Тест на зрелость политических систем

В России, Казахстане и Киргизии в рамках экспертного сообщества активно проходят дискуссии о перспективах трансформации нынешних президентских режимов в формат парламентско-президентской или даже парламентской республики. Логика этих рассуждений примерно понятна. Заканчивается очередной этап развития политических систем в новых независимых государствах, который был связан с необходимостью использовать режим «ручного управления», опираться на сильную президентскую вертикаль.

Появилась потребность сделать систему более гибкой, динамично реагирующей на новые риски и вызовы, прежде всего, внутреннего характера, например, в сфере социальной безопасности. Кроме того, в Казахстане и Узбекистане идет активная подготовка к очередному этапу смены элит, формированию постназарбаевской и посткаримовской эпохи. Недавнее интервью советника президента Казахстана Ермухамета Ертысбаева, в котором он заявил о том, что новый президент страны не будет иметь полномочий, находящихся в распоряжении ее нынешнего лидера, более чем показательно.

На практике это будет означать, что и в России и в Казахстане, а возможно, в некой перспективе, к этому списку присоединится и Азербайджан, произойдет усиление роли парламента, который станет оказывать ключевое влияние на формирование состава правительства, сократится функциональная нагрузка на администрацию президента, в двухпалатных парламентах главными фигурами станут спикеры сената и нижней палаты.

В то же время модель парламентской республики подразумевает, что политические партии станут играть в жизни страны реальную главенствующую роль, ведь направленность на усиление их значимости ясно обозначена в конституции. Естественно, что им потребуется поддержка со стороны населения, и здесь свою роль на политической арене государства может сыграть молодое поколение.

Вполне вероятно, что переходный период может занять несколько лет. И в этой ситуации все большую роль будут играть партии власти, которые превратятся в некого коллективного наследника, гарантирующего эволюционный сценарий преемственности власти. В Казахстане это будет НДП «Нур Отан», в Узбекистане – Либерально-демократическая партия, в Азербайджане, если трансформационные процессы коснутся и этого южнокавказского государства, подобную функцию возьмет на себя «Ени Азербайджан».

Многие эксперты полагают, что логика предстоящих перемен вовсе не связана с категориями «демократично» или «недемократично». Речь, прежде всего, идет о повышении эффективности работы как исполнительной, так и законодательной власти. Сейчас, и это особенно заметно на российском примере, прежняя система начинает давать сбои. Она уже не обеспечивает необходимого качества управления.

Но и новая модель организации власти также обретет свою устойчивость далеко не сразу, понадобится «адаптационный» период, который может растянуться на несколько лет. В какой-то мере дальнейшему развитию парламентаризма на постсоветском пространстве будет содействовать развитие Евразийского интеграционного проекта.

Неслучайно, что еще несколько лет назад в России заговорили о том, что необходимо стремиться к парламентской интеграции по типу европейского сообщества, когда представительная власть сможет более эффективно контролировать исполнительную ветвь власти. Определенные наработки в этом направлении к настоящему моменту уже созданы, например, Межпарламентская ассамблея СНГ, которая функционирует достаточно эффективно, естественно в пределах своей компетенции.

Однако подобная трансформация предполагает не только институциональные изменения, необходима очень серьезная работа в сфере политической культуры, дальнейшего развития гражданского общества, механизмов самоуправления. Иными словами, подобная трансформация потребует не только изменений, идущих по линии сверху вниз, но и более активного участия в этой дискуссии представителей гражданских институтов. И вот здесь, как мне кажется, и заключена главная трудность.

Инструменты диалога между властью и обществом по-прежнему не отлажены. С одной стороны, мы видим митинговую стихию, а с другой – неумение и нежелание чиновников давать отчет каким-то непонятным для них людям со стороны, именующим себя гражданскими активистами, и явное желание остаться в прежнем поле, когда на вверенном бюрократу участке он будет одновременно и царь, и бог.

Таким образом, движение от президентской к парламентско-президентской или парламентской республике, это далеко не столь простое и очевидное действо. Это своего рода тест на зрелость политических систем новых независимых государств, и от того, насколько успешно он будет пройден, во многом и зависят перспективы стабильного и устойчивого развития наших стран.