Цена соцопросов на Южном Кавказе

На днях информационное агентство «Регнум» опубликовало любопытную статью Вигена Акопяна http://regnum.ru/news/polit/1520817.html «Разная политика - разные опросы: американский манипулятор в Армении и Грузии».
Всегда интересно комментировать опус, если он содержит сразу несколько слоев достойных внимания и анализа. Статья господина Акопяна явно относится к их числу: анализируя на конкретном примере деятельность американских институтов «мягкой силы» в Грузии и Армении, автор приходит к главному выводу: «В Грузии усилиями «социологов» NDI выбивается табуретка из-под ног противников Саакашвили, а в Армении представляется заведомо абсурдной и недостижимой стратегическая цель власти. В каких отношениях на современном этапе находятся США с властями Грузии и Армении и какие задачи в дальнейшем они собираются здесь решать, предлагаем домысливать читателю». Домыслив, приходим к выводу, что по мнению автора, США силами Национального демократического института (NDI) и других инструментов soft power всячески поддерживает в Грузии власть Михаила Саакашвили, тогда как в Армении готовят почву для очередной цветной революции.

Непонятно только, чем вызвана такая стратегия в отношении Армении, проводящей комплементарную политику и обладающей столь мощным ресурсом как многомиллионная диаспора в США. Но это лишь один из вопросов, возникающих после прочтения опуса Акопяна. Гораздо более интересна, на мой взгляд, другая проблема, поставленная автором: насколько репрезентативны вообще опросы общественного мнения, проводимые американскими институтами? Неужели они действительно не брезгуют деформацией истинной картины для претворения в жизнь умозрительных схем, разработанных где-то в Вашингтоне, в «лабораториях цветных революций имени Збигнева Бжезинского»?

Думается, в данном случае самое время обратится к философскому принципу «Бритвы Оккама», благо, его автора никак нельзя обвинить в сотрудничестве с российскими или американскими спецслужбами. Принцип этот («Не следует множить сущее без необходимости и не следует привлекать новые сущности без самой крайней на то необходимости») в самом популярном виде гласит, что самое простое объяснение проблемы является верным и потому достаточным.
Можно, конечно, пускаться в глубокомысленные и противоречивые рассуждения о том, почему и с какой целью американское NDI зафиксировало падение рейтинга миллиардера Бидзины Иванишвили. Правда ли, что в вышеупомянутой «лаборатории» решили (получив соответствующий приказ из Ленгли) пока не запускать сокрушительный механизм «цветной революции в Грузии», а вот относительно Армении могут быть варианты?!

Все эти схемы рассыпаются, если допустить (хотя бы в качестве смелой гипотезы), что многоопытная и авторитетная американская организация, более всего дорожащая именно своим авторитетом во всем мире, просто зафиксировало та, что есть - рейтинг действительно падает. Но почему? Виген Акопян и его грузинские коллеги дают сложный, «конспирологический» ответ - потому, что получен заказ «давить оппонента власти». Так что, всем этим опросам верить не стоит. А если Иванишвили еще и проиграет на выборах, тем самым подтвердится зловредная роль американских институтов.

Однако тут возникает следующий по важности вопрос: неужели подавление оппозиции в Грузии и, наоборот, давление с целью смены власти в Армении для США настолько важны, что они готовы пожертвовать авторитетом NDI (и его партнеров, в том числе Gallup) для достижения сиюминутной цели в регионе, явно находящемся на периферии стратегических интересов США? На мой взгляд, было бы правильнее рассуждать не о злокозненности NDI, а о том, насколько вообще подходит для постсоветского пространства та методика исследования общественного мнения, которая сформирована и активно используется в западных государствах с их устоявшимися демократическими традициями, в том числе периодической и безболезненной сменой власти.

Обратим внимание на следующий пассаж Акопяна: «Согласно данным ND, первое место занимает католикос-патриарх Грузии, второе - министр внутренних дел Вано Мерабишвили, третье - мэр Тбилиси Гиги Угулава, четвертое - президент Михаил Саакашвили. Бидзине Иванишвили в этом рейтинге отведено 10 место». Грузинским оппозиционерам, которых далее цитирует Акопян, такой рейтинг кажется вопиюще неверным. Как же так: у министра внутренних дел второй рейтинг после патриарха? А у Бидзины Иванишвили десятый? Но если вдуматься, тут нет ничего удивительного. И дело не в пресловутых «реформах полиции и борьбе с коррупцией» – все эти начинания лишь часть общего имиджа министра внутренних дел, который воспринимается массой как активный, инициативный деятель, способный решать проблемы и действовать решительно, то есть воспринимается как «сильная рука», как сила, к которой можно и нужно стремиться.

Подобное восприятие власти свойственно почти всем постсоветским обществом, где нет длительной демократической традиции смены элит путем выборов. Иначе говоря, грузинский (российский, армянский, азербайджанский) избиратель пока еще не осознает, что от брошенного им в урну бюллетеня зависит судьба не каких то абстрактных проектов, а его личная судьба и судьба его детей. Поэтому постсоветский избиратель голосует самой простой мотивацией: за сильного, успешного, активного, деятельного и обладающего реальными рычагами власти – против слабого, вечно ноющего, вечно обещающего и ни на что реально неспособного оппонента. Люди, в массе своей, голосуют за власть как таковую, все еще не осознавая, что она не должна быть и не может быть персонифицирована. А за власть голосуют потому, что боятся перемен, боятся дестабилизации, боятся неизвестности. Тем более, если у альтернативы власти (как в случае с Бидзиной Иванишвили) нет ясной и четкой альтернативной программы, - что конкретно он намерен сделать по-другому, нежели делают Миша и его команда во внутренней или внешней политике.

На самом деле, рейтинг падает не потому, что специалисты NDI хитро перевирают и манипулируют общественным мнением, а потому что постсоветская масса избирателей все еще не понимает и не осознает своей силы. Он надеется на силу власти, либо его оппонента. А если оппонент власти пассивен, неинициативен, не предлагает ничего кардинально нового, в целом выглядит слабым и бесперспективным, его рейтинг конечно падает
И вот тут возникает главный вопрос: насколько вообще релевантны опросы общественного мнения и политические рейтинги, если они проводятся в постсоветских социумах по методике, принятой в совершенно других обществах - с другой системой ценностей и опытом демократии?
Трудно объяснить американскому социологу, что когда у нас человек голосует за власть, он голосует не из страха или особой любви к этой власти, к этому президенту и министру, а из страха перед кардинальными переменами, поскольку не верит, что оппозиция, выглядящая в его глазах слабой, разобщенной и растерянной на фоне деятельной и сильной власти, улучшит условия его жизни и общее положение в стране.