«Меркурий клуб» подводит итоги 2011 года

10 лет назад по инициативе российской Торгово-промышленной палаты в Центре международной торговли начал действовать «Меркурий-клуб», поддерживающий неформальное общение и диалог российских предпринимателей с представителями федеральных и региональных законодательных и исполнительных органов власти. В клубе они пытаются выработать общие подходы к решению социальных, экономических и политических проблем.

Вчера в «Меркурий-клубе» подвели итоги 2011 года. По словам председателя правления клуба Евгения Примакова, для России минувший год был насыщен знаковыми событиями, наиболее важным из которых было провозглашение президентом Медведевым курса на модернизацию. Однако само понятие «экономической модернизации» не было так четко определено, как хотелось бы. Многие экономисты, политологи и журналисты понимают его как призыв к простому копированию достижений Запада. По мнению Примакова, такое мнение верно лишь от части, так как если принять его в качестве руководства к действию, то получается, что перед Россией стоит задача попасть в «постиндустриальный мир», то есть развить сферу научного труда и услуг, практически отказавшись от производства товаров на своей территории.

Однако и сегодня Россия имеет достаточно слабую и неконкурентоспособную промышленность, и утверждение Владимира Путина о неизбежной реиндустриализации России можно считать достойной альтернативой резкому «прыжку» в постиндустриальное общество. На данный момент необходимо развернуть эту идею реиндустриализации в пошаговую продуманную стратегию развития, основанную на самых последних мировых технологических достижениях. «Международное разделение труда – объективный процесс, но наша страна не может себе позволить быть целиком зависимой от масштабного импорта продукции современной промышленности», - подчеркнул Примаков, приведя в качестве примера неудачи первых запусков спутников ГЛОНАСС. Тогда необходимо было заменить деталь, которая перестала производиться в России в результате кризиса в космической отрасли (той области, которой СССР и Россия всегда по праву гордились) и которую не удалось приобрести в США. Если кризис поразил эту передовую отрасль отечественной индустрии, то что уж говорить о других отраслях.

Экономист Владислав Иноземцев, еще недавно бывший сторонником теории о превосходстве постиндустриального общества над индустриальным, в 2011 году согласился, что мир еще не настолько изменился, чтобы можно было списать со счетов прежние экономические закономерности, а мир XXI века останется миром индустриального строя, хотя и обновленного.

Несмотря на то, что ориентировка на научно-технические достижения Запада представляется весьма закономерной для новой индустриализации России, не следует отказываться и от достижений советской эпохи, более того, именно их и следует развивать в первую очередь. Так, в России, в отличие, скажем, от США, существует независимая от каких-либо образовательных учреждений и университетов Академия наук с бесчисленным количеством центров и лабораторий, что, по словам Примакова, часто вызывает зависть западных ученых.

Для проведения реиндустриализации самой большой в мире страны необходима новая экономическая модель. Кроме того, что нужно избавиться от «сырьевой зависимости» и внести ряд инноваций в промышленность и сельское хозяйство, жизненно необходимо окончательно избавиться от пережитков 1990-х. В качестве иллюстрации подобного наследства 1990-х Примаков напомнил о самом громком процессе ушедшего года: иске Бориса Березовского к Роману Абрамовичу. Некоторые заявления истца и ответчика шокировали как российскую, так и мировую общественность. Так, Абрамович заявил, что поэтапно выплачивал Березовскому 2,5 миллиарда долларов за то, что тот обеспечивал ему «крышу» (судебные переводчики пришли в замешательство от необходимости передать такой специфический термин, и в итоге оставили его без перевода). Березовский, в свою очередь, утверждал, что именно он придумал и воплотил схему нефтяной компании «Сибнефть», которая, как известно, официально была образована указом президента Ельцина. Еще одной неоднозначной деталью процесса стало то, что фактические владельцы крупных компаний-фигурантов не были их акционерами (что само по себе поднимает скользкий вопрос о том, платили ли они налоги государству).

Евгений Примаков остановился а этом громком процессе для того, чтобы опровергнуть мнение тех, кто заявляет, что в 1990-е в России вообще не было экономической преступности. Однако, по его словам, дело не в том, чтобы усилить процесс ретроспективных разоблачений, а в том, чтобы избавиться от негативных последствий 1990-х, которые сейчас продолжают тянуть российскую экономику вниз. Основное зло – это сращивание государственных служащих (в том числе и самых высоких рангов) с бизнесом, что открывает широкий простор для коррупции и создает почву для недоверия властям все большего числа российских граждан. Меры, предпринимаемые в данный момент для борьбы с этим злом (такие, как декларирование доходов госслужащих) не достаточно эффективны. Гораздо более эффективной мерой, по словам Примакова, было бы декларирование расходов чиновников и управляющих госкомпаний. Помимо этого, России необходимо наконец-то ратифицировать международную Конвенцию ООН против коррупции - одна статья этого документа (где речь идет о понятии «незаконного обогащения») пока остается не ратифицированной.

Парламентский контроль за исполнительной властью, по мнению Примакова, также остается слабым, отсутствуют жесткие механизмы применения санкций по решениям Счетной палаты, нет практики обязательных расследований по сообщениям в СМИ и предполагаемых фактах сращивания госслужбы с бизнесом (как через самих чиновников, так и через их семьи). Они имеют место, в том числе и на уровне целых регионов, что было проиллюстрировано докладом Владимира Путина о положении, сложившемся в РАО ЕЭС после трех лет реформы. По мнению Примакова, недавние отставки ряда лиц, ответственных за широкомасштабное внедрение коррупции в госпрактику, и заведение уголовных дел вполне обоснованы. Однако главная задача состоит в том, чтобы сломить сами коррупционные схемы – а серьезного продвижения в этом направлении пока не обозначилось.

Из значимых политических событий 2011 года Примаков выделил парламентские выборы и начало подготовки к президентским. По мнению Примакова, главный вывод, который можно сделать, собрав вместе все самые разнообразные реакции общественности, медиа и политической элиты на исход декабрьских выборов в Госдуму, состоит в том, что произошло ослабление позиции правящей партии «Единая Россия» - она потеряла 15% избирателей и конституционное большинство в парламенте. Доля мандатов КПРФ и «Справедливой России» возросла не только в Думе, но и в законодательных собраниях на местах, особенно в крупных городах.

Падение популярности «ЕР» выглядит еще более контрастно на фоне тех преимуществ, которые она имела на этих выборах: ее избирательный список возглавил действующий президент Медведев, лидером партии во время ее предвыборной кампании был Путин, от «ЕР», согласно существующей практике назначения региональных глав, зависели губернаторы. «Трудно назвать атрибутом демократии угрозы, а затем и ряд оргвыводов в отношении тех местных руководителей, которые не обеспечили надлежащий процент голосов за «Единую Россию», - подчеркнул Примаков. По его мнению, реклама успехов правящей партии, все-таки набравшей большинство в парламенте, не способствует реальной оценке сложившегося положения. Причина сокращения поддержки состоит не в ошибках «ЕР», допущенных во время предвыборных кампаний, не следует преувеличивать и значение протестных голосов, отданных «любым другим» партиям: протест проявился в основном в неучастии в выборах. Результаты голосования показали тенденцию к укреплению левоцентристских сил в России, исторически сильную в нашей стране. Сама «Единая Россия» создавалась как правоцентристская партия, но потом ей пришлось сделать ряд шагов влево. По мнению Примакова, заявления российских политологов о том, что страна нуждается в «настоящей правой силе» имеют под собой основу, однако полезнее было бы создать силу, которая бы по-настоящему представляла не левый, а левоцентристский сектор политического баланса. И именно сближение КПРФ и более центристской «Справедливой России» могло бы создать такую силу, которая могла бы побороться за конституционный приход к власти с «Единой Россией» (поодиночке ни у одной из этих партий не хватит для этого народной поддержки). По словам Примакова, единственным принципиальным расхождением между двумя левыми партиями Думы является оценка исторической роли Сталина.

Говоря о будущих выборов президента РФ, которые состоятся менее чем через два месяца, Примаков сказал, что оптимальной кандидатурой считает Путина, несмотря на то, что у каждого из кандидатов есть свои привлекательные черты. Как и у каждого политического деятеля, у Путина были свои промахи, особенно ощутимые в кадровой политике, однако Путин смог однозначно показать себя в качестве борца с терроризмом, борца за территориальную целостность и эволюционное развитие России, за устойчивость ее экономики в условиях мирового экономического кризиса, за улучшение уровня жизни ее населения.

По мнению Примакова, Путин, с одной стороны, стремится укрепить обороноспособность России, но это отнюдь не обозначает, что он стремится к возобновлению «гонки вооружений» или является сторонником агрессивной внешней политики. По словам Примакова, не следует переводить нормальную напряженность предвыборной гонки в «антипутинскою кампанию», как того хотят некоторые политические силы. Эти силы не включают в себя других кандидатов в президенты, а хотят привлечь всех недовольных под антигосударственные знамена «цветной революции», управляемой из-за рубежа.

Примаков заверил, что разговоры о грядущей рецессии глобальной, а следовательно и российской экономики беспочвенны. Необоснованными, по его мнению, выглядят и предложения отказаться от доллара как международного средства оплаты и инициативы создания международного валютного центра в Москве. Хотя доля России в мировой экономике остается неизменно невысокой – 3,7%, а в прирост мирового ВВП в минувшем году Россия вложила лишь 0,15%. Темпы развития экономики России отстают от общих темпов так называемой группы БРИК, к которой она традиционно причисляется. Нереалистичными председатель правления «Меркурий клуба» назвал и прогнозы об утрате Китаем завоеванной им большой роли в мировой экономике.

Что касается ситуации в еврозоне, по словам Примакова, выход ее этого кризиса наметился в создании наднациональных структур, способных контролировать бюджетную политику государств Европейского союза. Конечно, не все страны ЕС готовы к этому, но кризис, по мнению Примакова, не должен привести к распаду ЕС или даже самой еврозоны. Россия же может извлечь ряд полезных уроков из кризиса еврозоны, особенно в отношении созданного в 2011 году Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии (который сам по себе является огромным достижением российской политики) и проектируемого Евразийского экономического союза. Уроки еврокризиса могут помочь интеграционному успеху, достигнутому Россией, не стать кратковременным, ведь и на постсоветском пространстве в будущем невозможно будет обойтись без наднациональных контролирующих структур, которым государствам-участникам союза придется передать часть своего суверенитета. Однако невысокая скорость процесса экономической интеграции не должна помешать странам СНГ развивать сотрудничество во всех остальных областях, таких как политика, военное дело, культура и образование. Направление внешней политики РФ, ориентированное на СНГ, по мнению Примакова, должно оставаться приоритетным.