Мигранты. Рабство XXI века

Вопрос трудовой миграции, в основном из стран Средней Азии, снова оказался в фокусе общественного внимания в связи с недавним арестом и судом над российским летчиком в Таджикистане, за которым последовала высылка нескольких сотен граждан Таджикистана из страны. По данным «Российской газеты», два года назад по количеству гастарбайтеров Россия занимала первое место в Европе и второе в мире после США. В Москву ежегодно прибывают до 2 млн иностранных граждан. Лишь малая доля из них официально трудоустроена. Эти рабочие, в основном, пополняют рынок низкоквалифицированной рабочей силы, и, по некоторым утверждениям, способствуют обострению криминогенной обстановки в Москве. Недавно главный государственный санитарный врач РФ Евгений Онищенко заявил, что у гастарбайтеров выявляют много случаев заболевания ВИЧ-инфекцией и туберкулезом, добавив, что "естественным в данном случае выходом может стать рассмотрение вопроса о полном запрете на использование трудовой миграции из этого государства до решения вопроса о создании там хотя бы минимальных условий здравоохранения".

Между тем еще в 2007 году спецпредставитель председателя ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми Хельга Конрад порекомендовала России создать специальное ведомство по борьбе с работорговлей. В том же году впервые было проведено исследование, показавшее, что мигранты не доверяют правоохранительным органам и подозревают диаспоры в желании закабалить их. Все это приводит к их объединению в добровольные или недобровольные сети.

Суть и структуру неформальных сетей мигрантов в недавно обнародованном докладе "Мигранты. Рабство XXI века" раскрыла юрист-миграционист Валентина Чупик. Впервые исследование этих объединений проводилось в 2007 году, затем в 2009 и 2011. Опираясь на исследование 2007 года, Валентина Чупик делает вывод, что тогда независимых мигрантов, не являющихся членами этих объединений, было больше. Однозначного ответа о причинах этого дать нельзя. Наиболее вероятной причиной является то, что в 2006-2007 годах происходило законодательное послабление, и у мигрантов было ощущение эйфории. В то же время, в 2007 году было меньше членов добровольных сетей, и больше функционеров, которые не являются держателями сетей, но получают стабильную зарплату за организацию процесса взаимодействия с членами сети.

После начала мирового экономического кризиса большее количество мигрантов объединилось в сети. В 2009 году наблюдался резкий рост людей, которые вынужденно стали членами неформальных сетей. Валентина Чупик подчеркнула, что такие люди фактически находятся в рабстве. У них, как правило, изъят паспорт, и они не получают деньги до тех пор, пока они не поедут домой. Для добровольных членов сетей функционеры организуют перевод определенной суммы денег домой ежемесячно.

В 2011 году уже более половины мигрантов оказались вовлечены в добровольные сети, а в недобровольные - около 13%.

Валентина Чупик затронула тему структуры организации таких неформальных объединений. Она рассказала, что чаще всего такие объединения называются бригадами. Функционеров в них немного. В добровольной сети обычно 30-50 человек и 2-3 функционера, или бригадира. В сетях, где фактически осуществляется рабская эксплуатация, - около 80 человек и 8-10 бригадиров.

Что касается способа попадания в сеть, существует несколько вариантов. Большое количество мигрантов вовлекаются функционерами. "Вербовщик и перевозчик, как правило, - это одно и то же лицо. Он осуществляет незаконную миграцию, потому что, например, трудовая миграция из Узбекистана без личного разрешения премьер министра в любом случае незаконна", - говорит Чупик. Другой вариант - через родственников или друзей. И если в 2007 году чаще всего по такому пути попадали в рабство, в 2011 году это скорее была помощь, то есть желание внедрить своего родственника в хорошую организацию. Часть людей попадает в неформальные объединения после того, как они теряют паспорта или оказываются в ситуации, когда срок легального пребывания на территории России истек или не получено разрешение на работу. Также Валентина Чупик считает, что ситуация торговли людьми вполне реальна. Имеется в виду, что бригадир одной сети может передавать паспорт одного из своих подчиненных другому бригадиру за вознаграждение.

По поводу отношения мигрантов, попавших в такие сети, к своему положению Валентина Чупик привела примеры ответов: «Везде одинаково, я уже смирился», «Привык к этому бригадиру», «Так легче найти работу и жилье» и так далее. Причины этого она видит в ужесточении миграционного законодательства и сокращении миграционных квот.

Валентина Чупик затронула и гендерно-возрастной аспект состава неформальных объединений. Характерно значительное преобладание мужчин от 31 до 45 лет. Что касается этнического состава, исследование показало, что национальность оказывает влияние на вовлечение в эти сети, но не столь большое как регион происхождения. В одну сеть люди объединяются по региональному признаку. Это объясняется тем, что один функционер, чаще всего, ездит в один регион. Больше всего в сети вовлечены узбеки и киргизы, другие национальности - в значительно меньшей степени. Профессия же, по данным исследований Валентины Чупик, на вовлеченность в сеть не влияет.

Что касается того, граждане каких стран чаще всего сталкиваются с проблемами в этой сфере, Валентина Чупик привела статистику, согласно которой граждане Азербайджана очень редко испытывают подобные трудности, армяне практически все свободны и объединены в успешные сети. Белорусов очень мало. Ей не известно ни одного случая закабаления грузин. Казахи существуют либо в качестве членов добровольной сети, либо в качестве держателей сети, в которые входят не казахи, а узбеки и киргизы.

Независимые мигранты чаще всего поставлены на миграционный учет. При этом, объединенные в добровольную сеть имеют разрешение на работу чаще, чем свободные мигранты. Оформлением документов на получение разрешения на работу для высоко квалифицированных рабочих занимается бригадир. Как ни странно, вынужденные члены сетей чаще всего оказываются легально устроенными. Валенитина Чупик объясняет это тем, что на них бригадиром заключается договор с предприятием, на котором они работают, чтобы изымать часть зарплаты "прямо из кассы предприятия". Практически все члены сетей получают гарантированный минимум зарплаты. Независимо от добровольности все члены сетей обеспечены жильем и питанием.

Среди преимуществ свободных мигрантов Чупик назвала свободное распоряжение своим временем, жильем и возможностью выбора работы. Однако при этом чувство защищенности перед правоохранительными органами и работодателем более характерно для участников добровольных сетей.

Что касается того, на что мигранты тратят заработанные деньги, существует несколько вариантов. Прежде всего, они отправляют домой деньги через неформальные сети или банковскими и почтовыми переводами. Далее, они тратят деньги на личные нужды, например, сигареты. Только свободные мигранты тратят деньги на медицинские и образовательные услуги. Еще одним пунктом в списке расходов являются поборы внутри неформальных объединений. Также они тратят деньги на легализацию через посреднические структуры, на услуги по трудоустройству (только свободные мигранты), на взятки, на связь, на жилье, на коммунальные услуги.

Среди проблем, с которыми сталкиваются члены неформальных организаций, Чупик выделила побуждение к участию в неформальных сетях, безосновательные поборы, побуждение к нелегальности и препятствие легализации, понуждение к покупке фальшивых документов, принудительное трудоустройство и контроль за трудовой деятельностью, принудительное размещение, работорговля членами сети и долговое закабаление, а также физическое и психическое насилие.

Исследование Валентины Чупик показало, что неформальные сети зарабатывают за счет одних только выходцев из Узбекистана ежемесячно 5,5 млрд рублей, что требует принятия определенных мер, причем скорейшим образом.