Запрет чиновникам иметь счета за рубежом

«Проблема не в том, что наличие счетов за границей является каким-то преступлением или грехом, проблема – в наличии конфликта интересов, - полагает публицист, главный редактор журнала «Однако» Михаил Леонтьев. - Люди, которые обязаны защищать суверенитет страны, не должны ставить себя в зависимое положение от той или иной страны, где всегда потенциально может возникнуть конфликт интересов. Это просто не соответствует их служебной позиции. При этом закон не имеет прямого отношения к борьбе с коррупцией. Антикоррупционные действия – это действия другого порядка совершенно».

Директор Института общественного проектирования, главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев, рассуждая о законе, привел в пример Великобританию: «Там нет такого закона - любой британский гражданин и политик может владеть счетами где угодно. Но если выяснится, например, кандидат в депутаты парламента имеет счет в Швейцарии, даже спрашивать не будут, зачем ему счет. Общество сразу его осудит, и у этого кандидата в депутаты вообще не будет шансов стать депутатом парламента. «У нас прекрасные банки, и если ты имеешь счет в Швейцарии, он тебе нужен для каких-то целей, которых мы не разделяем, потому что у нас простых избирателей Британии нет таких целей», - думают они. Похожая ситуация в других европейских странах. Там ограничения общественного характера сильнее, чем ограничение закона…

На кого опереться? Из 50 крупнейших российских негосударственных компаний 23 – это или российские компании, зарегистрированные в оффшорах за границей, илиэто западные компании, имеющие здесь представительства, но центр принятия решений все равно находится за границами России. Таким образом, половина крупнейших из 50 компаний имеют центр принятия решений не у нас в стране. Поэтому опираться нужно на средний капитал - они больше привязаны к земле. Одна из наших задач - попытаться из этого патриотического среднего бизнеса сделать национальный капитал, политический субъект».

Завкафедрой Российского экономического университета Леонид Поляков напоминает, что в США принят акт Магнитского, который «согласно которому любой российский гражданин, который так или иначе по роду своей деятельности способен посягнуть на права человека (это, как правило, представители власти) может оказаться в этом списке с последующим замораживаем счетов, акций и недвижимости. Теперь отдельные страны Евросоюза тоже могут  ввести аналогичные санкции на своих территориях. Поэтому гуманная миссия российского закона, запрещающего чиновникам иметь счета за рубежом, в том, чтобы оградить нашу правящую элиту от посягательств».

«Если у человека есть активы за границей, если это какие-то крупные суммы, то его лояльность под большим вопросом, - говорит председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин. - Если есть «закон Магнтиского», то надо показывать, что он как-то работает, иначе зачем его принимать. Но и без этого закона наличие крупных активов государственных чиновников за границей создавало проблемы с их лояльностью, создавало предпосылки для вмешательства той страны, где эти активы находятся, во внутреннюю политику».

Проректор Российского экономического университета Сергей Марков напомнил случай с Александром Долматовым, который покончил с собой после того, как ему было отказано в предоставлении политического убежища властями Нидерландов: «Это доведение общественно-политического деятеля, пускай мелкого уровня, до самоубийства спецслужбами Нидерландов. По всей видимости, насколько мы знаем по его записке, его пытались сделать активным агентом, проводником этой линии. Я думаю, что оффшоры и собственность реально дают инструменты спецслужбам и не только спецслужбам, ведь на национальные интересы, например, США работают далеко не только ЦРУ и ФБР, работает вся политическая система. Теперь людям двойной лояльности предлагается выбрать – либо лояльность у вас одна, российское государство, либо вы выходите из государственной системы, становитесь бизнесменами». 

«Есть люди, которые инвестируют во внешние рынки, есть люди, которые инвестируют во внутренние рынки. Вопрос их внутренней лояльности достаточно существенный, - утверждает руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко. – Но в случае принятия закона Совет федерации опустеет. Миллиардеры, которые там находятся, инвестируют не только в футбольные клубы РФ. Хочется, чтобы при исполнении этого закона не пострадал бизнес, потому что капитал свободен, капитал не имеет границ. Если этот закон распространяется на чиновников и на госслужащих, хотелось бы, чтобы он не бил другой стороной по капиталу, который, хоть и с нарушениями в 1990-е, но встал на ноги в РФ. Если запретить иметь облигации и акции иных иностранных эмитентов, это значит, что человек не может купить на законных основаниях акции Google, IBM или какой-то еще корпорации? Важно, чтобы с водой не выплескивался ребенок…

Я занимаюсь Кавказом, югом страны, и утверждаю, что там нет некоррупционных схем с откатами по получению государственных тендеров, денег, и потом эти деньги обязательно выводятся за границу. Сегодня инвестировать в страну очень трудно… Надеюсь, что этот закон приведет к тому, что в России поменяется политическая элита, государственная элита… Пора менять правила игры. Надо будет сейчас выявлять новые кадры политической элиты России, кадры людей, статус и политическая лояльность которых определяется не их деньгами, которые у них в кармане, и не возможностью в клубе или в ресторане провести вечер для представителей политического истеблишмента, чиновничьего истеблишмента, а их убеждениями. Думаю, что мы сделали шаг на пути строительства национального государства – свободной демократической страны с держателями капитала, с людьми, которым народ поручил держать власть, которые лояльны только этой стране, только этому народу и только ее историческому пути».