Тбилиси-Сухуми: возможна ли интеграция

– Нужно всегда помнить разницу между нашей готовностью к переговорам (Абхазия вполне может продолжать активные переговоры с Грузией по тем вопросам, о которых возможно договориться), и нашей твердой позицией в главном вопросе - независимости. Некоторые политологи считают, что принятие конституции 1994 года и подписание Акта о государственной независимости Республики Абхазия в октябре 1999 года значительно сузило возможности для переговоров, что конечно же неверно. Переговоры и встречи на разных уровнях с разной интенсивностью, практически без изменения повестки дня, велись вплоть до 2008 года. Именно ввод грузинских войск в Кодорское ущелье в 2006 году и августовская агрессия Грузии в 2008 году не только сузили, но и окончательно поставили крест на усилиях дипломатов по достижению взаимоприемлемых решений. И даже после этого наши дипломаты продолжают участвовать в Женевских дискуссиях по обеспечению безопасности на Южном Кавказе. Если бы удалось добиться заключения юридически обязывающего соглашения о неприменении силы, то обстановка на Кавказе могла бы значительно улучшиться.

Настроения Грузии, которая по-прежнему не желает считаться с реальностью, вводит в заблуждение многих экспертов, в первую очередь европейских. Они считают, что надежды Тбилиси базируются и на каких-то сомнениях с абхазской стороны: не задумываются ли абхазы о компромиссе на основе взаимных уступок? Под влиянием этих речей европейских дипломатов сомнительные идеи иногда проскальзывают и у некоторых абхазских политологов: о том, что в процессе диалога обеим сторонам надо отказаться от мифов, отмести негативные стереотипы… А какие мифы у абхазской стороны? Мы никогда не заблуждались относительно намерений Грузии в отношении нашей республики, нам нечего переосмысливать. Фактически это призывы к уступкам, которые Абхазии совсем не нужны: эти мысли теряются в массе правильных слов, но их находят и извлекают те, кто еще надеется вернуть Абхазию в состав Грузии. На самом деле такие размышления не отражают позиции ни руководства, ни общества в целом.

– Во время войны, когда нас спрашивали, как урегулировать конфликт, Владислав Ардзинба говорил, что существует лишь один простой способ – вывести грузинские войска из республики. Все отвечали нам, что это невозможно, что нужно найти другие пути. А какие пути? Так и отвергали наши предложения, пока грузинская армия не была вынуждена бежать из Абхазии. Сегодня в некотором смысле ситуация повторяется: Евросоюз предлагает нам программу «взаимодействие без признания» и очень большое значение ей придает. А можно назвать хоть какие-то практические результаты, которые она уже принесла и может принести в будущем? Не может принести, потому что вся эта программа подчинена прежней цели – вернуть Абхазию в состав Грузии. У Грузии вообще нет никаких предложений к Абхазии, кроме привычных заклинаний: вернитесь к нам, вы оккупированная страна, за вас все решают русские… На самом же деле у Грузии осталась возможность по крайней мере наладить добрососедские отношения с Абхазией.

– Грузины упустили возможность с нами договориться. Была реальная возможность это сделать накануне войны, летом 1992 года, когда абхазский парламент предлагал начать переговоры о взаимоотношениях между Абхазией и Грузией. Вместо этого руководство Грузии двинуло в Абхазию свой главный аргумент – танки. Чем это закончилось известно. Спустя пять лет, 14 августа 1997 года, Владислав Ардзинба посетил Тбилиси вместе с Евгением Примаковым, министром иностранных дел России, которым была предложена формулировка, по которой косвенно сохранялась территориальная целостность Грузии. Абхазское общество эта схема не устраивала, однако в тот период международная обстановка побуждала к обсуждению данного предложения. Но грузинам и этого показалось мало! Никто не сможет обвинить Абхазию в том, что она не дала грузинской стороне шанс договориться.