Памяти Зии Буниятова -2

Великий азербайджанский ученый-востоковед Зия Буниятов погиб 15 лет назад. По отцу азербайджанец, по матери русский он переводил с английского, арабского, русского и турецкого языков труды зарубежных ученых. Его собственные труды также изданы во многих странах мира. Своими воспоминаниями о Буниятове с «ВК» поделилась его вдова Тагира Буниятова.

Продолжение. Начало см. http://www.vestikavkaza.ru/articles/obshestvo/persons/52726.html

- Ребята уважали, девушки были влюблены, а я боялась его. Он неожиданно возникал передо мной, загораживая дорогу, серьезный, неулыбчивый, молчаливый - тогда он мне таким казался. А я хрупкая, маленькая, замирая, поворачивала назад или молча обходила его и шла своим путем, стараясь держаться гордо. В страхе перед этим странным парнем я даже призналась маме, которая гостила в это время у меня в Москве и жила с нами в общежитии. Мудрая, много видевшая на своем веку горя, она мне посоветовала: «Смотри доченька будь осторожна, не нарывайся на ссору, а то возьмет да еще побьет тебя. Ты здоровайся с ним. Ласковое слово любого хулигана может усмирить».

Совет мамы помог, моя «драма» легко разрешилась. Когда Зия вновь преградил мне дорогу, я приветливо сказала: «Салам алейкум». Он от неожиданности замер с открытым ртом и простоял несколько мгновений, как памятник. Страх мой развеялся. Потом мне стало известно что герой- новичок, узнав, что я одна из немногих в институте азербайджанок, таким странным образом выражал интерес ко мне. Храбрый, а заговорить со мной не решался. Потом я заметила, что на танцах, которые устраивались у нас в институте, ребята почему-то перестали приглашать меня на танцы, обходили меня стороной. Как-то Зия издали наблюдавшей за мной, встал за спиной моего парня, который отважился приглашать меня на танец. Не умевший танцевать Зия беспорядочно топтался, посылая сверкающие молниями взгляды в спину смущенного танцора. На следующий день подружки наперебой рассказывали мне, как Зия волок моего незадачливого партнера в туалет и сунул его голову под водяной кран. Оказывается он и раньше поступал так со всеми, кто приглашал меня на танец. Однажды он пришел к нам в общежитие с каким-то мешком в руках. Мы знали, что наши парни по вечерам ходили на вокзалы и разгружали товары, работали грузчиками, а взамен получали продукты. Радостный и взволнованный он сообщил: «Девочки, я вам продукты принес. Может, возьмете нахлебника в моем лице. Я вам очень пригожусь». Мы от неожиданности смущенно молчали, а ему показалось, что нам не хочется принимать его в «свой колхоз». Он торопливо продолжил: «Вот и продовольственную карточку вам принес на УДП (усиленное дополнительное питание), пользуйтесь на здоровье». Эта карточка полагалось Зие как участнику войны и как Герою Советского Союза. Тогда мы со смехом перевели УПД по-своему: «Умрешь Днем Позже!». Как-то ему отправили посылку из Азербайджана родные, все студенты собрались в комнате. Он ящичек поставил на стол и начал вскрывать его. Вскрыл- там оказались кирзовые сапоги, а из голенищ выкатились большие красные яблоки. Их было немного, но мы честно разобрались по принципу «откусил – передай товарищу». Тогда он страшно растерялся.

Постпредство Азербайджана в Москве выплачивало студентам–азербайджанцам пособие-стипендию, что вдвое увеличивало их бюджет, а Зия еще работал там куратором. Он решал разные проблемы азербайджанских студентов в Москве и раздавал пособия. Как-то я отправилась в постпредство, решив, что мне как азербайджанке тоже полагается пособие. Постпред встретил меня очень любезно, но для решения моего вопроса направил меня к Зие. Тот в пособии мне отказал, сказав, что в Москву я приехала по путевке Узбекистана и потому я не их азербайджанка. Это прозвучало очень обидно, но просить я не стала.

Однажды в теплый весенний день на занятие я отправилась не в телогрейке, а в черной юбке и красном свитере. Перед аудиторией меня вдруг остановил Зия. От неожиданности я даже позволила повертеть себя вокруг оси, а он, не дожидаясь моего протеста, изрек свое заключение: «Слушай, а ты ничего себе. Девка хоть куда!» и рассмеялся добрым раскатистым смехом, так, что у меня сразу прошел гнев от его бесцеремонного обращения. Я засмеялась вместе с ним, не упустив возможности подметить, что он каким был скелетом в галифе, таким и остался.

- Тогда была чистая любовь, не было никаких выкрутасов, похабщины. У Зии бывали приступы из-за контузии - он падал, изо рта шла пена. Осколки в голове, осколки в теле. Один раз во время таких приступов моих медсестринских знаний хватило на то, чтобы немедленно принять меры безопасности. Я попросила ребят, чтобы они удерживали его от ударов об пол во время судорог. Сама старалась ложкой разжать ему зубы и прижать язык, чтобы Зия не задохнулся. Наклонившись над ним, я вытирала пот со лба, освежала лицо водой. Через несколько минут он пришел в себя. Бледного и обессиленного мы понесли его в комнату. Я сидела у койки, и у меня появилось удивительное чувство жалости. Это была даже не жалось, а стремление уберечь этого могучего человека, который в своей беде становился совершенно беспомощным.

А предложение Зия сделал очень просто. Моя соседка по комнате «японка» Валя (она училась на японском факультете) влюбилась в летчика и решила выйти замуж. В нашей комнатке устроили свадьбу, накрыли роскошный, по нашим студенческим понятиям, стол. Ну а как же тут без Зии! Он был первым гостем, ведь обладал исключительными способностями тамады, был душой компании. Когда шли последние приготовления к свадебному пиршеству, Зия вышел в коридор вымыть руки. Я поливала ему из кружки. Он деловито вымыл руки, долго вытирал их полотенцем, потом вдруг посмотрел на меня и так просто тихо сказал: «Тагира, будь моей женой». Я совершенно растерялась. Не сказала нет, но и согласия не дала. «Подумаю, посоветуюсь с родными, с мамой», - только вымолвила. Воспитанная в очень строгих правилах, я сразу же написала письмо маме. Мама, всю жизнь дрожавшая над своими детьми, несмотря на тяжелое материальное положение, отправила в Москву мою старшую сестру Хавер - на разведку. Сестра приехала со строгим наказом - отговорить меня выходить замуж за неимущего студента, у которого нет ни кола, ни двора. Но познакомившись с Зией, Хава изменила свое предвзятое мнение и послала маме телеграмму о том, что сватающийся – замечательный парень, знающий цену жизни.

В мае 1947 года мы с Зией расписались. Вышли из ЗАГСа у Красных ворот и остановились. Ни у меня, ни у Зии не было и 20 копеек, чтобы доехать на троллейбусе до общежития. Посмотрели друг на друга, засмеялись и, взявшись за руки, весело зашагали в сторону ВДНХ, где располагалось наше общежитие. Расстояние было немаленьким, но оно стало нашим свадебным путешествием в несколько километров до места, где в томительном ожидании пребывали гости. Они пришли с дарами: вареной картошкой, селедкой, редькой и даже тортом, купленным в коммерческом магазине.

Местком по такому торжественному случаю преподнес нам по паре модельной обуви. Королевский подарок по тем временам. Вот так в кругу близких друзей в общежитии была отпразднована наша свадьба. И ребенок наш появился в общежитии. Но это был очень трудный период в нашей семейной жизни. Было голодно, холодно. Мне сестра присылала свои вещи, а я ножницами кроила их и шила сыну штанишки, рубашки. Я три года кормила его грудью, потому больше кормить было нечем. Я и сама-то была - была кожа да кости.

- Он был очень добрый человек. Если ездил за границу, всем все покупал, но только не себе. К нему приходили люди давали деньги, чтобы он кого-то устроил в институт. Один знакомый, работавший в Пассаже, принес ему ключи от новой «Волги» (тогда эта машина только вышла и стоила по тем временам 9,5 тысяч рублей). Его дочка оканчивала институт, и надо была помочь ей сдать госэкзамен. Зия того человека с лестницы спустил.

Для него были только книги ценны, а деньги не имели никакого значения. По сегодняшним меркам он тогда получал где-то 50 долларов в месяц. За эти деньги он и Коран перевел - четыре с половиной года он переводил эту книгу. Вот у нас в нашем доме все Кораны мира были собраны. Почему из всех Коранов любят перевод Зии Буниятова? Потому что он раскрывает каждое слово, написанное в этой священной книге. И он за это время прочитал все Кораны из разных стран. В Иордании есть музей Корана, и лучшей книгой там считается Коран Зии Буниятова.