Жак Барберис: «Мы ни в политику, ни в споры не влезаем»

- Я уже во второй раз как здесь работаю. Первый раз это было в 2000-2003 годы. Вернулся я сюда в 2009-ом. Конечно, заметна. Когда я уезжал, здесь еще были руины. Теперь Грозный отстроен. В плане инфраструктуры, водоснабжения, газоснабжения многое было сделано. Обычно здесь люди работают год-полтора года, но мне здесь нравится. 

- Здесь еще есть люди, которые страдают от последствий прежних конфликтов, и наша задача попытаться им помочь. Мы тут работаем в двух направлениях – напоминаем власти о том, что это их прямая обязанность - разыскивать без вести пропавших. Работаем с семьями, которые остались без кормильца, в том числе помогает открывать свой небольшое бизнес. Мы делимся с властями списками без вести пропавших, и готовы содействовать розыску этих людей. Правда, это не входит в сферу нашей компетенции. Разыскивают все-таки органы власти, но если мы как-то можем помочь ведь у нас есть опыт. Но мы работаем во многих странах – у нас есть опыт эксгумации – что и как надо делать в случаи обнаружения мест массовых захоронений. Как дальше надо с останками работать.

Другая категория, которая нас особо интересует здесь в Чечне – пострадавшие мин. Сейчас в Чечне продолжается процесс разминирования, и мы всегда готовы ему содействовать. Мы провели оценку ситуации, чтобы узнать специфические нужды этих людей, и разработали комплексный подход – экономическая, правовая, психосоциальная помощь.

- Мы раз в год составляем свой бюджет на основе плана действий. У нас всегда деньги были на реализацию проектов. Мы работаем со всеми, кто пострадал от конфликта, поэтому не можем им всем помочь, к сожалению. Иногда находим чеченские неправительственные организации или государственные структуры, куда направляем тех, кому не можем помочь. Все-таки по специализации мы работаем с теми, кто действительно пострадал.

- Мы тут еще нужны, хотя уже идет фаза восстановления. Много работы на юге Чечни. Мы работаем над восстановлением отдаленных сел, в основном в области водоснабжения. Недавно представили в селе Бетти-Мохк проект уже не на уровне конкретных людей, а на уровне целой общины.

Думаю, власти считают, что наше присутствие здесь еще нужно, от него есть польза. 

- Это важная часть нашего мандата. Мы работаем со всеми университетами региона. В Грозном этот предмет преподается на юридическом факультете и журфаке. Мы их тоже поддерживаем, пытаемся студентов приглашать на международные конкурсы. Например, студенты чеченского университета приглашены в апреле к участию в конкурсе имени Ф.Мартенса по Международному гуманитарному праву среди команд вузов РФ, Белоруссии, Молдавии и Украины. 

- Насколько я понимаю, нас это не касается по двум причинам – мы, во-первых, являемся не НКО, а международной организацией. То есть у нас статус немножко другой. И, во-вторых, наша работа носит чисто гуманитарный характер. Мы вообще ни в политику, ни в споры не влезаем, оценок не даем. Когда сталкиваемся с информацией, которую считаем более чувствительной, обсуждаем ее только с властями. С прессой обсуждаем то, что уже сделали. Такая конфиденциальность помогает нам избежать многих проблем.

- Это не только праздник, мы также вспоминаем тех, кого нет с нами. В 1996 году в Новых Атагах были зверски убиты шесть наших сотрудников, а 10 лет назад в августе 2003 у нас пропал сотрудник Усман Сайдулаев, до сих пор мы его ищем. Это моменты, о которых надо помнить, вспоминать тех, кто фактически свою жизнь отдал за эту идею.

В начале следующего года будет 150-летие со дня принятия первой Женевской конвенции и столетие со дня открытия Международного агентства по делам военнопленных, которое до сих пор существует под названием Международного центра розыска. Это агентство пользуется большой популярностью среди россиян. Здесь сохраняется весь архив наш периода Второй мировой войны и многие обращаются к нам с надеждой найти своих без вести пропавших близких.