Алиса Ганиева: «Истинная красота Кавказа в нашем многообразии»

- Я из Дагестана. В 17 лет приехала в Москве поступать в Литературный институт имени Горького, причем поступала на литературную критику, а не прозу. Будучи еще студенткой и после окончания вуза занималась литературной критикой, публиковалась как рецензент и, можно сказать, аналитик современной прозы. В основном, прозы, которую пишут мои ровесники – молодые писатели 1970-1980-х годов рождения. Мне этот срез, эта новая пора нулевых была очень интересна, поскольку она отражает переходный период в стране, и это совершенно новое поколение пишущих людей, которые выросли после перестройки, у них своеобразное сознание, и все это отражается в текстах.

И я очень долго ждала, когда же на Кавказе появится новый писатель, не обязательно молодой, но какое-то новое имя, которое отразит, художественно переосмыслит те процессы, безумно интересные, которые сейчас на Кавказе происходят – социальные, религиозные, какие угодно. Но такой писатель, к сожалению, никак не появлялся. Поэтому четыре года назад я села и придумала такого писателя сама. Даже дала ему имя. Это был писатель по имени Гулла Хирачев - такой мужской псевдоним я себе тогда взяла. Я написала повесть «Салам тебе, Далгат!» Это был мой первый текст в прозе, и повествовал он об одном дне молодого махачкалинца, дагестанца, который путешествует по городу, встречает представителей самых разных сословий, социальных слоев, обществ, групп. Это и молодые охламоны, которые «быкуют», сидя на корточках, это и интеллигентные художники, это и бывшие коммунисты, это самые разные люди. Всем известно, что на Кавказе не только полиэтническое, очень смешанное, очень противоречивое общество, но Кавказ очень неоднороден, и там можно встретить кого угодно - такие дикие, интересные, волшебные сочетания, которые не встречаются, пожалуй, в других регионах России. 

Когда я написала эту повесть, отправила ее на конкурс литературной премии «Дебют» для молодых авторов, на тот момент возрастной ценз премии составлял 25 лет. И вот мой герой под именем Гулла Хирачев попал с этой повестью сначала в лонглист, потом в шортлист премии. Сразу о повести заговорили, она вызвала большой интерес среди как московских журналистов, так и дагестанских. Московским журналистам было очень любопытно узнать, что же твориться на Кавказе за информационной стеной, услышать голос изнутри. И они очень ждали самородка, который должен был приехать в Москву на вручение премии, хотели увидеть его своими глазами. А кавказские журналисты, разумеется, сразу начали гадать, кто это такой в их среде, кто это надел маску, кто это прячется, пытались найти его. И я в этой мистификации активно участвовала на протяжении нескольких месяцев скрывалась под маской и в icq, и в электронной почте, давала интервью под именем этого молодого человека, в общем наломала много дров. Во время презентации моя персона была изобличена, когда мне пришлось выйти на сцену и получать премию. Естественно, все увидели, что, во-первых, это не мужчина, во-вторых, человек, который уже несколько лет живет в Москве. Кого-то это разочаровало. Кто-то был наоборот восхищен и рад.

После этого я начала писать и рассказы, и прошлой осенью, в 2012 году вышла моя вторая книга в издательстве «АСТ». Это уже роман, и называется он «Праздничная гора». Повествует он о гипотетическом отделении Кавказа от России – сценарий, который обсуждается сейчас практически всеми: от либералов до националистов, от простых людей до философов и политиков. Но меня этот сценарий интересует, в первую очередь, как технический писательский прием, потому что от политики я далека и просто описываю жизнь, переосмысляя ее и пытаясь внести какие-то новые смыслы так, чтобы каждый читатель понимал мой текст по-своему, по-новому и неоднозначно. Роман не о политике, не об отделении, а о судьбах людей. Там очень много персонажей. Все они спорят, выходят на митинги, женятся, умирают. В этом тексте я пытаюсь играть с языком, включая туда какие-то стилизации, пародии. Я надеюсь, что эта книга будет интересна абсолютно всем - людям, которые не живут на Кавказе, которые никогда там не были, и которым просто интересно подумать о том, что происходит с маленькими, уникальными культурами в современном мире, оказавшимися на пересечении разных видов глобализации. Как западной глобализации, причем в дешевом и примитивном изводе, так и восточной глобализации в форме очень поверхностных форм ислама. Так что, очень жду новых откликов от читателей, которые, к счастью, у меня всегда были активны, всегда активно писали письма, комментировали, не соглашались, многие меня критиковали. Но критику я, будучи сама критиком, только приветствую.

- Сейчас это был бы гибельный вариант, если бы вдруг построили бы такую стену между Кавказом и Россией. Причем на уровне слухов все бы это распространялось, отключилась бы связь, рано или поздно это перешло бы в какой-то революционный, деструктивный процесс, пришли бы на время какие-то экстремистские силы к власти, я считаю, что только на время. Но на самом деле это даже не столь принципиально, потому что я говорю о конкретных, частных людях и о том, как их жизнь ломается, как они начинают бегать, суетиться, понимать, что они не знают, ради чего живут, как смотреть на собственную родину и как себя идентифицировать. Кто они - россияне, кавказцы? И что такое, собственно, быть кавказцем сегодня, когда наша идентичность размывается и какие-то принципиальные понятия ушли в прошлое, когда мои ровесники все время сталкиваются с тем, что они не знают свою историю, как-то искажают ее? Это с одной стороны. А с другой стороны, молодежь на Кавказе очень традиционна и заинтересована в собственной истории, поддерживает свою идентичность. Но эти два процесса идут параллельно, друг друга перехлестывают и друг другу мешают. Я это тоже показываю.

- Среди них не очень много новых, творящих сейчас. Несколько лет назад мне посчастливилось координировать совещание молодых писателей Кавказа, которое проходило в Кабардино-Балкарии в Нальчике. Туда съехались писатели до 40 лет из разных северокавказских республик. Там я со многими познакомилась - и с поэтами, и с прозаиками. Не всегда технический уровень их текстов был достаточен, профессионален, само собой, это были учебные мастер-классы, которые преподавались редакторами толстых журналов Москвы. Но в то же время, несколько ярких имен я для себя заметила. Это авторы из Чечни Сулейман Мусаев и Аслан Шатаев. Критика, кстати, в Чечне очень сильная – критик Лидия Довлеткиреева. В Дагестане довольно интересные поэты: Вадим Керамов, Фазир Джаферов. Они пишут на русском языке. Это, кстати, еще одна проблема Кавказа – на каком языке писать? Но вносят какие-то свои национальные черты в поэтику. Что касается писателей более старшего поколения, то, наверное, Канта Ибрагимов. Есть такой дагестанский автор, который пишет на аварском, но и на русском тоже, не очень популярный, к сожалению, Газимагомед Галбацов.

- Мне кажется, истинная красота Кавказа в нашем многообразии. И это многообразие дает свободу выражения. Что бы у нас ни происходило, как бы человек себя не самовыражал, он не может удивить, потому что на Кавказе есть место всему, всем народностям, всем традициям, всем костюмам, языкам, ментальностям, проявлениям, обычаям. Я часто сталкиваюсь с тем, что пожилые люди на Кавказе, которые мало путешествовали, не были за границей, казалось бы не должны знать что-то о мире, но они мало удивляются каким-то экзотическим явлениям. Потому что они привыкли, что за соседней горой может оказаться нечто удивительное, какой-то народ, который говорит на другом языке. Поэтому готовность к чему-то новому очень скрашивает жизнь.