Сельское хозяйство Грузии -2

Деградация сельского хозяйства Грузии, в первую очередь, вызвана невероятно низкой производительностью труда. По сравнению с советским периодом она упала в семь раз. Получается, в колхозах грузины работали лучше, чем в свободной стране с частной собственностью и либеральной экономикой.

Какие только аргументы власти и эксперты не приводят, чтобы оправдать низкую производительность труда: и недостаток тракторов (то есть та же мечта о «машинно-тракторных станциях» и колхозах времен СССР, зачем же тогда коммунистов свергали?), и недостаточное финансирование из «центра» (но центр то уже Тбилиси а не Москва), плохие дороги, дураки-агрономы…

Почему при тех же трудностях производительность труда на селе в Азербайджане и Армении значительно выше, чем в Грузии? Сельское хозяйство в этих странах со схожей историей вопроса развито лучше, чем в Грузии с ее либеральными реформами, «актом об экономической свободе», то есть конституционным ограничением бюджетного дефицита, низкими налогами, «сингапурским» подходом к бюрократическому администратированию, отсутствием коррупции, невмешательством государства в дела частного предпринимательства.

Под давлением оппозиции грузинские власти были вынуждены нарушить собственные принципы и все-таки выделить на нужды сельского хозяйства «льготные кредиты» на сумму в 70 млн долларов. Но никакого улучшения не произошло. В чем же причина этого бедствия? А причина конкретна, хотя и очень, очень неполиткоректна.

Недавно в Тбилиси я поймал такси и разговорился с водителем, молодым человеком лет 30, полным сил, радости жизни и здоровья. Ругая власть по чем свет, он посетовал, что живет в Гардабанском районе Кахетии, владеет обширным участком земли, но чтобы прокормить семью вынужден заложить дом, купить машину и заниматься частным извозом в столице.

- А как же земля? Ведь это Кахетия, там ведь несколько урожаев за год можно получить, - спросил я.

- Нанять работника, чтобы обрабатывал землю и ухаживал за ней, очень дорого, мизер мне остается, - ответил водитель.

- Так работай сам, создай ферму, пожинай урожай, - наивно посоветовал я.

И тут произошло неожиданное. Молодой человек посмотрел на меня так, словно я его обругал, как пишут в полицейских протоколах «в направлении матери» и с явным гневом процедил сквозь зубы: «Не буду же я руки о землю марать! Ты бы сам стал копаться в земле?»

Замечу, что таксист был одет по последнему крику моды и машина у «глазастый» «Мерседес». Значит отцовский дом готов заложить, таксистом работать (баранку «Мерседеса» крутить престижнее, чем в земле копаться), но «руки марать» не желает.

Помню, бывший губернатор региона Кахети (одной из самых благодатных земель на всем большом Кавказе), покойный Георгий Арсенишвили, как то с горечью заметил: «Ежедневно сотни людей приходят, сетуют на безработицу и просят помочь найти работу. Но вот удивительная вещь: в Кахетии живут десятки тысяч армян и азербайджанцев. Не помню ни одного случая, чтобы они обратились ко мне с такой просьбой и посетовали, что им нечем заняться».

Словом, причина деградации грузинского сельского хозяйства кроется не в экономических, а в социо-психологических особенностях общества. Пока эти особенности будут сохранятся, никакие «льготные кредиты», никакие тысячи тракторов, закупленных в Белоруссии, не помогут. Более того, дотируя сельское хозяйство вопреки собственным принципам либертарианства и невмешательства государства в экономику, то есть помогая тем, кто работает плохо и не хочет жить в условиях суровой, но справедливой конкуренции, власти лишь консервируют ментальную проблему и потакают страну к разрушительным процессам.

Недавно Михаил Саакашвили выступил с инициативой переселения в Грузию тысяч знаменитых фермеров – буров из Южной Африки. Примечателен его основной довод: «Буры научат грузин, что работать на селе престижно». Это значит, что Саакашвили «зрит в корень» проблемы, но в данном случае ему не хватает смелости сказать всю правду. А буры стали лучшими в мире лишь потому, что в течение жизни нескольких поколений надеялись только на бога и собственный фанатичный труд.