Лондонский визит султана Абдул-Азиза

Визит османского султана Абдул-Азиза в Париж в 1867 году дал ему и его советникам изрядную пищу для размышлений. Прекрасный прием, устроенный османской делегации во Франции, не снимал с повестки дня актуальные проблемы, в частности растущей долговой зависимости от Европы. Расскажем, какие вопросы султан пытался решить в Лондоне, куда отправился из Парижа.

Зачем Абдул-Азиз поехал в Лондон?

Несмотря на провозглашенные «ограничения» дворцового бюджета расходы султанского двора только росли. Модернизация флота – новые вложения, источники которых было уже невозможно найти внутри страны. К определенному моменту сумма внешнего долга превысила фантастическую по тем временам сумму в 200 млн фунтов стерлингов.

Все собеседники султана призывали его к проведению насущных реформ. Но где взять средства на преобразования? По счетам нужно платить рано или поздно. Да, Абдул-Азиз проникся технической мощью европейской цивилизации, но опыт прежних правлений убедительно доказывал, что любые системные преобразования будут сталкиваться с жестким сопротивлением консервативной части общества. Или, напротив, будут подвергнуты критике со стороны новых османов - «модернизаторов» из числа националистически настроенных представителей интеллигенции.

Запад, кажется, готов поддержать Турцию, но и у этой поддержки есть своя цена. Британия и Франция помогли во время Крымской войны, но при текущих раскладах в европейской политике определить, кто будет настроен на реальную помощь султану в решении сербского и египетского вопроса, было совершенно не ясно.

Похоже, что сам Абдул-Азиз больше доверял королеве Виктории, нежели Наполеону III, а потому возлагал большие надежды на успех второй фазы европейского турне.

Как встречали султана в Лондоне?

В Лондоне султану оказали высшие почести. Его встречал принц Уэльский. Была предоставлена коронационная карета Георга III, а сам восточный правитель размещен со свитой в Букингемском дворце. Внешний блеск приема ничуть не уступал французскому гостеприимству.

Вчера впервые в истории Англии великий лидер мусульманского народа, представитель линии халифов и султанов, могущество которых столетием раньше внушало страх всей Западной Европе, высадился на наших берегах

— The Times, 13 июля 1867 года

С поправкой на британскую сдержанность, программа визита была во многом схожа с французским турне. Главным событием поездки стало участие Абдул-Азиза и египетского хедива в смотре эскадры Королевского флота Британии на яхте «Виктория и Альберт». Знаменитая акварель Джорджа Хаусмана Томаса достоверно отражает историческое событие – награждение королевой Викторией султана орденом Подвязки. Большому поклоннику флота Абдул-Азизу пришлось нелегко: в море было ветрено, и вся османская делегация страдала от качки.

В одном из частных писем Виктория так описала это событие так:

Наш военно-морской парад был прекрасным зрелищем, несмотря на самую ужасную погоду - и действительно, для моего восточного брата было актом большого уважения входить и выходить из лодок при ужасных волнах, которые всегда меня так пугают. С половины одиннадцатого до половины пятого мы только и делали, что стояли и сидели, и нас обдувало — весь корабль кишел турками! Бедному султану было некомфортно, и ему пришлось провести много времени, свесив голову вниз над бортом. Я сама застегнула ему Подвязку — и он улыбнулся, и засмеялся, и покраснел, и был очень доволен.

Другие очевидцы события отмечают, что султан держался вполне достойно, чего нельзя было сказать о многих других страдающих членах османской делегации. Важно отметить, что Абдул-Азиз воспринял вручение ордена как знак личной дружбы со стороны Виктории. Событие, которое Наполеон III (награжден в апреле 1855 года) мог расценить как признание его заслуг со стороны Британии по вполне конкретному поводу (союз в Крымской войне), для султана носило более глубокий, символический подтекст – как редкая честь, для избранного «друга» Королевы. Из этого восприятия и вытекала столь «интимная» реакция орденоносца на процедуру вручения, что было отмечено Викторией в приведенном выше отрывке из письма.

По возвращении в Турцию султан вознамерился отблагодарить королеву семью чистокровными арабскими скакунами. Однако в силу сложного внутриполитического контекста британская дипломатия посоветовала Виктории «перенаправить» адрес дарения на наследника престола – принца Эдуарда, который в результате и принял от Абдул-Азиза четырех арабских скакунов осенью 1867 года.

Чего добился султан в Лондоне?

За время пребывания в Англии султан также посетил государственные учреждения, ознакомился с работой Палаты общин, посетил судоверфи в Портсмуте и других городах. Особый интерес вызвал визит Абдул-Азиза в британский банк и почтовое отделение. Его общение с представителями деловых кругов больше походило на современную презентацию инвестиционной привлекательности страны. Сити был заинтересован в том, чтобы османские долги были погашены, а для новых вложений в экономику Турции созданы максимально благоприятные условия.

Программа визита была явно составлена с тем расчетом, чтобы восточный правитель убедился в необходимости реформирования собственных финансовых и государственных учреждений по английскому образцу. Большое впечатление на османскую делегацию произвели британские железные дороги. А именно на эти строительные подряды очень рассчитывали местные компании.

Однако не все планы британской короны оказались реализованы. Так, неудачей окончилась попытка королевы Виктории получить согласие султана на брак принца Мурада и принцессы Марии Маунтбеттен. Принцессе Марии Ганноверской, младшей дочери свергнутого короля Ганновера Георга V, было 18 лет. Но эта идея изначально была обречена на неудачу, поскольку султан прекрасно понимал, насколько остро воспримут подобный альянс в самой Османской империи. Если его привлекало внедрение европейских традиций, то не в вопросе выбора супруги для принца, который выходил за рамки допустимой, «восточной» толерантности Абдул-Азиза. Впрочем, сама принцесса, судя по дворцовым слухам, восприняла подобный вариант брака с еще большим ужасом.

Завершив английский вояж, султан возвращается на континент. Можно считать, что эта часть поездки оказалась содержательнее французской. Покупка британских военных судов, контакты с местными финансовыми и промышленными кругами «привязывали» Османскую империю к империи островной. Но в плане развлечений Париж был вне конкуренции – роскошь наполеоновского двора и фиалки Монмартра показались Абдул-Азизу прекрасным объектом для заимствования. Долги надо бы заплатить, бюджет сбалансировать, но о «пище духовной» не забывать.

Теперь путь османского монарха лежал в Берлин и Вену.

Читайте нас в