Баку вырабатывает социальную повестку дня

Журавлев: Начать предлагаю с возвращения на родину после 20 лет пребывания в эмиграции первого президента независимого Азербайджана Аяза Муталибова. Сам он попросил не политизировать это возвращение и вообще не рассматривать его с точки зрения политики. На мой взгляд, так не бывает, чтобы здесь не было никакой политики. Или мне кажется то, чего нет?

Власов: По моей информации, в Азербайджан возвращается не только Муталибов, но и некоторые в достаточно преклонном возрасте люди, которые входили в состав высшего аппарата ЦК Компартии Азербайджана в период конца 1980-х годов. Эти люди активно работали в структурах азербайджанской диаспоры в Москве в последние несколько лет. Прошел период адаптации, и никаких препятствий со стороны официального Баку для их возвращения нет. Это абсолютно нормально и действительно не политизировано.

Мне кажется, что тут нужно понимать кавказский менталитет. Нужно дать спокойную возможность уже достаточно пожилым людям вернуться к родным домам, к могилам своих отцов и матерей. Кстати, Муталибов еще до этого официального решения был допущен во время похорон одного из своих родственников в Баку. Эта поездка была организована, как я понимаю, с личного разрешения президента Азербайджана Ильхама Алиева. Она показывает, что власть не собирается устраивать какие-то гонения на окружение первого президента, и они рассматривают его просто как человека, который имеет право вернуться на родину в тот момент, когда он решил это сделать.

Журавлев: Давайте напомним, при каких обстоятельствах Муталибов оказался вне Азербайджана.

Власов: Нужно говорить тогда о периоде с 1990 по 1992 год, когда внутри Азербайджана происходили очень сложные процессы, связанные, с одной стороны, с началом активной фазы карабахского конфликта. Одновременно с этим страна фактически находилась на грани гражданской войны между представителями Народного фронта.

На смену Муталибову пришел как раз более националистически настроенный лидер Абульфаз Эльчибей. Все президентство Муталибова в сущности продолжалось какие-то считанные дни, поскольку Народный фронт уже брал в регионах власть в свои руки.

Хотя Муталибов рассчитывал на поддержку в Баку, но в итоге он не показал себя как лидер, способный предложить в тот момент азербайджанскому народу актуальную повестку дня. Что смог сделать спустя некоторое время третий президент страны Гейдар Алиев, который пришел на смену Абульфазу Эльчибею. Муталибов уехал в Москву. Здесь он практически не занимался активной политической деятельностью. Хотя время от времени в 1990-е годы появлялись его достаточно критические интервью.

Журавлев: В роли лидера оппозиционной Социал-демократической партии?

Власов: Да, именно в этом качестве. Говорить о серьезном влиянии Муталибова и его ближайшего окружения на политические процессы в Азербайджане в 2000-е годы, особенно когда ушел из жизни Гейдар Алиев и началась эпоха его сына Ильхама Алиева, уже не приходилось. Это была фигура, которая из политически актуальной постепенно превращалась в историческую. А с историей борются, но не в данном случае, я думаю.

Журавлев: Действительно здесь нет ничего знакового, хотя само по себе возвращение человека спустя 20 лет...

Власов: Я хотел сказать, что мы в России иногда подходим со своими мерками, забывая о том, что знаковое здесь именно то, что человек вернулся. Вернулся и пусть спокойно живет и чувствует, что он дома. Я думаю, что если произойдет, как мы, эксперты, предполагаем, то это уже знаковое событие. И слава Богу…