Твит Трампа об Иране может втянуть США в очередную войну

Мир настолько привык к заявлениям президента Соединенных Штатов, что  даже угрозы войны  расценивает как политическую уловку или переговорную тактику Трампа. CNN в материале Trump's Iran tweet may trap US in another war вспоминает об угрозе Дональда Трампа ”заставить пережить Иран то, что мало кто переживал за всю историю человечества”. Многие отвергли опасность твита, поскольку Трамп резко изменил свое отношение к Северной Корее: сначала он называл северокорейского лидера ”человек-ракета”,  а теперь ”очень уважаемый человек”. Во вторник Трамп еще раз заявил, что ”готов заключить сделку” с Ираном.

Но есть пять причин, по которым перейти от угроз к дипломатии с Ираном будет намного сложнее, в результате чего безрассудные заявления Трампа могут втянуть Соединенные Штаты в очередную войну. 

1. В отличие от Японии и Южной Кореи Саудовская Аравия и Израиль выступают против дипломатии

Геополитическая ситуация вокруг Северной Кореи сильно отличается от обстановки на Ближнем Востоке. В случае Северной Кореи союзники Америки - и даже ее конкурент Китай - решительно выступали против любой военной конфронтации с Пхеньяном и настаивали на дипломатии. Позиция дипломатии с Северной Кореей имела гораздо большее отношение к маневрированию президента Южной Кореи на заднем плане, чем к страху Ким Чен Ына  перед ”огнем и яростью” Трампа или его санкциями. 

На Ближнем Востоке ситуация противоположная: американские союзники, такие как Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, давно выступают против американо-иранской дипломатии (с впечатляющим опытом саботирования попыток американо-иранского диалога). Помня об их влиянии в Вашингтоне и уважении администрации Трампа к ним, любая попытка Трампа вернуться к дипломатии с Ираном, вероятно, столкнется с огромной проблемой со стороны этих ближневосточных держав. Более того, сегодня на Ближнем Востоке нет своей ”Южной Кореи”, которая может спокойно проводить закулисную дипломатию, чтобы помирить Соединенные Штаты и Иран.

Бывший президент Барак Обама нуждался в посреднике, чтобы дипломатические усилия в отношении Ирана принесли плоды. В то время таким посредником выступил Оман, который помог создать секретный дипломатический канал с Ираном, проложив путь к исторической ядерной сделке, заключенной в 2015 году. Но Трамп вряд ли обратится к Оману именно потому, что Обама делал это ранее.

2. Трамп считает, что давление заставит Иран пойти на переговоры, но он ошибается

Трамп заявил, что словесная эскалация и санкции заставят Иран сесть за стол переговоров. Логика основана на неправильном понимании того, что привело к подписанию ядерного соглашения в 2015 году. Официальный Вашингтон заявляет, что Обама поставил в жесткие условия экономику Ирана, в результате чего правители Тегерана неохотно согласились на переговоры. Но секретные переговоры между США и Ираном в Омане показывают совершенно другую картину.

Хотя санкции Обамы были действительно сокрушительными - ВВП Ирана сократился более чем на 35% в 2012-2015 годах - Тегеран не испытывал недостатка в собственных рычагах давления. Его ответ на санкции заключался в том, что ядерная программа была ускорена в два раза и страна оказалась на пороге создания ядерного оружия. Только когда администрация Обамы тайно сделала серьезную уступку Ирану, согласившись на то, что Тегеран может продолжать обогащать уран на своей территории, дипломатия начала приносить свои плоды.

Иными словами, политика, основанная исключительно на санкциях и давлении, не привела к желаемому прорыву в переговорах. В конечном счете, именно американская гибкость способствовала выходу из тупика и спровоцировала ответную гибкость со стороны Ирана.

Можно сделать два вывода из прошлого дипломатического опыта Америки в отношениях с Ираном. Во-первых, давление само по себе не будет работать. Во-вторых, Иран будет оказывать ответное давление. И в этом заключается опасность подхода Трампа: даже если он не намерен начинать конфликт, он может быстро потерять контроль над ситуацией, как только иранцы решат противодействовать Америке, например, путем реактивации своей ядерной программы.

3. У Северной Кореи есть диктатор, а у Ирана есть политика

Северная Корея - страна, управляемая одним человеком, готовым резко перейти от политики тестирования ядерного оружия к переговорам с оскорблявшим его лидером без каких-либо внутренних политических последствий. Иран же имеет сложную политическую систему, где власть не контролируется одним человеком или институтом. Даже верховный лидер ИРИ - самый сильный человек в государстве - не может действовать самостоятельно, не принимая во внимание мнение общественности и элиты.

Фракционная политика и борьба внутри Ирана делают любой сдвиг в политике - особенно по вопросу дипломатических отношений с Соединенными Штатами - крайне затруднительным. Президент ИРИ Хасан Рухани уже платит политическую цену за то, что вел переговоры с ”ненадежными” американцами. На данный момент нет политического пространства, необходимого для возобновления переговоров, особенно учитывая тот факт, что Иран придерживается условий ядерного соглашения, а Трамп вышел из него. Именно поэтому риторика американского президента не представляет собой движение в правильном направлении.

4. Трамп ненавидит Обаму

Как отметил Ян Бреммер из Eurasia Group, антипатию Трампа к Обаме и его одержимость отменой политического наследия Обамы не следует недооценивать. Как сказал чиновник администрации Трампа в интервью The Atlantic: ”Есть "доктрина Обамы" и доктрина "к черту Обаму". Сейчас мы руководствуемся доктриной ”к черту Обамау”.

В отношении Ирана это означает не просто уничтожение ядерной сделки Трампом вопреки советам его министра обороны. Это означает, что Трамп будет добиваться ядерной сделки с Северной Кореей практически любой ценой (проблема, которую Обама оставил нетронутой), в то же самое время отклоняя сделку с Ираном (страна, с которой Обама решил договориться). Трамп хочет не заключать ”лучшую сделку” с Ираном, он хочет подчеркнуть, что это была обязанность Обамы.

5. Советники Трампа не хотят заключать сделку, они хотят свержения режима 

За последние несколько месяцев окружение Трампа значительно изменилось. Те, которые оказывали умеренное влияние на Трампа, в значительной степени были заменены идеологическими ястребами, такими как советник по национальной безопасности Джон Болтон и государственный секретарь Майк Помпео. Также Трамп слушает советы сенатора-ястреба Тома Коттона. У всех троих длинный послужной список пропаганды конфронтации с Ираном. Болтон прославился написанной в разгар ядерных переговоров статьей в The New York Times под названием ”Чтобы остановить создание иранской бомбы, нужно разбомбить Иран”. Как конгрессмен из штата Канзас Майк Помпео заявил, что для бомбардировки Ирана нужно всего 2000 истребителей, которые, по его словам, ”не являются непреодолимой проблемой для коалиционных сил”. Коттон, в свою очередь, является автором беспрецедентного письма, написанного в ходе ядерных переговоров, в котором говорится, что лидеры Ирана не доверяют президенту Соединенных Штатов.

Умеренные голоса внутри Белого дома слышны все реже. Новые советники, скорее всего, заставят Трампа еще больше усилить напряженность, хотя администрация президента продолжает утверждать, что ее целью не является смена режима. Отрезвляющая реальность такова, что Трамп вступает на тропу эскалации, не имея отходных путей, которые у него были в случае с Северной Кореей. Теперь опасность заключается не в переоценке, а в недооценке риска войны.