Тегеран и «шестерка»: снова в Алма-Ате

Очередная встреча "шестерки" переговорщиков по ядерной проблеме и представителей Тегерана должна пройти 5-6 апреля в Алма-Ате. Ей будут предшествовать консультации на уровне экспертов 17-18 марта в Стамбуле. Последняя такая встреча прошла на минувшей неделе также в Алма-Ате. См. Иран переговаривается с «шестеркой»

«Казахстан не является прямым участником переговоров, но мы рады, что именно на территории Казахстана в Алма-Ате, государстве, которое первое в мире отказалось от четвертого по размеру ядерного потенциала, прошли эти переговоры, - заявил посол Казахстана в Москве Галым Оразбаков. - Думаю, что это, в том числе, и оценка деятельности Казахстана и казахстанского руководства по вкладу в нераспространению ядерной угрозы и ядерного оружия. Прошедшие переговоры внесли вклад в укрепление взаимопонимания между Ираном и группой международных переговорщиков, а казахстанская сторона подтвердила готовность принять очередную встречу в Алма-Ате».

«В этот диалог вовлечены широкие круги американских экспертов, технарей, политологов, военных, - говорит директор Центра энергетики и безопасности, главный редактор журнала «Ядерный клуб» Антон Хлопков. – В исследовательских кругах идет поиск новых подходов, возможных сценариев, по каким форматам вообще вести диалог, только ли «шестеркой» или только двусторонний диалог - сейчас большая тема внутри США. Естественно, до того, как этот процесс завершится внутри США, наверное, тяжело ожидать каких-то серьезных подвижек в диалоге».

«Когда в 1960-1970-е Иран или какая-либо другая держава была озабочена ядерными технологиями, никакие мирные технологии тогда не могли исследоваться. Тогда ядерная энергетика представляла собой нечто экспериментальное, экономически необоснованное, по сути дела, некую опцию, которую еще нужно вводить. Поэтому все исследования, которые велись в 1960-е, не имеющие конкретной технологической, энергетической реализации в 1970-е носили характер приобретения доступа к ядерным оружейным технологиям, - вспоминает историю депутат Госдумы РФ от фракции ЛДПР Максим Шингаркин. – Скрывать тут нечего, с самого начала ядерной программы Ирана она была именно военной, и военная компонента была основной, и геополитическое плечо здесь очень простое. Уже к началу 1970-х было понятно, что в биполярном мире вес государств, не участвующих на стороне одной или другой страны, может быть увеличен кратно только путем получения доступа к ядерным технологиям. Мы видим это на примере Индии и Пакистана, мы знаем, что всего-навсего десять лет назад был пройден очень тонкий политический момент между двумя этими государствами, который, слава богу, мировое сообщество могло разрулить. Но разруливая гипотетическую ситуацию возможного применения сторонами ядерного оружия, мы ни в коем случае не обсуждали вопроса, насколько правомочно Индии и Пакистану этим оружием обладать».

Говоря о том, почему по-другому складывается ситуация в отношении обладания ядерным оружием именно Ираном, Шингаркин предположил, что «речь идет не только о факте обладания/необладания ядерным оружием, а о некоем фетише, о том, для каких целей режимы могут получать доступ к ядерным оружейным технологиям. 

Для террористического способа применения ядерного оружия нужно развивать именно урановую программу, потому что только ядерный боеприпас на основе урана-235 может быть применен скрыто, без объявления войны, а в условиях его транспортирования близко к территории противника может являться не столько оружием сдерживания, сколько антитезисом на политическое давление. Сейчас существуют непреодолимые политические противоречия по линиям «Иран – Израиль», «Иран – США»…

Поэтому сегодня эксперты озабочены тем, чтобы создать систему верификации, которая позволяла бы отделить эту программу обогащения – пожалуйста, обогащайте, сколько хотите, но при повышении концентрации по 235, безусловно, заканчивается стабильность ядерной программы Ирана, суть которой заключается в обогащении урана, и она переходит в предмет уже остро необходимого политического урегулирования».