Спасет ли Пекин иранскую экономику

Новое руководство Ирана рассчитывает на то, что Китай обеспечит экономические послабления для экономики ИРИ, но пока основа для нового стратегического партнерства строится больше на риторике, чем на содержании, пишет Eurasianet. Эбрахим Раиси, который 3 августа вступит в должность президента Ирана, унаследовал экономику, пострадавшую от коррупции и американских санкций. Одним из приоритетов внешней политики Раиси будет укрепление связей с Китаем.

Помимо того, что Пекин обладает экономическим влиянием, которое может улучшить положение Тегерана, связанного санкциями, обе страны заинтересованы в сдерживании глобального влияния Вашингтона. В марте Иран и Китай подписали 25-летнее соглашение о сотрудничестве. Текст не был обнародован, и ни одна из сторон не пожелала раскрывать подробности. Но, согласно просочившемуся проекту, пакт предусматривает около $400 млрд в виде инвестиций Китая в иранскую инфраструктуру, включая портовые сооружения, железные дороги и экспорт энергоносителей. Финансирование будет направлено на интеграцию Ирана в грандиозную китайскую инициативу ”Один пояс - один путь”. Пакт о сотрудничестве, в случае его реализации, может  оправдать экспортные надежды центральноазиатских государств, потенциально открывая железнодорожный доступ к глубоководному порту.

С точки зрения Китая, основным преимуществом пакта с Ираном станет доступ к дешевой энергии. Очевидно, Иран будет продавать Пекину большие объемы нефти и газа по низким ценам. Нежелание Ирана раскрыть детали соглашения о сотрудничестве может быть признаком того, что цена продажи экспортных энергоносителей настолько выгодна для Пекина, что может вызвать возмущение внутри Ирана, если подробности будут обнародованы.

Несмотря на то, что условия остаются неясными, официальные лица обеих стран постоянно говорят об открывающихся возможностях. Мохаммад Реза Миртаджодини, бывший вице-президент, а сейчас член иранского парламента, считает, что соглашение способно вырвать Иран из экономической изоляции и нейтрализовать санкции. Миртаджодини также сообщил, что соглашение пользуется широкой политической поддержкой внутри страны, в том числе со стороны верховного лидера Али Хаменеи. ”25-летнее соглашение - дорожная карта для стабильности и прочного совместного сотрудничества, которое поддерживается всем государством”, - сказал он в марте, выступая в северо-западном городе Тебриз.

Однако наблюдатели в Тегеране отмечают, что Китай до недавнего времени особенно не помогал Ирану в смягчении последствий американских санкций. Представители иранской элиты обеспокоены тем, что Пекин разыгрывает ”иранскую карту”, пытаясь получить рычаги влияния в более широкой геополитической игре с Вашингтоном. Они указывают на тот факт, что мартовское соглашение о сотрудничестве было подписано всего через несколько дней после весьма спорной встречи американских и китайских дипломатов на Аляске.

Сигнал о сохраняющихся подозрениях послал ультраконсервативный сайт Alef, известный своим сильным антизападным уклоном. На сайте был размещен перевод статьи, первоначально опубликованной 24 марта американским изданием The National Interest. В материале подчеркивается связь между встречей в Анкоридже и потенциальным ростом китайских закупок иранских энергоносителей. Это вызвало вопросы о надежности и намерениях Китая.

Афшар Сулеймани, бывший посол Ирана в Азербайджане, критикующий непрозрачность соглашения, считает его политически мотивированным: ”Естественно, в этом соглашении есть пропагандистская сторона. И Иран, и Китай нуждаются в таком маневрировании для проведения своей внешней политики. Возможно, Китай говорит об огромных инвестициях в Иран с целью добиться уступок со стороны США”. Сулеймани добавил, что американские санкции ограничивают возможность Ирана разыграть ”китайскую карту”: ”Мы могли бы получить больше, если бы у нас были нормальные отношения с США. Мы могли бы просить больше уступок с китайской стороны, и наши торговые соглашения с Пекином обошлись бы нам дешевле”.

На дальнейшие действия Китая могут повлиять и другие геополитические соображения. Во-первых, у Китая есть аналогичные соглашения о сотрудничестве с несколькими странами Ближнего Востока, Саудовской Аравией, Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами, у которых непростые отношения с Тегераном и поэтому они склонны с подозрением относиться к ирано-китайскому сотрудничеству. Перед Пекином будет стоять задача удовлетворить всех своих партнеров в регионе, и в какой-то момент кажется вероятным, что китайским лидерам придется сделать несколько холодных и жестких выпадов, которые оставят недовольным одного или нескольких его ближневосточных партнеров.

Запутанные отношения Китая с Соединенными Штатами - дополнительный фактор неизвестности для Ирана. Хотя государства и находятся в конфликте, торговые соображения будут по-прежнему оказывать значительное давление на Вашингтон и Пекин, заставляя поддерживать конструктивный диалог. Вероятно, Китай не захочет раздражать Вашингтон. ”Во многих случаях Иран становится серьезной помехой для Китая. Пекин чрезвычайно чувствителен к санкциям и к репутационным потерям, - говорит Люсиль Грир, научный сотрудник вашингтонского Центра Вильсона. - Китаю необходимо поддерживать партнерские отношения с другими странами Ближнего Востока, которые считают Иран врагом или соперником”.

Народный гнев

В то время как иранские сторонники жесткой линии стремятся к более тесным экономическим связям с Пекином, среди других слоев общества энтузиазма меньше. Например, мелкие предприниматели и торговцы опасаются растущего присутствия Китая во внутренней экономике. С 2005 года, когда начался первый срок бывшего президента-популиста Махмуда Ахмадинежада, на рынок Ирана хлынул поток дешевых китайских товаров, что привело к сокращению прибыли для торговцев и вытеснению местных мелких производителей из бизнеса. В 2009 году иранские протестующие озвучивали антикитайские лозунги. Возмущенные сообщениями о том, что Пекин предоставил иранским властям помощь в наблюдении и борьбе с беспорядками, тысячи протестующих выражали свой гнев, скандируя ”Смерть Китаю”.

Религия может оказаться еще одним источником напряжения. Некоторые реформисты в правительственных структурах недовольны продолжающимися репрессиями Китая против мусульман в провинции Синьцзян. В 2020 году прореформистский депутат Али Мотахари резко раскритиковал правительство за его молчание по Синьцзяну. Он охарактеризовал действия Китая как ”направленные на полное искоренение исламской культуры” в регионе. ”Исламской республике стыдно, что США протестуют против жестокого обращения и пыток мусульман в лагерях, в то время как Иран по чисто экономическим соображениям молчит о них”, - сказал Мотахари.

Сторонники жесткого курса быстро отказались от упоминания Синьцзяна. Видный член Комитета национальной безопасности иранского парламента Махмуд Ахмади Бигхаш назвал критиков Китая ”грубыми” и призвал к уголовному преследованию.

Учитывая все это, маловероятно, что вливание китайских инвестиций может значительно облегчить экономическое положение Ирана.