Египет: кризис углубляется

«Мухаммед Мурси был провозглашен президентом 30 июня 2012 года, но он победил своего оппонента, Ахмеда Шафика, всего где-то на 4-5%. То есть практически половина египтян голосовала за Мурси, и половина избирателей голосовали за его оппонента Ахмеда Шафика, напоминает эксперт Института востоковедения Борис Долгов. - Ахмед Шафик представлял силы, которые видели развитие Египта по светскому пути, а Мухаммед Мурси был лидером «Братьев-мусульман». Египетское общество раскололось на тех, кто поддерживает путь Египта, который предлагают «Братья-мусульмане» в лице Мурси, и на тех, кто хочет видеть Египет на светском пути.

Хотя здесь есть нюансы: «Братья-мусульмане» - умеренные исламисты, и у них есть достаточно интересная программа развития Египта. «Братья-мусульмане» в лице Мурси связаны с международной экономикой, прежде всего с США. Сам Мурси жил и учился в Америке, у него два сына являются гражданами США. Хайрат аш-Шатр - «черный кардинал» «Братьев-мусульман» - миллионер, известный экономист и промышленный деятель. Мурси имел и, по некоторым данным, имеет с ним контакты в плане проведения экономической политики Египта.

Мурси, когда избрался, провозгласил, что будет президентом всех египтян. Видимо, этого не произошло, поскольку расстановка фигур в правительстве, на главных государственных постах говорит о том, что Мурси все-таки делает ставку на своих приверженцев – «Братьев-мусульман». Это тоже является фактором, который дестабилизирует ситуацию в обществе.

В Египте был предложен проект новой Конституции, которая имела исламистский крен. Есть силы политические, которые выступают против нынешней Конституции, хотя она уже принята на референдуме.

Мурси принял на себя функции всех ветвей власти – и исполнительной, и законодательной, и судебной, до парламентских выборов, что тоже стало дестабилизирующим образом: оппоненты Мурси, не были довольны положением, когда он, как они говорили, стал «новым фараоном», и фактически его власть была больше, чем у Мубарака. Это вызвало, опять же, демонстрации, столкновения с силами правопорядка, были погибшие. Мурси отозвал свою первую декларацию, но опубликовал другую, которая фактически, в некоторых модификациях, подтверждала эту ситуацию: Мурси – полновластный хозяин Египта. Это, естественно, провоцирует недовольство тех сил, которые были оппонентами Мурси. В Египте сейчас зарегистрировано более 50 политических партий сейчас, а во времена Мубарака их было около 20. Этот конгломерат различных партий, естественно, тоже не способствует тому, чтобы Египет выбирал свой путь». 

Давая свою оценку экономической ситуации в Египте профессор МГИМО Александр Вавилов вспомнил, как один из министров экономики Египта, выступая на Национальном собрании, рассказывая об экономическом положении страны, заплакал - настолько катастрофическая там ситуация. Быстро решить проблемы Египта невозможно. «Страна приближается по численности к 100 млн человек. Когда 40 лет назад я начал заниматься арабскими странами, в Египте жило 30 миллионов, - говорит Вавилов. - Страна кормится с территории, которая составляет 5,6% всей территории. Вот на этой узенькой полоске по побережью Нила, - основная житница. Почти 50% зерна импортируется. Как решать вопрос? Мубарак уходил – было в казне 37 млрд долларов запаса, сейчас порядка 10. Пополнения нет и от туризма –какой же европеец сейчас пойдет туризмом заниматься и получать удовольствие с ограничениями в передвижении вокруг туристических центров. Египет ждет период достаточно затяжной нестабильности. Сейчас там нет силы, которая бы смогла мобилизовать вокруг себя подавляющее большинство населения».

Вспоминая уход Мубарака, директор Центра общественно-политических исследований Владимир Евсеев сказал, что «если бы тогда военные не заняли позицию нейтралитета, то, по-видимому, Мубарак бы не ушел. Военные сказали, что надо передать власть. И власть, опять же, была передана военным, но это не было диктатурой. В тот переходный период, с февраля 2011 до июля 2012 года, до момента выборов нового президента, военные много сделали. Они могли гасить периодически возникающие возмущения определенных частей населения, то есть конфликты не разрастались. Им удалось внести изменения в Конституцию, которые не раздражали так, как это сделано было в декабре, когда возник, по сути, раскол страны по поводу некоторых положений и изменений в Конституции. Военные смогли занять очень взвешенную позицию в отношении тех вопросов, которые очень интересовали Запад – это Кэмп-Дэвидские соглашения, сохранение партнерских отношений с США. Они заложили базис, который мог бы быть реализован, потому что было решение о выделении значительных финансовых, экономической помощи, причем как по линии международных структур, так и по линии отдельных государств. То есть, в целом, ситуация была не столь плоха. Но отстранив военных от власти в июле прошлого года, новое руководство страны стало раскачивать лодку».

Сейчас Евсеева беспокоят некоторые процессы исламизации в армии, в низовом звене: «Нынешняя власть в этом заинтересована. Эти процессы, насколько я понимаю, не несут пока катастрофического характера. Военные по-прежнему демпфируют противостояние и призывают к диалогу. В то же время я пока не вижу той фигуры, которая могла бы осуществить военный переворот, повести страну, потому что, во-первых, непонятно, куда, во-вторых, кто это будет делать. Но потенциал военных не исчерпан. Пока эта сила будет существовать, пока она будет иметь собственную точку зрения, надежда на то, что хаоса не наступит, существует.

Помимо военных, есть еще очень влиятельные силы, которые тоже не заинтересованы в дестабилизации Египта. Развал Египта никому не нужен, в первую очередь не нужен Западу в лице США. Хотя было сокращено или приостановлено финансирование оказания помощи Египту, по-видимому, этот процесс полностью не перекроют, он все равно будет осуществляться, потому что Запад заинтересован в том, чтобы определенный уровень стабильности в Египте поддерживался».