Андрей Рябов: «Военный конфликт повлечет непоправимые последствия для всей российской политики на Южном Кавказе»

- В целом, большинство наших и иностранных аналитиков считает, что угроза размораживания карабахского конфликта, возобновления его военной фазы существует. Но представляется, что проявление рациональности и твердости в позициях сверхдержав, в первую очередь России, позволит удерживать его в замороженном состоянии еще достаточно долгое время, несмотря на стремление сторон изменить военный баланс. Мне кажется, что сегодня все, в первую очередь сами стороны конфликта, прекрасно понимают, что еще один конфликт на Большом Ближнем Востоке, как называют этот регион американцы, будет чреват чрезвычайно тяжелыми последствиями, причем, для самого широкого круга государств, а не только для стран Южного Кавказа. Говоря это, в первую очередь я имею в виду угрозы реализации российских интересов в Армении и Азербайджане, принимая во внимание, что с Грузией сегодня все более или менее понятно. Возобновление боевых действий вокруг нагорно-карабахского конфликта, несомненно, станет самым большим ударом для интересов Москвы на Южном Кавказе. Это крайне актуально, учитывая, что Россия сегодня сочетает тесные геополитические связи с Арменией со своими энергетическими интересами, в которых Азербайджан как транзитная и нефтедобывающая страна играет огромную роль. На сегодняшний день весь этот комплекс проблем все более и более актуализируется для России, учитывая, что договориться по вопросу транзита энергоресурсов с нашими западными партнерами через Южный Кавказ нам никак не удается. Последним свидетельством этого стал фактический отказ Турции от участия в российском проекте “Южный поток”.

- Сам факт того, что лишь за годы президентства Дмитрия Медведева трехсторонние встречи с участием президентов России, Армении и Азербайджана проходили шесть раз уже говорит о приоритетности урегулирования нагорно-карабахского конфликта для России. В российском аналитическом сообществе склонны придерживаться мнения, согласно которому в условиях отсутствия атмосферы мира и взаимопонимания в регионе и возможностей для его появления в течение ближайших лет, лучшим для всех его бенефициариев является сохранение сложившегося поствоенного статус-кво. Уж слишком много опасений звучало со всех сторон после войны 08.08.08 о том, что Россия превратится в ревизионистскую державу и начнет перекраивать границы в регионе. Но у России подобной идеи по перекраиванию границ, которая бы оказалась приемлемой для всех участников региональных конфликтов, нет. Как, впрочем, нет и возможностей для ее осуществления. В этом контексте, было принято вполне разумное решение сохранять статус-кво. При этом, отношения между Россией и Грузией сегодня выглядят более или менее стабильно, не имея предпосылок для нарушения ситуации, сложившейся по итогам августовской войны. Поэтому оснований для беспокойства в направлении возобновления нагорно-карабахского конфликта у России гораздо больше. Главным из них является наращивание военного потенциала в регионе, формирование военно-промышленных комплексов. В Москве хорошо осознают, к чему может привести переход статус-кво в военный конфликт, понимая, что это будет иметь очень тяжелые (возможно, непоправимые) последствия для всей российской политики и влиянию на Южном Кавказе. Это крайне актуально, учитывая, что в случае возобновления карабахского конфликта, Россия как партнер потеряет свою значимость для обоих его участников, причем, каждого по своим причинам. Именно из этого понимания и исходят такие большие усилия Москвы и президента Медведева в направлении поддержания статус-кво, которые, очевидно, продолжит после избрания и новый президент России. 

- Возобновление боевых действий вокруг Карабаха, о котором с такой легкостью говорят некоторые, связано с таким количеством глобальных и геополитических рисков, которые даже невозможно просчитать. Поэтому, как мне кажется, и в интересах США, и в интересах Франции сохранение статус-кво должно стоять на  первом месте. Понятно, что в подобной ситуации статус-кво не может сохраняться вечно, но из текущих решений он безальтернативен. И именно в этом плане резко улучшилось за последние несколько лет взаимодействие между Европой, США и Россией, в рамках которого, в разных форматах нашей стране не мешают проявлять активность для поддержания мира. Именно на этих факторах у меня складывается ощущение, что в последние годы в США и Европе осознали то, что у России все же есть эксклюзивные возможности для поддержания мира в регионе. И саммит ОБСЕ в Астане, прошедший в 2010 году, где практически все страны-участники и великие державы расписались в своем бессилии урегулировать НКК – лучшее тому свидетельство. 

- Нет, я так не думаю, поскольку не являюсь сторонником возможности реализации теории “управляемого хаоса”. При этом я не склонен верить и сценариям, согласно которым Азербайджан, предоставив свою территорию для нанесения ударов по Ирану, взамен получит разрешение разрушить статус-кво, сложившийся вокруг нагорно-карабахского конфликта. Дело в том, что уровень неопределенности в глобальных процессах за последние полгода в регионе Большого Ближнего Востока и так еще более усилился за счет наступления “арабской весны”. Процесс этот углубляется и охватывает ключевую в геополитическом смысле слова страну региона – Сирию. Последствия того, что из этого всего выйдет, просчитать сегодня не может никто. И в этих условиях делать ставку на “управляемый хаос” будет крайне недальновидно со стороны любых политиков любых стран, какими бы ресурсами они не обладали. Плюс к этому мировой экономический кризис, который существенно ограничил возможности сверхдержав выделять средства на осуществление внешней и главное военной политики. Поэтому мне кажется, что, по крайней мере, нынешняя администрация США не пойдет на такой риск.

Что же касается логики, в которую уложились прошедшие да и предстоящие “арабские революции”, то в “революции” в Сирии просматривается роль консервативных арабских стран, в первую очередь Катара и Саудовской Аравии. Суть всего этого в предложении с их стороны США роли иного, более лучшего партнера вместо Израиля, в рамках теории, согласно которой их умеренный ислам, не чуждый идеям модернизации – это лучше чем то, что может быть без него. В Сирии этот подход действительно просматривается, но не думаю, что он был в случае Туниса и Египта, где все началось со стихийных позиций. Что же касается Ливии, то события в этой стране вполне логично укладывалась в рамки целенаправленной политики Запада. Эта игра очень опасна не только для ливийцев, но и для самого западного сообщества, поскольку предугадать концовки разворачивающихся процессов крайне сложно, особенно учитывая, ограниченность возможностей Евросоюза по направлению этих процессов в позитивное, нужное ему русло.