Сотканное полотно истории

Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства пригласил москвичей и гостей российской столицы на необычную выставку, состоящую из единственного экспоната – уникального туркменского ковра. Ковер под названием "Конный пробег" был соткан в 1937 году на Ашхабадской ковровой фабрике и был посвящен событиям легендарного конного пробега туркменских всадников по маршруту Ашхабад – Москва в 1935 году. У организаторов экспозиции были все основания создать выставку одного экспоната, поскольку и сам сюжет ковра, и связанные с ним события не имеют исторических аналогов.

Летом 1935 года из Ашхабада в Москву отправился конный отряд на лошадях ахалтекинской и йомудской породы. Тридцать всадников за 84 дня прошли сложнейший маршрут длиной 4300 километров, включавший в себя 350-километровый бросок через Каракумы, изнурительный переход по плато Устюрт, пересечение казахстанских степей, российские лесостепные зоны.
В этом пробеге решались насущные для того времени задачи, прежде всего военные: кавалерия еще считалась важным родом войск, и в интересах армии было проверить в суровых условиях выносливость и силу туркменских лошадей. С испытаниями все участники пробега справились успешно. А кони ахалтекинской породы подтвердили свою выносливость и надежность. В газетах тех лет есть свидетельства радушной встречи всадников в столице страны: "Москва ждала у Абельмановской заставы… Многотысячная и многоголосая Москва, лентой вытянувшись вдоль улиц, ждала дорогих гостей с цветами в руках у ворот домов, на тротуарах, в окнах и даже на крышах… Москва бросала цветы к копытам туркменского коня, покрывшего себя славой невиданного перехода".

Пробег имел огромный общественный резонанс, а его участники стали поистине национальными героями. И потому не случайно события легендарного пробега были выбраны в качестве сюжета для ковра, созданного талантливыми туркменскими мастерицами по эскизам художника А. Савостина.

Спустя 77 лет после появления шедевра ковроткачества у сотрудников Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства родилась идея ознакомить широкую публику с уникальным туркменским ковром. Ведь фактически этот ковер никогда прежде не демонстрировался российским зрителям. До этого он был в открытой экспозиции единственный раз – на Нью-Йоркской международной выставке 1939 года.

Надо отдать должное фантазии и стараниям организаторов выставки: они сумели придать событию знаковое, оригинальное звучание. Ощутить дыхание событий давно минувших лет позволило появление настоящего живого ахалтекинца во дворе старинной городской московской усадьбы XVIII века графа Федора Остермана, в которой сегодня и расположен музей.

Гнедой жеребец из учебно-опытного манежа Московской сельскохозяйственной академии имени Климента Тимирязева поразил собравшихся величием природного совершенства. В холодный даже по меркам российской зимы вечер (термометры показывали минус 17 градусов по Цельсию) коня заботливо укрывала теплая попона, сшитая из туркменских войлочных ковров – кошм. Чувствуя себя в центре внимания, жеребец картинно позировал перед блицами фотокамер и прожекторами телевизионщиков, демонстрируя удивительную грациозность, которую нельзя было не встретить аплодисментами.

Для единственного экспоната необычной выставки был выделен отдельный зал, где на телевизионных экранах демонстрировались хроникальные киноленты и фотоснимки из далеких тридцатых годов прошлого века, погружая посетителей в историческую атмосферу.

Уникальный ковер сравнительно невелик по своим размерам (331 х 202 см) и его создатели явно не претендовали на то, чтобы уместить в сотканном поле площадью 6,72 м2 решительно всех участников легендарного пробега. Художник поставил перед собой сложную задачу: показать участников пробега в пути, в движении, что было непросто в технике ворсового ковроткачества. На центральном поле изображены 15 всадников, они расположены сложной цепочкой, изгибающейся снизу вверх. Заметно, что ковровщицы стремились передать портретное сходство людей, многие всадники узнаваемы.

Вопреки существовавшим техническим нормам основа ковра выполнена не из шерсти, а из хлопчатобумажной пряжи, видимо, из соображений наибольшей прочности. Для ковра характерна также и чрезвычайно короткая высота ворса (2–2,5 мм). Плотность вязки узлов очень высокая (4800–5000 узлов на один квадратный дециметр), что и дало возможность передать портретное сходство изображенных всадников и придать живость и определенную индивидуальность изображениям лошадей. Изображение всадников выполнено по законам прямой перспективы с элементами восточного построения пространства: фигуры на заднем плане уменьшены по сравнению с передними изображениями.

Сотрудник Музея коневодства Московской сельскохозяйственной академии имени Климента Тимирязева Юлия Кузнецова несколько лет назад тщательно изучила ковровый шедевр и сегодня с уверенностью может рассказывать о персонажах тканного повествования:
– В левом нижнем углу ковра на самом крупном плане вглядывается в даль командир пробега С. Соколов. Он одет в форму пограничных войск – белый китель, перепоясанный ремнями планшета и револьвера. Лошадь командира подседлана офицерским седлом, без переметных сум и кабур, на голове лошади – простая уздечка-недоуздок. Это типичное кавалерийское снаряжение, оно угадывается и на всех других лошадях.
Остальные всадники одеты в национальную одежду: красный шелковый стеганый халат (дон) и меховую баранью шапку (тельпек) белого, черного и коричневого цвета. Все всадники вооружены винтовками, как это и было в ходе пробега.

Следом за командиром на гнедой лошади поднимается на бархан парторг пробега, бригадир из колхоза имени Айтакова Тедженского района Габыш Мамыш. Ему 55 лет, он легко узнаваем по седой бороде. Третий всадник на рыжей лошади – Непес Карахан, представитель колхоза имени Ворошилова Ербентского района, лучший знаток каракумских песков. Четвертым, также на гнедой лошади, выступает Ак Тельпек Нагы – всадник из Куня-Ургенчского района, получивший свое прозвище за никогда не снимаемый белый тельпек. Пятый – на белой лошади, предположительно, Сапар Кули Сахат Берды, старшина пробега, представитель колхоза имени Сталина Тедженского района. И, наконец, абсолютно бесспорно, шестой всадник – знаменосец Янар Анна Ораз, всадник из колхоза "Ударник" Геоктепинского района. Лица остальных всадников, хотя и явно несут индивидуальные черты, трудно узнаваемы; другие же отличительные признаки, как, например, масть лошади, как уже говорилось, не могут быть использованы.

Что касается портретного сходства лошадей, то трудно считать изображения полностью достоверными, хотя видно, что мастерицы стремились передать различные масти, индивидуальные отметины на голове и ногах и даже особенности экстерьера. Но тут смущают некоторые обстоятельства. Известно, что у командира пробега был конь по кличке Орлик гнедой масти с большой белой проточиной на голове. На ковре же под седлом командира изображена лошадь рыжей масти и без отметин на голове. То же самое относится к лошади Габыша Мамыша – у него был серый жеребец по кличке Кир Ат, а на ковре под его седлом гнедой конь. Исходя из этого обстоятельства, не станем пытаться угадать лошадей. Тут, видимо, документальная достоверность была принесена в жертву колористическому замыслу цельного живописного коврового полотна.

Одного из четвероногих участников легендарного пробега ждала удивительная судьба. Еще до старта маршрута было решено: тот конь, который покажет в ходе пробега лучшие результаты в части резвости и выносливости, будет подарен маршалу Клименту Ворошилову. Таковым оказался конь серой масти по кличке Араб, оставленный в Москве после завершения пробега. Жеребец, обладавший помимо превосходных ездовых качеств великолепным экстерьером, стал родоначальником отдельной линии ахалтекинского коневодства и произвел на свет многочисленное элитное потомство. Именно этот конь был выбран маршалом Георгием Жуковым для участия в Параде Победы. Поскольку с возрастом серая масть ахалтекинцев белеет, то и на кадрах кинохроники маршал Жуков запечатлен на жеребце светлой масти.

Для многочисленных посетителей, собравшихся на открытии выставки в гостеприимных залах Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства, многое из услышанного и увиденного можно было обозначить словом "впервые". Являясь формально просто произведением декоративно-прикладного искусства, уникальный ковер стал еще и важнейшим историческим документом, способным поднять огромный пласт времени, рассказать об удивительном событии. Директор музея Елена Титова поведала собравшимся об огромной работе, проделанной организаторами необычной выставки: энтузиастами и исследователями, поклонниками коневодства и ковроделия.

При всей уникальности московского экспоната надо отметить и то обстоятельство, что у него есть полноценный брат-близнец. Спустя два года после создания первого ковра на Ашхабадской фабрике по сохранившимся эскизам и схемам было создано второе ковровое полотно, отличающееся от первого небольшими расхождениями в деталях орнамента. Этот ковер и по сей день хранится в Ашхабаде.

Представители Посольства Туркменистана в Российской Федерации рассказали участникам открытия выставки о культе ахалтекинского коня в современном Туркменистане. О том, что президент страны Гурбангулы Бердымухамедов, являясь горячим поклонником и знатоком ахалтекинцев, лично контролирует меры, направленные на развитие конного спорта и коневодства.
Весть об открытии необычной выставки быстро распространилась среди многочисленной диаспоры туркменских студентов, обучающихся в вузах российской столицы, и коллективные заявки на посещение экспозиции порадовали музейных работников живым интересом молодежи к легендарной истории.

Читайте нас в