Грузия между европейской Сциллой и китайской Харибдой

"Грузия станет первой страной в регионе, с которой Китай начнет переговоры о зоне свободной торговли", - пообещал в конце прошлого года тогдашний премьер Грузии Ираклий Гарибашвили после переговоров с китайским коллегой Ли Кецианом. Министр экономики и устойчивого развития Дмитрий Кумсишвили подтвердил, что переговоры между Пекином и Тбилиси на эту тему завершатся в течение наступившего года. "Обе стороны заинтересованы в том, чтобы частный сектор получил возможность увеличить торговый оборот. После заключения договора о евроассоциации грузинская продукция имеет преференции на 600-миллионном рынке ЕС, а после подписания соглашения о свободной торговле с Китаем для нашей продукции откроется двухмиллиардный рынок", - нарисовал радужную перспективу Кумсишвили, подчеркнув, что ЗСТ с Китаем означает "рост иностранных инвестиций и создание новых рабочих мест".

Однако, что может предложить Грузия на китайском рынке? Китай давно превратился в глобальную фабрику, производящую "все на свете", а традиционная грузинская продукция - фрукты и овощи - на его рынке неконкурентоспособна из-за потока аналогичной продукции из более близких к Китаю субтропических и тропических стран.

Грузия могла бы экспортировать вино, но, несмотря на огромный объем, Китай никак не сможет заменить в этом смысле Россию, Украину, Казахстан и другие постсоветские страны, просто потому, что в Поднебесной другой отношение к вину вообще и к грузинскому в частности. Аналогичная ситуация и по минеральной воде.

Кроме того, грузинское руководство пока никак не комментирует вопрос о том, как режим свободной торговли с Китаем повлияет на имплементацию Соглашения о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли с ЕС. Однако это ключевой момент будущих переговоров – ЗСТ с Китаем означает открытие грузинских экономических границ для китайской продукции, что входит в определенное противоречие с обязательствами Тбилиси в рамках договоренностей с ЕС. Значит, как и в случае с переговорами между Украиной, Россией и ЕС, переговоры о ЗСТ Грузии с Китаем не могут не быть трехсторонними.

Впрочем, в Тбилиси убеждены, что это не самая главная проблема, и договориться с Брюсселем удастся параллельно с достижением соглашения с Пекином.  Китайская сторона наверняка осведомлена об этой сложности, но всячески поощряет движение Грузии в сторону Поднебесной, все более активно действующей на постсоветском пространстве, в том числе на Южном Кавказе.

Примечательно, что переговоры о ЗСТ, в которой Пекин заинтересован больше Тбилиси, начались сразу после того, как Китай выразил готовность осуществить в Грузии грандиозный проект строительства на Черноморском побережье глубоководного порта с пропускной способностью в 100 миллионов тонн в год. Для Грузии этот проект может иметь примерно такое же значение, как строительство Панамского канала для Панамы или Суэцкого канала для Египта. Неудивительно, что грузинские власти все активнее взаимодействуют с великой азиатской державой и готовы пойти на глубокую интеграцию в экономической сфере, одновременно надеясь на способность Китая помочь в достижении modus vivendi с ЕС.

Тут геополитическая ориентация страны на Запад входит в противоречие с экономическими интересами: Европу в Грузии считают культурно–цивилизационным ориентиром, но ЕС вряд ли может осуществить столь масштабный проект как строительство на грузинском побережье глубоководного порта масштабов Хьюстона и Амстердама.

Тем не менее независимые эксперты советуют грузинским властям найти "золотую середину", чтобы окончательно не загубить отечественное производство, и без того дышащее на ладан. "Это очень серьезный вызов, поскольку грузинским производителям будет трудно конкурировать с китайскими коллегами с учетом экономического уклада, сложившегося в Китае с его патернализмом, сверхнизкими расходами, мизерными зарплатами и фиксированными тратами", - отмечает  экономист Эмзар Джгереная.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram