Сюрпризы мажоритарной системы

К парламентским выборам 2012 года в Абхазии готовились давно. Собственно, к ним шла подготовка с самого декабря 2009 года, когда президент Сергей Багапш с большим отрывом выиграл президентскую кампанию. С того дня именно парламентские выборы рассматривались абхазской оппозицией как последняя возможность реванша. Внезапная болезнь и смерть президента в мае 2011 года принесли оппозиционерам неожиданный шанс, однако они не смогли его использовать. Александр Анкваб стал президентом в августе 2011 года, победив в честной борьбе, новое абхазское правительство было сформировано из багапшистов, и оппозиционеры вновь возложили надежду на выборы в парламент.

Для Абхазии выборы 2012 года имели значение как в международной сфере, так и во внутриполитической плоскости. С одной стороны, абхазам предстояло в очередной раз показать всему миру, что их республика соответствует всем демократическим стандартам; что, несмотря на нежелание европейских стран следовать примеру России в вопросе признания, международные наблюдатели могут убедиться в честности и прозрачности избирательных процедур. С другой стороны, выборы должны были дать ответ на вопрос: станет ли новый парламент оппозиционным – или будет в той или иной степени лояльным президенту?

Надо заметить, что мартовские выборы 2012 года – первые парламентские после признания независимости Абхазии. И внимание к избирательным кампаниям в республике не ослабевает. Хотя наблюдателей присутствовало меньше, чем на президентских (46 человек из девяти стран), уровень мониторинга был по-прежнему высок. Наблюдение осуществляли представители Госдумы, Европарламента, дружественных Абхазии стран от Венесуэлы до Тувалу; в республике работала Миссия Международной организации по наблюдению за выборами CIS-EMO, в ее состав входили наблюдатели из Франции, Италии и России.

В Абхазии на этот раз не сомневались, что ввиду напряженности политической борьбы второй тур состоится как минимум в 50% округов. В итоге оказалось, что избрано лишь 13 из 35 депутатов. В столице, по традиции, на мандаты претендовало больше всего кандидатов, и здесь пока ни один претендент не добился полной победы. По районам – от российской до грузинской границы – итоги выборов были самыми различными по соотношению голосов: кое-где победители выигрывали с большим отрывом от конкурентов, а в ряде округов разница претенденты опережали один другого на десятые доли процента.

В то же время явка избирателей оказалась низкой – 44,5%, в отличие от 71,9%, зафиксированных на выборах президента Абхазии в августе 2011 года. Однако этот факт интересен даже не сам по себе, но при сравнении с выборами президента России, которые прошли в Абхазии 4 марта 2012 года, за неделю до выборов в абхазский парламент. Подавляющее большинство жителей республики – граждане Российской Федерации; но они получили российские паспорта уже 9-10 лет назад, в то время как подобного массового участия в выборах российского президента не наблюдалось в предыдущие годы. На этот раз, 4 марта, по всей Абхазии избирательные участки были переполнены с раннего утра и вплоть до восьми часов вечера, к ним выстраивались длинные очереди, несмотря на необычные для этого времени года в Абхазии холод и ледяной ветер. 90,94% пришедших на участки отдали голоса за Владимира Путина; в Абхазии по-прежнему преобладает уверенность, что именно тандем Путина и Медведева является лучшим гарантом независимости и безопасности республики. Многие отмечали, что голосование 4 марта проходило в какой-то веселой, доброжелательной атмосфере; люди задерживались после голосования, чтобы пообщаться с друзьями и знакомыми. И, вероятно, причиной было желание расслабиться перед выборами в абхазский парламент. Голосование 10 марта проходило уже в более напряженной атмосфере. Все понимали, что хотя в республике за последние полгода утвердилось спокойствие, не поколебленное даже покушением на президента, однако исход выборов может повлиять на стабильность.

Возможно, и низкая активность избирателей на парламентских выборах, и неожиданные результаты голосования 10 марта в ряде округов объясняются именно этим обстоятельством: люди не так охотно принимали участие в выборах депутатов, зная, что их голосование за одного кандидата против другого может обернуться каким-либо политическим потрясением, а от них в Абхазии уже порядком устали: четвертые выборы за два года с небольшим (муниципальные, парламентские и двое президентских) – это слишком даже для такой политизированной республики, как Абхазия.

Некоторые международные наблюдатели отмечали, что избиратели (уже не в первый раз) выражали недовольство формой бюллетеней. Дело в том, что в Абхазии полагается вычеркивать имена всех кандидатов и оставлять одного – за которого избиратель хочет отдать свой голос. Российская система, при которой напротив соответствующего имени просто ставится птичка, кажется абхазским избирателям более удобной. Абхазский парламент избирается по мажоритарной системе, а при небольшой численности населения многие кандидаты хорошо известны избирателям или даже знакомы им лично. И нередко вычеркнуть имя одного симпатичного тебе кандидата и оставить другого – не такая уж легкая задача. Во время прежних избирательных кампаний известны случаи, когда абхазские старики, не желая отдать предпочтение одному из двух кандидатов, оставляли имена обоих незачеркнутыми. Бюллетень, конечно, признавался недействительным, зато люди уходили домой со спокойной душой.

Такая патриархальность отвечала самой практике мажоритарных выборов, когда голосуют прежде всего не за партию, не за программу, а за личность. Абхазские избиратели, повидавшие немало предвыборных баталий, хорошо знают, что предвыборную программу сочинить довольно легко, а вот репутацию подправить трудно. Поэтому главное, в конечном счете, не обещания кандидата, а его манера общения, поведение членов его команды.

Но мало-помалу борьба партий сделалась более напряженной, и существующая политическая система усложнилась. К чему привело это усложнение? Прежде всего – к дальнейшей демократизации общества, что подтвердили и международные наблюдатели. Многие были удивлены степенью вовлеченности в процесс наблюдения представителей различных общественных организаций. Отмечали профессиональный уровень освещения процесса голосования журналистами. Подтверждали отсутствие нарушений, о чем заявил и глава ЦИК Абхазии на пресс-конференции 11 марта.

Пусть результатами выборов довольны далеко не все, однако никто не будет отрицать, что в последние годы каждая очередная предвыборная кампания в Абхазии проходит в полном соответствии с мировыми стандартами. Это касается и доступа кандидатов к средствам массовой информации, и возможностью участвовать в предвыборных дебатах. В 2012 году они впервые разворачивались параллельно – на государственном телевидении и на альтернативном (умеренно-оппозиционном) канале «Абаза-ТВ».

В то же время председатель абхазского ЦИК Батал Табагуа имел все основания благодарить журналистов за полное отсутствие «черного пиара» и компромат-скандалов. Глава ЦИК подчеркнул, что вбросы компромата в интернет, которые имели место, анонимны, и их следует отличать от тех материалов, которые пишутся за полной подписью, так что никаких претензий к СМИ у государства нет. В свою очередь, и журналисты не могли упрекнуть правительство за нежелание предоставить эфирное время оппозиции: высказаться и принять участие в дебатах смогли все, кто этого хотел, так что основные упреки сухумские интеллектуалы адресовали кандидатам: было замечено, что далеко не все с большой охотой принимали участие в дискуссиях, а некоторые вообще от них уклонились.

Что касается упомянутого выше компромата, то глава ЦИК явно имел в виду небольшой список имен десятка кандидатов, имевших в прошлом проблемы с законом. Накануне выборов список был анонимно разослан в редакции самых популярных абхазских газет, в печать так и не попал, но резонанс получил изрядный. Эти факты нашли отражение и в выступлениях некоторых наблюдателей. В частности, Араик Саргсян, вице-президент Академии геополитических проблем России, направленный на выборы Общественной палатой Армении, в целом высоко оценив порядок и законность на выборах, на пресс-конференции мягко упрекнул абхазских друзей за такое упущение. «Абхазские законы разрешают баллотироваться в депутаты людям с криминальным прошлым, в законодательстве Армении такой свободы нет», заметил Саргсян. Разумеется, кандидаты от партий отбирались весьма кропотливо, и в «партийные списки» (а в Абхазии каждая партия может выдвинуть по 11 кандидатов, что освобождает политиков от необходимости собирать голоса) такие кандидаты не попали. Однако именно неожиданный успех ряда независимых кандидатов дает повод говорить о сюрпризах первого тура.

Прежде всего, неожиданностью стала неудача проправительственной партии «Единая Абхазия», чей лидер Даур Тарба не вышел даже во второй тур. Из 11 кандидатов от «Единой Абхазии» больше половины уже выбыли из игры, лишь один (Гурам Барганджия) стал депутатом. (Следует, однако, напомнить, что «Единая Абхазия» – не партия Анкваба, при ее учреждении в 2004 году во главе партии стояли Сергей Багапш и Сергей Шамба.) В то же время из 11 кандидатов оппозиционного Форума народного единства мандат с первой попытки завоевал лишь один – сам лидер абхазской оппозиции, Рауль Хаджимба. Победил он в своем родном городе Ткуарчал, набрав там 73% голосов. Кстати, позиции хаджимбистов в двух ткварчельских округах настолько сильны, что их победу там заранее считали предрешенной.

Однако в других районах Абхазии потерпели поражение многие лидеры оппозиции «старого поколения», традиционные политики, начинавшие карьеру еще при первом президенте, Владиславе Ардзинба. Выбыли из борьбы экс-премьер Анри Джергения; бывший глава МИД Алмасбей Кчач; давний оппозиционер Вадим Смыр; молодой активист оппо-зиции Даур Ачугба; баллотировавшийся семь лет назад в паре с Раулем Хаджимба (в качестве кандидата в вице-президенты) Виталий Смыр и др. Другие оппозиционные лидеры вышли во второй тур, а кое-где и на первое место, однако борьба предстоит серьезная, и в каждом случае неизвестно, к кому отойдут голоса уже вышедших из игры кандидатов.

Несмотря на относительный успех оппозиции, заметно, что пока вовсе не старые лидеры хаджимбистов и шамбистов могут радоваться итогам выборов. В парламенте появились новые лица, успех многих из них был неожиданным и для оппозиции, и для властей. Это делает будущие политические игры еще более сложными. Показательно, например, что главный соперник лидера «Единой Абхазии», глава Народной партии Якуб Лакоба, тоже выбыл из первого же тура. В соседнем округе два сухумских интеллектуала – представитель НПО Батал Кобахия и оппозиционерка Лейла Тания, рассматривавшиеся как главные соперники, – набрали неожиданно низкое количество голосов, уступив гораздо менее известным кандидатам. Проиграли также все кандидаты центристских партий: выдвиженцы от Коммунистической партии проиграли все, а от партии Экономического развития – почти все, кроме одного (принадлежащего, впрочем, к другой, Народной партии).

Надо заметить, что во многих районах не набрали нужного количества голосов бывшие депутаты, уже баллотировавшиеся прежде от данного округа. Это показывает, что местное население в ряде случаев предпочло нового, неизвестного кандидата прежнему, по каким-то причинам не оправдавшему доверия. Партийная принадлежность, лояльность правительству и вообще политические взгляды кандидата играли здесь далеко не первую роль.

Ряд абхазских политиков и журналистов уже в не раз высказывались за реформу избирательной системы, и на этот раз итоги голосования снова породили высказывания о желательности перехода к выборам по партийным спискам. Тем более, что впервые дала сбой безотказно действовавшая уже два десятилетия система национальных квот. В Абхазии давно привыкли к тому, что в местах компактного проживания русских и армян выдвигаются только кандидаты русской и армянской национальностей соответственно, и в итоге при любом раскладе политических сил в парламенте гарантированно получают места три русских и три армянина. От Гальского района в парламент проходили два или три грузина. И власти, и оппозиция стремились соблюдать эту традицию. На этот раз ею пренебрегли – видимо, воспользовавшись ужесточившейся политической борьбой. В «русских» округах появились желающие попытать счастья абхазские кандидаты (среди них, опять-таки, не было ни одного известного политика, за исключением бывшего вице-спикера Руслана Харабуа). В результате ни один из трех русских кандидатов, считавшихся ставленниками правительства (Наталья Каюн в Сухуми, Виктор Васильев в Гульрипше, Андрей Куликов в Гагре) не прошли в парламент; проиграл в первом туре и Александр Студеникин, единственный оппозиционный кандидат среди русских. Судя по всему, грузинский депутат в парламент попадет лишь один, а представитель греческой общины Дмитрий Севастиди из борьбы также выбывает.

Что показали итоги первого тура? С одной стороны, дальнейшую эволюцию политической системы в Абхазии, поскольку очевидно, что в последующие годы неизбежна дальнейшая перегруппировка политических сил, и результаты выборов, без сомнения, окажут на нее влияние. С другой – о подлинно высоком уровне демократии в республике, поскольку именно неожиданные итоги выборов свидетельствуют, что власть не вмешивается в избирательный процесс, не дирижирует выборами и не указывает гражданам, за кого голосовать. Это и можно считать главным достижением последних нескольких лет, первым важным успехом Абхазии после признания независимости.