Грузия отказалась от cексотов?

Грузинский парламент принял в трех чтениях закон «О Службе государственной безопасности (СГБ)», предусматривающий вывод из системы МВД всех департаментов, отвечающих за госбезопасность (в том числе Департамента контрразведки, частей спецназначения и т.д.) с созданием на их базе принципиально нового ведомства. Его руководитель будет назначаться на шесть лет, чтобы он не очень зависел от президента и премьера, избираемых, соответственно на пять и четыре года. Причем сместить главу СГБ можно лишь с согласия парламента, тогда как парламент может снять его с должности и без согласия премьера. Все эти нововведения призваны обеспечить деполитизированность спецслужб, после десятилетий их служения не стране, а конкретным властям и режиму.

Наиболее значимым решением стала отмена института «офицеров действующего резерва» (ОДР), знакомого людям старшего поколения с советских времен. ОДР был секретным сотрудником – сексотом, которого внедряли практически во все трудовые коллективы, от крупных предприятий до научно-исследовательских институтов. Он информировал органы о настроениях в коллективе.

Удивительно, но в Грузии практика внедрения ОДР не только в государственные, но и частные предприятия сохранился вплоть до 2015 года - власти объясняли это интересами госбезопасности. И это в стране, декларировавшей курс на построение демократического государства европейского типа сразу после объявления независимости в 1991 году.

Как так получилось? С этим вопросом «Вестник Кавказа» обратился к бывшему руководителю госканцелярии Петре Мамрадзе, блестящему знатоку не только постсоветской, но и советской истории Грузии. Он настроен весьма пессимистично - слабо верит в реальный отказ от ОДР, поскольку общественная ментальность в Грузии не стала европейской за последнюю четверть века.

Петре Мамрадзе: Пока мы знаем лишь то, что власти декларировали отказ от ОДР. Реально отказаться от такого института трудно, ведь большая часть общества мыслит по-старому. Не уверен, что власти искоренят ОДР на практике. Слишком уж он полезен для самосохранения любого режима. За последние 25 лет фасадно всё, казалось бы, изменилось в Грузии, но ОДР оставался незыблемым. Это продукт общественной ментальности.

«Вестник Кавказа»: А почему от него не отказался Михаил Саакашвили, клявшийся в верности прозападному курсу?

Петре Мамрадзе: Я в свое время назвал Саакашвили и его друзей «неокомами» - «неокомсомольцами». Они возродили КГБ как инструмент сохранения власти, а ОДР - укрепили.

«Вестник Кавказа»: Какова была позиция второго президента страны, Эдуарда Шеварднадзе, вместе с которым вы проработали много лет?

Петре Мамрадзе: Шеварднадзе негативно относился к КГБ. Все знали об этом в его окружении еще с советских времен. Он был в плохих отношениях с многолетним руководителем КГБ Юрием Андроповым. Став президентом, Шеварднадзе ослабил институт ОДР, который вновь стал укрепляться при Михаиле Саакашвили, когда в каждом университете сидел офицер госбезопасности, имевший больше прав, чем ректор.

За почти 10 лет правления Саакашвили институт ОДР был значительно усилен. Прослушки стали повсеместными. Их организовывал «модернизированный Берия» - министр внутренних дел Вано Мерабишвили, прозванный «позвоночником режима». Он открыто бахвалился созданием такой атмосферы, когда каждый гражданин считает, что за ним наблюдают, его прослушивают и следят за каждым его шагом. Западные корреспонденты писали, что в Грузии, где в советские времена люди рассказывали антисоветские анекдоты в очередях, автобусах, и все дружно хохотали, в этой самой Грузии, называющей себя сейчас «свободной, демократической страной», люди боялись говорить по мобильному телефону, а друзья, встретившись на улице, отключали мобильники, демонстрируя друг другу, что разговор не записывают.

«Вестник Кавказа»: Неужели эта болезнь неизлечима?

Петре Мамрадзе: Сейчас, перед властями (если они на это способны) и неправительственным сектором стоит задача добиться того, чтобы такого больше не было. К сожалению, после 2012 года, когда коалиция «Грузинская мечта» пришла к власти, очень мало сделано для того, чтобы демонтировать систему, служившую сохранению личной власти Михаила Саакашвили.

Хорошо, что сейчас хотя бы заявления на этот счет делаются, проводятся какие-то реформы. Но надо бдеть и постоянно проверять, не только неправительственному сектору, но всем гражданам ежедневно убеждаться в том, что такой пережиток тоталитаризма как ОДР действительно упразднен.

Однако если общество не сможет выстроить систему демократического контроля через СМИ и НКО, то слова об аннулировании ОДР останутся пустыми и эта «раковая опухоль» утвердится в другой ипостаси.