Федор Лукьянов: "Заклинания по поводу развития собственной азиатской части Россия обязана воплотить в практическую работу"

В уходящем году события вокруг Украины привели к существенным изменениям в геополитической раскладе международных сил. Роль российской экономики в мировой стала еще менее существенной, и в Москве склонны инкриминировать происходящее внешним силам. О роли России в мире главный редактор "Вестника Кавказа" Мария Сидельникова поговорила с главным редактором журнала "Россия в глобальной политике" Федором Лукьяновым.

- Вы разделяете точку зрения, что среди причин создания украинского конфликта было желание увести Россию с Ближнего Востока с остальных направлений и заставить ее сконцентрироваться на чем-то одном?

- Я в такие логичные и понятные схемы не верю, потому что, по-моему, сейчас мир так просто уже не функционирует.
Безусловно, объективно если посмотреть, США и Европе очень хотелось бы, чтобы Россия утонула в какой-нибудь собственной проблеме, а Украина очень быстро превратилась в проблему не внешнюю, а внутриполитическую в широком смысле. И тем самым, хотя бы помешать успешно поворачиваться в азиатскую сторону.
Но, честно говоря, я сомневаюсь, что там есть люди, которые в состоянии так хитро и хладнокровно выстраивать какие-то такие схемы.
Опять же мы все умные задним числом. Украинский вопрос не был разрешен в 1991 году, а просто отброшен. То есть решили сделать вид, что его не существует. Но тогда уже были люди, которые говорили, что этот вопрос неизбежно встанет в острой фазе. То, что он возник крайне не вовремя, в тот момент, когда России надо бы, говоря словами Горчакова, сосредоточиться для рывка, это где-то стечение обстоятельств, где-то чья-то злая воля. Но в целом, наверное, была неизбежной трансформация России в сторону новой идентичности, которая не была бы имперской, но которая не может быть чисто этнической, национальной. Когда-то рассуждали, что все империи неизбежно перерождаются в нормальные национальные государства. Россия этого сделать не может. Если она это сделает, то станет существенно меньше. Она может переродиться, но станет совсем другого размера. Поэтому перед нами очень сложный вопрос, Украина просто кристаллизовала его. Идет дискуссия о русском мире, который, конечно, имеет довольно много инструментальных составляющих, о том, в чем заключается самосознание нации, какая у нас нация, где проходят границы, которые мы считаем своими. Ответ на эти вопросы отчасти зависят от собственной воли, отчасти от внешних обстоятельств. Но боюсь, что пока мы на него ответа не получим.

- Мир меняется, центр смещается. А какова роль России в этом новом азиатском мире? Она явно не первая, а какая?

- Она явно не первая. Идеальный сценарий России – это номер три, после США и Китая. США никуда не денутся. Они в той же мере являются азиатской и тихоокеанской державой, что и евроатлантической. Тихий океан –больше не региональная политика, это глобальная политика. Россия, если она хочет сохранить роль мировой державы, тем более третей, обязана свои заклинания по поводу развития собственной азиатской части воплотить в практическую работу. Потому что сам факт серьезного поворота к Азии, в виде программ – это очень правильно, это давно назрело и перезрело. Но к сожалению, наш госаппарат и наша ментальность работают с таким скрипом, что наполнение происходит крайне неторопливо. А это не просто тормозит необходимые процессы выравнивания, то есть превращения России в той же степени в Тихоокеанскую, как и европейскую державу, но и просто подрывает доверие.
Если общаться с китайцами на самом общем уровне про противостояние американскому гегемонизму и стабильность в мире, то всё замечательно. Когда же речь заходит о реальных экономических возможностях, китайцы уже открыто высказывают раздражение: «Когда вы что-нибудь начнете делать? Почему вы только разговариваете?». Разрыв между желаниями и способностями исполнять намеченное сейчас превращается в фактор сугубо геополитический.
Евразийский союз затевался, прежде всего, для того, чтобы вовлечь туда Украину, но теперь понятно, что Украина никуда не пойдет – ни на Запад, ни на Восток, она вообще неинтегрируема на сегодняшний день.
Союз действительно становится евразийским. Куда еще развиваться? Больше некуда. И я думаю, что нам при всех наших понятных амбициях надо осознать простую вещь, что в условиях конкуренции с китайскими проектами за Центральную Евразию мы, скорее всего, в конце концов, проиграем, потому что у нас гораздо меньше возможностей и ресурсов.
Китайцы активно разрабатывают проект, объявленный Си Цзиньпинем год с небольшим назад. Экономический пояс нового Шелкового пути, который по охвату в общем совпадает с нашим Евразийским союзом. Можно пытаться бороться, но можно попробовать быть умнее и сразу предложить какое-то взаимодействие, сочетание. Это очень сложно. Потому что асимметрия экономических потенциалов очевидна. Но с другой стороны, это дает шанс на укрепление собственных возможностей за счет возможностей более сильного партнера.
Второе направление, которое России, как мне кажется, надо обязательно развивать, причем очень настойчиво – это ШОС. В следующем году председательствует Россия, саммит будет в Уфе, и там ожидается, что в ШОС вступят Индия и Пакистан. Если Индия и Пакистан вступят в ШОС, а это прорыв, потому что Китай до сих пор не испытывал никакого энтузиазма, у России появятся гораздо больше возможностей для маневрирования.
Сегодняшний ШОС – организация, где доминирующую роль играет Китай. А вот если там будет еще две крупные страны, одна из которых явно дружественная нам, то появляются всякие комбинации, коалиции, плюс там есть Центральная Азия, которая тоже пытается маневрировать. Поэтому в наших интересах, чтобы эта организация реально превращалась в главную структуру Евразии. Если эти страны будут вступать (а там еще, глядишь, и Иран тоже подтянется, который хочет, но сейчас не может из-за международных санкций) это очень мощный инструмент.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram