Анзор Кавазашвили: "От грузинского КГБ я на месяц спрятался в Индонезии"

Международная федерация футбольной истории и статистики (ИФФХС) определила состав символической сборной Грузии всех времен. Под первым номером в нее вошел бронзовый призер Чемпионата мира 1966 года голкипер Анзор Кавазашвили. В символической сборной страны оказался только один постсоветский футболист – Каха Каладзе, на днях переизбранный мэром Тбилиси.

"Вестник Кавказа" присоединяется к поздравлениям в адрес мэра, прославленных футболистов, попавших в символическую сборную, и продолжает публикацию рассказа Анзора Кавазашвили о его спортивном становлении. Из всего сборного состава, он дольше всех других живет в Москве – уже почти 60 лет, став связующим звеном между российским и грузинским футболом.

В 1956 году 16-летнего Анзора Кавазашвили пригласили в юниорскую сборную Аджарии, игра в которой открывала неплохие перспективы для начинающего талантливого голкипера. Он попал на глаза футбольной общественности Грузии. На него обратили внимание в первый же его приезд в Тбилиси. Анзор Кавазашвили вспоминает:

"В Ереван в 1955 году я не уехал, фамилию с грузинской на армянскую не поменял. А через год меня пригласили в сборную юношей Аджарии для выступления на чемпионате Грузии. Мы приехали в Тбилиси. Нашу сборную разместили в общежитии знаменитого на всю советскую страну стадиона "Динамо" - он и тогда был красивым, вмещал 30 тысяч зрителей. Наше юношеское первенство проходило на гаревом поле стадиона. В общей сложности я пропустил на турнире три или четыре мяча, точно не помню. Сборную Грузии тогда тренировал Георгий Гагуа – бывший знаменитый защитник тбилисского "Динамо", где он играл вместе с Борисом Пайчадзе, Михаилом Бердзенишвили. Подходит он ко мне с вопросом: "Сынок, ты где научился играть в воротах?" Я искренне отвечаю: "Не знаю… Играю с удовольствием. В Батуми меня тренировал Гиви Тиканашвили". Георгий, услышав фамилию, обрадовался: "А-а-а! Наш тбилисский Гиви! Мы тебя оставляем в Тбилиси на несколько дней – сообщи домой". Я озадачился: "Мама будет волноваться". Но знаменитый тренер меня успокоил: "Мы ее сами предупредим". Через неделю я вернулся в Батуми, но только на три дня. Сборная юношеская Грузия вылетали в Таллин, где проходил чемпионат СССР среди юношей. Сыграли мы там не совсем удачно, но в тройку призеров попали. И меня пригласили в сборную СССР.

Тогда сборными Советского Союза руководил конгломерат выдающихся отечественных тренеров: Александр Пономарев, Георгий Жарков, Гавриил Качалин, Константин Бесков. По отдельности они возглавляли различные сборные страны: официальную, молодежную и юношескую. Меня как 16-летнего футболиста включили в юношескую сборную. В том же году нашу команду отправили под вывеской московского "Динамо" на Всемирную выставку в Брюссель, на товарищеские матчи. Потом мы поехали на турнир в Италию, на котором я не пропустил ни одного мяча. Когда нас награждали медалями, на стадионе громко назвали мою фамилию. Я удивился – почему? Стоящий рядом Гавриил Качалин подтолкнул меня: "Иди!". А куда? Оказалось, что надо получить золотую медалью лучшего вратаря международного турнира.

В 1958 году я уже был в основном составе тбилисского "Динамо". В следующем сезоне получил травму великий грузинский вратарь Сергей Котрикадзе, после чего я отстоял в воротах весь первый круг советского чемпионата. Но и мне не повезло, где-то простудился, схватил сильный радикулит – три месяца мучился, не мог вообще играть. Котрикадзе тем временем вернулся в ворота, тбилисское "Динамо" в качестве поощрения за бронзовые медали чемпионата СССР отправили на товарищеские матчи в Бельгию. А меня не взяли, и бронзовую медаль не вручили. Как здесь юноше не обидеться?

В этот, для меня очень эмоциональный момент, позвонил Георгий Иванович Жарков, тренер юношеской сборной СССР: "Анзорчик! Я сейчас тренирую ленинградский "Зенит". Не хочешь у меня поиграть в основном составе?". Как это – не хочу? Я готов был взлететь с того места, где находился. Занимаю деньги на билет, прибегаю в тбилисские авиакассы, которые раньше находились на проспекте Руставели, прямо около памятника нашему великому поэту. Протягиваю паспорт кассирше… И тут начались странности. Взяв паспорт, кассирша куда-то ушла, потом вернулась, протянула паспорт со словами: "Сынок, иди домой. Запретили продавать тебе билет". Никакие уговоры не помогли – нет, и все! Что делать? На поезде ехать долго – четверо суток, а меня ждут сейчас! Я вышел на проспект и от безысходности зарыдал… И тут навстречу идет родственник из Батуми, он работал ректором нашего вуза. "Что случилось?", - спрашивает он. Я ему все и рассказал. Он быстро нашел неординарное решение: "Я куплю билет на себя, а полетишь ты. Надень большую кепку, надвинь на голову, чтобы не узнали". Тогда было намного проще с контролем авиапассажиров. Сейчас, конечно, такой способ даже немыслим. А в 1959 году получилось! И через три часа после взлета я уже был в Ленинграде.

Но преследования на этом не закончились. Приезжали несколько раз из Грузии офицеры КГБ, искали, где я живу. Меня, как в шпионском фильме, клуб тайно перевозил на другие квартиры. Когда в "Зените" устали скрывать меня от грузинских чекистов, руководители клуба мне предложили уехать в Ташкент - "Пахтакор" на месяц улетал в Индонезию. Полетел в составе "Пахтакора" и я в Юго-Восточную Азию. Отыграл все матчи в основном составе. Ташкентские тренеры были довольны – хорошего вратаря им привезли из Ленинграда! Но по возвращении домой, в ташкентский клуб позвонили из "Зенита" - отправляете в Ленинград Кавазашвили, грузинский КГБ успокоился, за ним больше не охотится. А ташкентские тренеры меня решили не отпускать. Новая история! Теперь пришлось приезжать какому-то солидному работнику из Ленинграда, чтобы вывезти чуть ли не силой из Ташкента. Но все получилось. Следующий сезон я полностью отыграл в "Зените". Шел 1960 год. Мне исполнилось 20 лет, а я уже поиграл в нескольких сильных командах: в юношеских сборных СССР, Грузии и Аджарии, тбилисском "Динамо", ташкентском "Пахтакоре" и ленинградском "Зените". Но главные мои команды еще были впереди".

Продолжение следует

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram