К 100-летию со дня рождения Сабита Оруджева -1

 

По окончании Азербайджанского индустриального университета по специальности «горный инженер — нефтепромысловик» Сабит Оруджев с 1936-го работал в тресте «Орджоникидзенефть», на Азнефтекомбинате, в Азнефти, в Главзападнефтедобыче, в Краснодарнефти. В 1949 году ему предложили пост начальника Главморнефти, где Оруджев занимался вопросам морской нефтедобычи. Говорят, новаторские идеи Оруджева позволили совершить настоящий прорыв в этой сфере - стали использоваться новые принципы и методы, задействовалась современная техника. В 1955 году Сабит Оруджев стал заместителем министра нефтяной промышленности СССР. Однако через два года министерство было расформировано, а Оруджев вернулся в Баку.

 

«В 1950-е в Азербайджане больше половины добычи нефти получали с морских месторождений, в первую очередь с Нефтяных Камней, - вспоминает бывший завотделом Главного управления внешних сношений Миннефтепрома СССР Паша Арушанов. – В 1957 году на Нефтяных Камнях был невиданной силы шторм — высота волны достигала 11 метров. Она смыла основание, с которого бурила разведочную скважину бригада первооткрывателя этого месторождения Каверочкина — вся смена бригады и сам Каверочкин погибли. Утром на Нефтяные Камни была направлена правительственная комиссия во главе с Оруджевым, а я был в составе комиссии.

Вертолеты тогда еще не летали на морские месторождения, поэтому мы выехали на большом судне, которое не могло пришвартоваться к причалу, и нам пришлось при большом волнении пересесть в открытом море на катер, который находился в двух метрах от борта. Высота волны доходила до пяти метров. Сабит Атаевич прыгнул первым, за ним последовали остальные члены комиссии. И постоянно получалось так, что он был лидером команды, не только по должности, но и по поступкам».

 

 

«В то время Татарская АССР занимала первое место по объемам добычи нефти, а весь объем попутных газов перерабатывался на Миннибаевском ГПЗ, - вспоминает бывший замминистра газовой промышленности СССР Файзула Гайнуллин. - Коэффициент утилизации попутного газа на промыслах достигал 95% от потенциала — на базе этого углеводородного сырья были построены такие гиганты отечественной нефтехимии, как Нижнекамский нефтекомбинат, Казанский завод органического синтеза. И в этом была большая заслуга Оруджева. Благодаря этому на Казанском заводе уже в то время получали более 40% всего объема производства полиэтилена в стране.

С особым вниманием Сабит Атаевич относился к подбору кадров, их рациональной расстановке, тщательной предварительной проверке. Он и нас учил такому подходу к кадрам. Поэтому случайно никто не мог занять тот или иной пост — будь то в центральном аппарате министерства, на периферии в объединениях, управлениях или на промыслах.

В 1979 году мы с женой отдыхали вместе с Оруджевым и его супругой в болгарской Варне. Сабит Атаевич часто приглашал меня на рыбалку. Ответственным за рыбалку был болгарин Яша, и все рыбаки из правительственного санатория знали его и всегда здоровались с ним, как со старым знакомым. Однако только Сабит Атаевич уделил особенное внимание этому простому человеку, пригласив его с семьей в Москву, помог с документами, и тот во время посещения нашей столицы часто бывал у Сабита Атаевича дома.

Незадолго до смерти Оруджева, когда его друзья в полушутливом тоне, видя его крепкое телосложение, прочили ему прожить более 100 лет, ссылаясь на долголетие его отца, Сабит Атаевич вдруг загрустил и, видимо, зная о сложности своей болезни, ответил: «Спасибо за добрые пожелания, но вы не должны забывать, что отец мой не был министром».

 

«Сабит Атаевич был прекрасным оратором и полемистом, его речь всегда отличалась конкретностью и железной логикой, колоритом и юмором, подаваемым в самой серьезной манере, - вспоминает бывший ученый секретарь Центральной комиссии по разработке нефтяных и газонефтяных месторождений (ЦКР) Минадора Иванова. – На заседания ЦКР многие шли ради Оруджева. Он был непримирим к бессодержательным выступлениям, но никогда не унижал таких докладчиков, наставляя их на более правильный путь. Оруджев импонировал многими своими чисто человеческими качествами: демократичен в общении, дружелюбен без тени панибратства. Он ценил в людях чувство человеческого достоинства, но не терпел бестактности и неорганизованности. Он был требователен к тому, как человек себя ведет. Сабит Атаевич был принципиален в отношении порядка и поведения. Он был скромен в быту: при выезде в районы разделял с остальными членами комиссии условия работы, трудности быта, питания.

Однажды при облете Приобского района Западной Сибири под вечер вертолет оказался в зоне сильной грозы и вынужден был сесть на островок суши. Возникли проблемы с ночевкой и питанием. В небольшом поселковом магазине, который мы с трудом отыскали, предлагались лишь одни баранки. Чувствуя себя ответственным за всех, Сабит Атаевич без тени огорчения, а даже наоборот, с лукавым задором шествовал впереди всей группы с длинной связкой баранок в руке.

В министерстве существовала традиция, что доклад к 8 Марта всегда делал Оруджев. И если Сабит Атаевич задерживался и кто-то из руководителей хотел поздравить женщин, они настойчиво заявляли, что дождутся Оруджева, и дожидались! Он находил столько хороших, теплых слов в адрес женщин, что они, веселые и счастливые, выходили из зала, словно после большого праздника.

Оруджев обладал чувством гражданской ответственности — определял необходимый минимум импорта. Он непосредственно руководил ликвидацией аварийного открытия фонтана мощной скважины, тушением страшного пожара у устья скважины, спасением морских промыслов от коварных штормов Каспия. Сегодня, когда его нет с нами, о нем постоянно говорят, пишут, вспоминают — и всегда с грустной теплой улыбкой. Тысячи людей вспоминают его добрым словом, ибо его бескорыстная помощь и участие изменили многие судьбы, в том числе и мою».