Салафизм умеренный и радикальный

Вопросы о том, что собой представляют радикальные течения ислама, и как к ним относиться, вновь стали актуальными в свете громких терактов в Дагестане, в первую очередь убийства шейха Саида Афанди аль Чиркави. В самом деле, уничтожение виднейшего суфийского патриарха, стрельба в шиитской мечети — все это ложиться в парадигму конфронтации между салафитским течением ислама и остальными его ветвями. «ВК» уже рассказывал о корнях противоречий между течениями (См. http://www.vestikavkaza.ru/analytics/Sufizm-v-Rossii.html и http://www.vestikavkaza.ru/articles/Pochemu-storonniki-pervonachalnogo-islama-schitayut-shiizm-eresyu.html). Взглянем теперь непосредственно на салафизм и попробуем понять, что же в нем подталкивает людей к совершению самых устрашающих поступков.

Суть салафизма — следование идеалам праведных предков, родоначальников ислама. Краеугольные камни салафизма — строгое следование "таухиду" (принцип единобожия), отрицание "бида" (нововведений), критика "таклида" (опоры на авторитетное мнение исламских ученых). Последние два пункта в основном и ответственны за остроту споров с другими ветвями ислама, поскольку при желании все различия между ними можно объявить извращением идей корана, за которое ответственны исламские ученые. Однако сами по себе эти принципы совершенно безобидны.

К идеалам ранней веры призывают вернуться суфии, которые, однако, уже давно избрали своим путем мирное сосуществование с другими учениями и религиями, несмотря на поиски рая "под тенью шашки" во времена Кавказской войны. Единобожие лежит в основе всех мировых религий. Верность догматам, подразумевающая осторожное (а то и отрицательное) отношение ко всем нововведениям, является неотъемлемым атрибутом всех религий без исключения. Критика мнений ученых-богословов и происходящий из-за этого диспут стали важным компонентом суннизма (где решения по основным религиозным вопросам принимаются путем консенсуса знающих людей) и всех ветвей христианства (чья история сопровождалась множеством богословских диспутов в масштабах от Вселенского собора до отдельной церковной кафедры), не говоря уже о критических подходах дзен-буддизма.

Словом, идеология салафизма вполне естественна, перекликаясь как с другими течениями ислама, так и с другими мировыми религиями. Но, как гласит поговорка, "дьявол кроется в мелочах". Понятие единобожия в исламе сводится к тому, что только господь является творцом всего сущего, при этом не присутствует в своих творениях (поскольку гораздо выше их), и только он достоин поклонения. Из этого сразу же возникают противоречия с другими религиями, поскольку христианство, к примеру, признает наличие божественного в людях (ибо они сотворены по подобию бога) и исповедует поклонение святым, которое, с точки зрения исламского таухида, является посвящением актов поклонения не господу, а тому, кто его не достоин.

Также единобожие в мусульманстве отрицает наличие каких-либо ипостасей бога, т.е. не признает даже христианской Троицы. Однако вопрос в том, как к этому относиться. Можно сказать, что, если бы на это была воля господа, то все люди были бы мусульманами, и воспринимать текущее положение дел как данность. А можно воспринимать существование других форм восприятия бога как оскорбление собственных религиозных чувств, распространение же этих точек зрения — как бунт против бога и сопротивление его замыслу. В последнем случае остается один шаг до агрессивного миссионерства и два шага — до стремления любой ценой свести все разнообразие религиозных форм к одной, единственно правильной. Эти шаги не предопределены догматами веры как таковыми, но построение самых простых логических цепочек, помноженное на некритичное отношение к собственному восприятию основ веры и священных текстов, делает их неизбежными. Именно защитой истинной веры обусловливают свои поступки те салафиты, которые встают на путь войны со всем остальным миром.

Впрочем, так поступают все радикальные фундаменталисты, вне зависимости от их религиозных убеждений. Это подсказывает нам, что проблема фундаментализма не в системе религиозных взглядов, а в психологии последователей. В случае с салафитами этому можно найти еще одно подтверждение, проанализировав их критику таклида. Дело в том, что салафизм не отвергает авторитет исламских ученых в принципе. Более того, на сайтах, создатели которых явно отталкиваются от салафитской идеологии, можно найти множество ссылок на авторитетные мнения ученых мужей. Однако, работая с ними, последователи фундаментального ислама исходят из буквального прочтения высказывания имама Шафи о том, что в случае обнаружения противоречий между высказыванием имама и достоверным хадисом (цитата, случай, притча из жизни пророка; составляют сунну) надлежит следовать хадису. Неумелое следование этому правилу приводит к жонглированию цитатами: доверяя своему пониманию хадисов, люди начинают отбрасывать все, с чем они не согласны в трудах авторитетных специалистов, коверкать и искажать учение, сами того не замечая. Трагикомизм ситуации в том, что салафиты позиционируют себя как последователей чистого ислама, отрицающих его искажения. На самом же деле они, отвергая привнесенные другими искажения веры, вносят их сами. Однако подобная ситуация не запрограммирована тем же имамом Шафи, иначе в тех же потемках, что и радикальные салафиты, плутал бы весь его мазхаб - одна из четырех ныне существующих суннитских школ. Проблема - в ошибках конкретных людей.

К сожалению, в этих ошибках заключена не только теоретическая слабость, но и практическая сила радикальных салафитов. Идеология, четко очерчивающая и противопоставляющая "своих" и "чужих", легко усваивается и дает простую и твердую опору в жизни. Ее резкость и жестокость привлекательны для неустроенной и недостаточно образованной молодежи, которой не привили осторожности и такта в вопросах мировоззрения.

Кроме того, на территории России многие открывают для себя ислам впервые. Так как для неофитов любой религии характерно стремление "быть большим католиком, чем Папа римский", салафизм, как учение о самом "чистом" и "правильном" исламе, для них весьма привлекателен. Если присовокупить к этому технические возможности интернета, то приходится признать, что салафитская по своему характеру пропаганда имеет все шансы настичь и пропитать человека еще на том этапе, когда он стремиться побольше узнать об исламе, не решаясь пока пойти в мечеть.

В условиях, когда вся страна пытается обрести духовную опору в религиозной морали и этике, национальная и социальная неприязнь, подспудно сидевшие в обществе десятилетиями, имеют все шансы прорваться в виде нового всплеска религиозного фанатизма. И салафизму проще всего стать знаменем исламского варианта этой истерии.

Подобный поворот событий стал бы катастрофой не только потому, что пошатнул бы самые основы Российской Федерации, но и потому, что в салафизме в целом нет ничего дурного – его основы не представляют собой ничего противоестественного и враждебного. А пример Саудовской Аравии демонстрирует, что последователи салафизма могут построить целое государство и мирно сосуществовать со своими соседями.

Проблема в том, что салафизм — понятие широкое и размытое. Поэтому так сами себя называют и люди умеренных взглядов, и ожесточенные радикалы. Если деятельность первых сводится к проповеди, то вторые ведут бескомпромиссную войну против всех, кто не разделяет их взглядов. Если первый путь способен привести к диалогу и культурному обмену, показать людям разные стороны веры и религии, то второй не только губит непосредственных жертв терактов и их исполнителей, но и возбуждает ненависть меж народами и культурами, которая способна уничтожить гораздо большее.