Вестник Кавказа

Завтра Туркмения изберет президента

Завтра в Туркмении пройдут президентские выборы. На пост главы государства претендуют восемь кандидатов, в том числе и действующий президент Гурбангулы Бердымухамедов. В новейшей туркменской истории это будут вторые альтернативные выборы главы государства. Первые - проходили в 2007 году. Вчера российские эксперты прокомментировали изменения в избирательной системе Туркмении, основные внешнеполитические риски и перспективы реализации энергетических проектов.

Директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко
Политическая систем Туркменистана сегодня достаточно устойчива. Ожидать, что выборы станут поводом для попыток организации революции по типу «арабской весны», не приходится. Есть ряд внутренних противоречий, связанных с уровнем жизни населения, с межплеменными отношениями, но в общем-то, я думаю, что сегодня они в значительной степени купированы. Есть проблема, которая в свое время была характерна для целого ряда режимов Магриба и Ближнего Востока, связанная с переизбытком молодого населения, с высоким уровнем безработицы, то есть поколенческий разрыв. Но пока эта проблема не является критичной.
Если брать экономическую ситуацию в Туркменистане, то главная проблема это все-таки ограничение по маршрутам, потому что учитывая ситуацию в регионе Афганистана, Пакистана, которая будет только ухудшаться, газопровод Туркменистан –Афганистан –Пакистан -Индия (ТАПИ) вряд ли будет развиваться каким-то образом.
Есть риски, связанные с Ираном, так что иранское направление в тоже достаточно рискованное. Есть нерешенные вопросы с Каспием, соответственно, под вопросом Транскаспийский газопровод.
Долговременным фактором внешнего риска может стать вопрос односторонней переориентации Туркменистана в последнее время на Китай, в меньшей степени на другие азиатские страны, такие как Турция, Малайзия. Если мы вспомним последние события, очень часто именно активизация сотрудничества с Китаем становилась одним из факторов внешнего риска.
Если Туркменистан будет проводить достаточно грамотную внешнюю политику, не раздражать инвесторов, давать им возможность понимать перспективу, обеспечивать минимальную прозрачность, и если не будет внешнего давления, то режим может быть на протяжении еще нескольких лет, а может быть и десятков лет достаточно устойчивым.

Старший научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Андрей Казанцев
В настоящее время и, возможно, в течение ближайших двух-трех десятилетий, регион Центральной Азии, не только Туркменистан, будет испытывать очень серьезные внешнеполитические риски, связанные с целым рядом обстоятельств. И, соответственно, эти риски затрагивают и Туркменистан и обостряют все существующие в этом государстве проблемы. Я бы выделил четыре основных международных риска, сложившиеся в ситуации вокруг Туркменистана.
В первую очередь я бы упомянул доклад Global Risks, который был составлен и выпущен перед Давосским форумом. В нем перечисляются социально-экономические, политические риски, которые имеют глобальный аспект, но сказываются и на государствах тип Туркменистана, имеющих высокую сырьевую зависимость от импорта продовольствия и т.д. Там подчеркивался целый ряд параметров, которое имеют глобальные масштабы, но тем не менее могут сказаться и на Туркменистане. Речь шла, прежде всего, о проблемах с обеспечением продовольствием в ситуации с быстро растущим населением, поскольку, как известно, цены на продовольствие растут в мире, в целом. Речь шла об очень высокой нестабильности на цены на энергоносители в мире. Речь шла так же о проблемах экологических кризисов. В ситуации такой страны как Туркменистан, которая достаточно уязвима для такого рода внешних шоков, эти риски имеют большую важность и, конечно, должны каким-то образом учитываться в политике как самого правительства Туркменистана, так и всех внешних игроков, которые с ним взаимодействуют.
Второй риск - ситуация вокруг Афганистана. Это очень большой риск для всех окружающих Афганистан государств, потому что, как известно, силы западной коалиции предполагают оттуда уйти. Был озвучен, в том числе и путем утечки информации, ряд сообщений и докладов о том, что очень высока вероятность того, что «Талибан» придет к власти, в том числе и с пакистанской поддержкой сразу же после ухода боевых частей США и НАТО. В этой ситуации для всех окружающих Афганистан государств, и тут я позволю себе вернуться даже к ситуации, которая сложилась в конце девяностых годов, риск, который уже имел место тогда, может повториться. Да, конечно Туркменистан в тот период относительно избежал рисков, за счет того, что сумел договориться со всеми афганскими игроками, но удастся ли ему повторить эту ситуацию - большой вопрос.
Третий, ключевой риск - обострение борьбы основных внерегиональных игроков вокруг Центральной Азии. США собираются переводить основной упор в поставках своих вооружений, войск и так далее в Афганистан на северный маршрут, так как южный маршрут поставок практически заблокирован. В том числе очень большое внимание сейчас в американской политике сейчас придается Туркменистану. Соответственно, будет усиливаться давление на Туркменистан.
Последний, четвертый риск - ситуация вокруг Ирана. Здесь, в случае возникновения серьезных боевых действий на территории Ирана, Туркменистан может серьезно пострадать, особенно в случае удара по иранским ядерным объектам.

Генеральный директор фонда Национальной энергетической безопасности Константин Симонов
Мы знаем сегодняшнюю позицию Туркмении, которая заключается в том, что Транскаспийский газопровод - дело двух стран - Туркмении и Азербайджана, и вовсе не стоит привлекать и спрашивать все остальные каспийские государства. То есть, грубо говоря, в переводе на русский, Россию никто спрашивать не собирается, будем строить, если договоримся друг с другом. На самом деле мы знаем, что Туркмения и Азербайджан имели непростые отношения, они связаны с рядом территориальных споров вокруг месторождений на Каспии, но теперь все это решено, согласие между Туркменистаном и Азербайджаном существует. При этом газопровод не строится, и понятно почему – потому что, конечно, Россия не может согласиться с началом его строительства. Я считаю, что юридически позиция России абсолютно обоснована. Не буду вдаваться в детали старых советско-иранских договоров, но напомню, что если мы говорим про судоходство - вопросов нет. Не случайно я никогда не критиковал проекты строительства станций по поставкам CNG – компримированного газа, а такие проекты были. Другое дело, что с экономической точки зрения строить такие проекты и возить через Каспий что сжиженный, что компрессованный газ бессмысленно, но если такое желание есть - юридически здесь Туркмении никто не может помешать - она имеет право это делать, но не делает, так как это нецелесообразно с экономической точки зрения.
А вот с трубой ситуация более тонкая - еще раз говорю, что я убежден, что позиция России с юридической точки зрения обоснована. Я не понимаю, чем занимается российский МИД – видимо, у него другие приоритеты. Я не вижу особой активности профессиональных российских дипломатов. Раньше у нас хоть спецпредставитель иногда что-то говорил по Каспию. Где это все? Это большая ошибка России. Надо постоянно разъяснять и напоминать свою позицию, чтобы мы не довели дело до крайности. Мне иногда приписывают радикальную позицию, но я вовсе не сторонник демонстрации мускулов. Я считаю, что, с юридической точки зрения, Россия имеет право использовать все возможные механизмы, чтобы Транскаспий не состоялся. Абсолютно убежден, что для нас это серьезные риски и проблемы, да и, как ни парадоксально, это может быть серьезной проблемой и для Туркмении. Раньше Туркмения мечтала о диверсификации поставок. Она начала эту диверсификацию, построен газопровод в Китай. Повезло ли ей с этой диверсификацией, стала ли она больше зарабатывать, платит ли Китай хорошую цену? Нет, мы все знаем, что Туркмения поставляет газ в Россию, Иран и Китай. Известно, что Россия платит самую высокую цену, Россия давно уже перешла на принцип нэтбека, то есть платит, фактически, европейскую цену минус стоимость транзита. Китай платит совсем иную цену. И мне кажется, для туркменских элит это было серьезным шоком. Проект «Набукко» практически находится в состоянии клинической смерти, потому что единственный газ, который есть - газ Азербайджана, Шах Дениз, но его не хватит. Там на 49 миллиардов только труб заявлено. То есть «Набукко» остается в минусе. Единственное что может спасти - это Транскаспий. Поэтому мы видим, как в последний год Азербайджан, Вашингтон обхаживают Туркмению, как различные представители приезжают - от Морнингстара до Баррозу - и все говорят "давайте стройте, вперед". Понятно - здесь интересы Европы. Вопрос возникает: выиграет ли Туркмения, от того, что она сумеет выйти напрямую на европейский рынок и таким образом обрушить цены, по крайней мере, в ближайшей перспективе? Конечно же, Россия не в восторге от такой идеи. Вопрос возникает - выиграет ли Туркмения от подобной политики. И кстати, я думаю, что здесь Туркмения пока что поступает очень мудро - все время говорит про строительство Транскаспия, но пока не приступает. Она должна понимать, что в случае жесткой реакции России, когда Туркмения обратится за помощью к своим партнерам – например, Брюсселю, Вашингтону – неизвестно, какие гарантии сегодня может дать Брюссель в случае жесткой реакции России на начало строительства этого газопровода. Поэтому здесь Туркмения в очень сложную игру себя впутывает. Что касается России, то она не согласна со строительством Транскаспия, никогда с ним не согласится, и эта позиция экономически оправдана и юридически обоснована.
20255 просмотров

Видео

Все видео


реклама