Мастер японского детектива. Содзи Симада

Содзи Симада – самый известный в Японии и за ее пределами автор детективных романов-хонкаку. Две его книги «Токийский зодиак» и «Дом кривых стен» уже вышли на русском языке и стали прорывом в мир японского детектива, подзабытый российскими любителями жанра со времен последних «премьер» Эдогава Рампо. По информации издательства Эксмо, которое вывело книги Симада на российский рынок, сейчас переводится третий детектив писателя. Это стало для "Зонд Новости" поводом поближе познакомиться с самим господином Содзи, и с современным японским детективом.

- В Японии любят детективы?

- В последние десятилетия очень. В лучшие для издателей времена на детективы приходилось до 70–80% книжного рынка. И даже сейчас, когда бизнес в нашей стране переживает спад, пропорция не сильно изменилась. Но была и другая ситуация, когда считалось, что детективы неприлично читать. И виноват в этом Эдогава Рампо.

- Для российских читателей Рампо – единственный писатель, имя которого приходит на ум, когда заходит речь о японских детективах. Его рассказы и повести на слуху у нас уже лет 60. И сейчас в тренде манги по ним – «Вампир», «Игра оборотней».

Эдогава Рампо – псевдоним писателя и критика Таро Хираи. Он – фигура противоречивая: считается основоположником японского детектива и при этом виноват, что в Японии детектив как жанр был дискредитирован. Первые произведения Рампо вышли в 20-х годах ХХ века. Они написаны в духе классических европейских детективов. Позднее их сквозной персонаж – сыщик-любитель Когоро Акэти, этакий Эркюль Пуаро, превращается в мистика, экстрасенса. Кумирами Рампо были Конан Дойл, Эдгар Аллан По и Федор Достоевский. Сюжет «Преступления и наказания» Рампо даже повторил в своей первой повести «Психологический тест».

«Преступление и наказание» – культовый для нас роман. Мы читаем его как психологический детектив, признанный образцом логики и интеллекта.

- О невероятной популярности Достоевского в Японии ходят легенды.

- Для японской просвещенной молодежи русская литература всегда была обязательна к прочтению. «Преступление и наказание» – культовый для нас роман. Мы читаем его как психологический детектив, признанный образцом логики и интеллекта. Но мы знаем, что в России история про Раскольникова не считается детективом.

- А у нас сейчас самым японским писателем назвали бы Бориса Акунина. В Стране восходящего солнца знают его книги?

- Акунин известен в Японии. Книги писателя продаются у нас во всех книжных магазинах. У меня есть его «Левиафан». Как раз сейчас читаю. И я очень хотел бы с ним встретиться, когда дочитаю. И хорошо, что благодаря книгам Акунина Японию лучше узнали в России. Большое спасибо ему за это. Насколько мне известно, Акунин говорит по-японски.

- Вернемся к Рампо. Его подражание Аллану По понятно. Японцы любят ужастики…

- Нам близко это направление в искусстве: литературе, кино, театре, живописи. Традиционный для Японии устный фольклорный жанр кайдан – страшилка, рассказ о сверхъестественном – ведет свое начало с XVII и востребован по сей день. Его задача испугать слушателя. Современным писателям несложно сочинять такие тексты, а издателям выгодно их издавать. Рампо уловил эту закономерность и использовал ее, чтоб увеличить свою популярность, точнее тиражи. Правда, ради этого ему пришлось отказаться от классического англо-саксонского направления в детективе, перейти к мрачным фантазиям и превратиться в «поэта ночи». Позднее среди героев Эдогава появились персонажи цирка уродов эпохи Эдо, что и дискредитировало японские детективы. В середине ХХ века их стыдились читать прилюдно, как и «кибёси» – развлекательное чтиво с элементами эротической новеллы, второстепенные, низкопробные, даже антисоциальные романы, достойные порицания. И детективы Рампо и его последователей, и кибёси издавались под желтой обложкой, чтоб предупредить читателей о неблагонадежности такой литературы. А ее поклонники скрывали свое пристрастие под непрозрачной оберткой. Хотя, на мой взгляд, многие произведения Рампо, особенно его эссе – достойная литература, а ранние интеллектуальные рассказы – логичны и наполнены оригинальными ходами. Так что я очень люблю Рампо. И, конечно, никогда не относился к нему с презрением.

Японцам в силу своего менталитета нелегко понять суть детективов.

- Получается, что хонкаку – жанр детектива, в котором работаете вы, не имеет японских корней?

- Не совсем так. С XVIII века и по сей день у нас остается бестселлером «Дзинкоки» – сборник головоломок для зарядки ума, напоминающий хонкаку. И французские корни у японского детектива тоже есть. В 1888 году в Японии издали роман Руйко Куроивы «Хитока Оника» – калька с французского детектива «Дело вдовы Леруж» Эмиля Горио, где действуют два сыщика – главный и его ученик. А потом Япония открыла для себя американца Ван Дайна с его реалистичными детективами, похожими на сочинения Агаты Кристи. Точнее, это Агата, сама того не зная, писала под Ван Дайна, который сформулировал «20 правил для пишущих детективы». Вот эти обстоятельства и привели к появлению хонкаку.

- Непростой путь…

- Японцам в силу своего менталитета нелегко понять суть детективов. Что это? Шаблонные истории с сюжетом, развивающимся в рамках заданного формата: рутинные убийства, типичные образы сыщиков, преступников? Сплошные дежавю со случайными жертвами и стандартными от начала до конца диалогами? Ужасы, аномалии и страшные истории японцам ближе, в них больше эмоциональной составляющей, простора для фантазии. И не забывайте, что Япония долгое время оставалась закрытой страной, куда не проникали новые литературные веяния. После войны ситуация изменилась.

- Можно сказать, что японцы доросли до хонкаку.

- И на это ушло больше пятидесяти лет. Ведь сам термин придумал наш писатель Сабуро Кога еще во второй половине 1920-х годов. Но поскольку Кога не описал принципы хонкаку, жанр не прижился, почти забылся и всплыл в 1980-х, когда пришел я и другие писатели.

Эдогава Рампо – отец японского детектива

- Чего-чего, а эмоциональной составляющей в ваших романах хватает. Особенно, в «Доме кривых стен». Один дом с ассиметричными стенами, коллекцией масок, антикварной мебелью, каминами чего стоит! Из окон дома видно, как ветер гонит по Охотскому морю огромные льдины. Гости, приехавшие праздновать католическое Рождество, слушают тревожную музыку Вагнера. Правда, съезжаются они под легкую мелодию Коула Портера, но потом все чаще звучит Вагнер. Автор предупреждает: да у нас вечеринка, но не вздумайте уйти с нее слишком рано, пропустите много интересного.

- Действие детективов хонкаку чаще всего происходит в доме. Так «завещали» Ван Дайн в своем своде «20 правил для пишущих детективы» и Сабуро Кога. При этом я не считаю обязательным такое жесткое ограничение места действия. Автор «собирает» участников истории, что-то сообщает о каждом. Выясняется, что у всех есть как минимум по скелету в шкафу. Потом писатель описывает в деталях обстоятельства преступления – что происходило до, после, во время убийства в других помещениях, где кто находился, чем занимался. Сыщик, явившийся из вне, строит свои догадки на основе той же информации, для чего автор снова описывает контекст, но уже расставляя некоторые акценты. В конце романа сыщик собирает всех и, логически объясняя ход событий, указывает на преступника. Я определяю хонкаку как детективный роман, в котором логика рассуждений стоит на первом месте. И читатели могут вычислять преступника самостоятельно или двигаться шаг за шагом вместе с сыщиком. Кто что выбирает: интеллектуальное состязание или наблюдение за работой сыщика.

- При таких строгих рамках важно не повторяться, в каждой книге должны быть разные дома, персонажи, мотивы убийства. И ключи к разгадке. В «Токийском зодиаке» мы погружаемся в мир астрологии.

- Давным-давно я занимался музыкой и однажды задумался о совместимости людей в ансамбле. Один из участников группы рассказал мне об астрологии. Когда я проанализировал даты рождения музыкантов и созвездия, им соответствующие, то убедился, что это работает. Позже я узнал об асценденте*, как он определяет внешность человека и его симпатии. Астрология привлекла меня логичными и последовательными объяснениями, как в математике. Мне нравится отсутствие в ней эмоциональных оценок, интуитивности, присущих всякого рода гаданиям. Я составил свой гороскоп и обнаружил благоприятную Венеру в «издательском доме». Тогда-то и родился замысел «Токийского зодиака» – истории о девушках и астрологии. Книгу сразу издали, и, значит, астрологический прогноз сбылся. И все же, астрология – это развлечение, по большому счету я в нее не верю, но учитываю влияние асцендента на внешний облик, совместимость и общие тенденции в жизни человека. А вот прогнозируя будущее, я бы не стал сильно надеяться на астрологию.

- Если соревноваться с сыщиком в поисках преступника, то хонкаку перестают быть занимательным чтением. Приходится делать заметки, составлять схемы, планы дома, например. Не все читатели детективов привыкли к такой работе. Популярность жанра от этого падает?

- Интересный вопрос! По моему личному мнению, если поставить читателя в такие условия, то популярность жанра точно упадет. Конечно, такое прочтение хонкаку-детектива имеет право на жизнь. Но если читатель вынужден внимательно вчитываться в каждое слово, составлять схемы и планы, то хонкаку-детектив перестанет быть чтением для праздного времяпровождения и превращается в работу. И еще при этом читатель лишается элемента удивления: как же я сам не догадался, ведь это элементарно!

- Но в ваших книгах всегда есть схемы. Если читатель соревнуется с сыщиком, то должен их составлять?

- Может показаться, что «Токийский зодиак» требует такого подхода, но в действительности это не так. В моем понимании, те характеристики хонкаку-детектива, о которых вы говорите, больше свойственны Murder Game (игре в убийство), популярной в Китае. Пять-шесть любителей детективов собираются вместе, читают описание преступления и тщательно изучают собранные в коробке предметы, допустим, ключ, маску, иногда оружие, схему места преступления, карту местности и другие материалы. Потом они пишут заметки и пытаются вместе разобраться в ситуации. Иногда такое расследование затягивается на несколько дней. История должна быть максимально запутанной, пускать по ложному следу. В сюжете самой популярной в Шанхае «игры в убийство» заложена реинкарнация – та же мистика, недопустимая в хонкаку.

- Сочинения Агаты Кристи, которые тоже можно назвать хонкаку, остаются самыми читаемыми детективами по всему миру. Популярность японских хонкаку растет, но посмотрим, что с ней случится лет через 20–30. Множество детективов, не прожив и месяца, забываются читателями, даже если их авторы соблюдают все 20 правил, сформулированных Ван Дайном. Почему так происходит? На мой взгляд, дело не в теории, не в правилах. Разве не важнее харизматичность сыщика, атмосфера, запахи, звуки?

Переводятся на другие языки и остаются в истории произведения, которые смогли поразить читателя, произвести на него впечатление. В них связь между персонажами и преступлением необычна настолько, что читатель и вообразить не мог. Испытание временем проходят лишь избранные шедевры, какой жанр литературы ни возьми. О детективах больше говорят из-за обилия телесериалов, снятых по ним. Произведения, написанные в других жанрах не так заметны. Возможно, это и рождает ревность и зависть по отношению к детективным романам, которые, несмотря на качество их исполнения, довольно неплохо продаются в любых обстоятельствах.

* В астрологии – созвездие, которое появлялось на Востоке во время рождения человека.