газа, Катар оказался достаточно проворным, чтобы сосредоточиться на Европе и Азии, и быстро отреагировал на то, чтобы увеличить поставки в Японию после катастрофы на Фукусиме в 2011 году. Японцы были благодарны, хотя и понимали, что заплатили огромную цену, поскольку стоимость СПГ взлетела до рекордных значений.

В итоге Катар стал самой богатой страной в мире в расчете ВВП на душу населения, крупнейшим глобальным инвестором и экспансивным политическим игроком, принимающим участия во всех событиях на Ближнем Востоке.

Несмотря на катарские карты, показывающие, что месторождение удобно заканчивается на границе, Иран начал бурить свой сектор в 1991 году и установил, что ему принадлежит около трети общих запасов месторождения, называемого ”Южным Парсом”. Но работы замедлились из-за  санкций, бесхозяйственности, нерешительности и политической борьбы за то, какой газ следует использовать для повторной закачки в стареющие нефтяные месторождения, чтобы стимулировать восстановление, продавать в нефтехимические отрасли, использовать для производства энергии или обогревать дома, экспортировать по трубопроводам или как СПГ соседям. 

Были также предположения, что иранцы попросили Доху прекратить новые проекты, которые, по их мнению, могли истощить иранский газ. С 2014 года производство Ирана начало быстрый расти, поскольку задержанные санкциями и проблемами финансирования фазы разработки ”Южного Парса”, отданные отечественным подрядчикам, были окончательно завершены. К 2020 году добыча Ирана на ”Южном Парсе” превысит добычу Катара на месторождении ”Северное”.

Фазы ”Южного Парса”, которые еще разрабатываются- 13, 14 и 22-24 - находятся на северо-восточной стороне месторождения, далеко от границы. Исключением является фаза 11, находящаяся на границе. Приоритетной задачей на этой фазе является предотвращение утечки газа из Ирана в сторону Катара.

Контракт, который Total и Китайская национальная нефтяная корпорация подписали 3 июля для фазы 11, стал важной частью стратегии Ирана по привлечению иностранных инвестиций после отмены санкций, связанных с ядерной программой. Первоначально продукция будет поступать на внутренний рынок, но позже может поддержать первый иранский проект по экспорту СПГ. Это ключевая победа как для Ирана, освобожденного от санкций, так и для администрации недавно переизбранного президента Хасана Рухани.

Решение было принято всего через два месяца после того, как Катар объявил о прекращении своего моратория и начале нового проекта по добыче газа. Всего через день после подписания сделки по фазе 11 на ”Южном Парсе” глава исполнительной власти Катара Саад Шерида Аль Кааби сообщил, что  новый проект будет расширен вдвое, а общая экспортная мощность СПГ будет увеличена на 30% до 100 миллионов метрических тонн в год примерно к 2023 году. Таким образом, это станет крупнейшим в мире проектом, который опередит Австралию и США. 

Заявление стало сигналом для конкурентов, производящих СПГ, которые поняли, что Катар будет бороться за свою долю на рынке. Кроме того, заявление стало признаком неповиновения коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией. Руководители ExxonMobil, Total и Shell все недавно посетили Доху.

Интересный вопрос: какое соглашение или сделку заключил Иран с Катаром в связи с расширением добычи? Если эмират установил свой мораторий из-за предупреждений против дальнейших проектов со стороны иранцев в 2005 году, он не может поддерживаться сейчас, так как их собственное производство почти соответствует производству в Дохе за счет всего одной трети от общего объема резервов. Саудовская блокада подтолкнула Доху к Ирану, а иранцы, увидев возможность разделить своих арабских соседей, могут желать облегчить жизнь Катара. Пока сотрудничество устраивает обоих владельцев месторождения. 

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram