БУРЕВЕСТНИК

В течение последних 20 лет в Грузии произошло три революции и фактически идет четвертая. Первая – националистическая - началась в ноябре 1988 года и завершилась 9 апреля 1989 года столкновениями с частями внутренних войск СССР на проспекте Руставели, когда погибло более двадцати человек. Как следствие, в Грузии сменилась не просто власть, а режим и социально-экономический строй. То есть свершилась классическая революция, положив начало десятилетиям войн, гражданского противостояния и кровавой вакханалии.

Именно в результате событий 9 апреля и последующего возмущения «зверствами русских солдат» (не «советских», а почему-то именно «русских») националисты во главе со Звиадом Гамсахурдиа и пришли к власти после выборов 28 октября 1990 года. Но новая власть не отражала устремлений общества - возникло недовольство, с космической скоростью созрели условия для новой революции. Она произошла в январе 1992 года - Национальная гвардия Тенгиза Китовани свергла Звиада Гамсахурдиа и привела к власти Эдуарда Шеварднадзе. В стране началась двухлетняя гражданская война, завершившаяся поражением звиадистов и укреплением Шеварднадзе.

Многоопытный Белый лис управлял страной до 2003 года, но и он был свергнут в результате событий, прозванных «революцией роз». Третьим президентом стал Михаил Саакашвили – обещавший стране возрождение, объединение и процветание. Разочарование в его политике у значительной части общества наступило после августа 2008 года, и в стране вновь созрела революционная ситуация - взорвавшаяся новыми митингами и кампанией «гражданского неповиновения».


ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ

Для всех перечисленных событий характерна одна и та же модальность и общественная интенция. Причем в грузинском обществе есть конкретная фигура, олицетворяющая феномен, проявившийся в четырех исторических эпизодах – кинорежиссер, Георгий (Гога) Хаиндрава.

Он родился в 1955 году в элитной тбилисской семье, закончил престижную школу. По свидетельству друзей и знакомых, в советскую эпоху всегда был «анти» - так в Грузии называли людей, открыто выражавших неприятие коммунистического режима. 9 апреля 1989 года Гога единственный снимал события на Руставели. Когда на митинг двинулись БТРы, он встретил их на проезжей части с огромной кинокамерой на плече – отступая шаг за шагом, но не переставая снимать.

Казалось бы, Хаиндрава должен был сблизиться с командой Звиада Гамсахурдиа – главного ниспровергателя коммунистов. Однако Гога оказался в другой команде – в вооруженном формировании «Мхедриони» во главе с самым известным грузинским вором в законе, профессором искусствоведения, Джабой Иоселиани. Хаиндрава называл Иоселиани «нашим старым моджахеддином» - за его непримиримость в борьбе против государственного аппарата. Действительно, Доктор Джаба не сидел в тюрьме разве что при Ленине, и для таких как Хаиндрава олицетворял «богемный дух» Грузии.

В ходе гражданской войны 1991-1993 годов кинорежиссер сражался против звиадистов с оружием и кинокамерой в руках, бок о бок с мхедрионовцами, которых всегда считал героями. По его мнению, именно они спасли Грузию от тирании и диктатуры Гамсахурдиа. Одновременно с гражданской войной в Грузии, шла война в Абхазии, об итогах которой Хаиндрава снял фильм с примечательным названием - «Кладбище грез».

После этого Хаиндрава на десять лет исчез с общественной арены. Неужели он изменил себе? Конечно, нет – просто это десятилетие отмечено стабильностью. С 1993 по 2003 год в Грузии было множество заговоров, попыток переворотов, властных интриг, выборов, политической борьбы, но не было главного – революции с ее духом всесокрушения и свободы.

Когда, по мере одряхления Старого лиса и увядания его системы, Грузия вновь вошла в ступор, революция призвала своего буревестника. Георгий Хаиндрава вновь был в первых рядах борцов с «маразматически коррумпированным, авторитарным режимом Шеварднадзе». По его инициативе был создан общественный комитет «гражданского неповиновения», в составе которого не было ни одного политика. Однако этот комитет сыграл в подготовке и осуществлении «революции роз» гораздо более значительную роль, чем все оппозиционные политические партии вместе взятые, обеспечив Михаилу Саакашвили и его радикальным действиям именно общественную, а не партийную легитимацию.

Хаиндрава был одним из первых, кто 22 ноября 2003 года ворвался в зал заседаний парламента в момент, когда Шеварднадзе в своей бесконечной (почти брежневской) речи переходил от «глобальной ситуации в мире» к «проблемам экологии», демонстрируя абсолютную отрешенность от реальных проблем. Это продолжалось до тех пор, пока под торжественный вопль Георгия Хаиндравы, первым подошедшего к трибуне, охранники не схватили президента за руки и не вынесли с арены истории на глазах у миллионов телезрителей во всем мире.


ОППОЗИЦИОННЫЙ МИНИСТР

Понимая значение и опасность фигуры Хаиндравы, один из самых изощренных и хитрых грузинских политиков, тогдашний премьер Зураб Жвания назначил его государственным министром по урегулированию конфликтов. По признанию самых абхазских и осетинских политиков, Хаиндрава был искренне против попыток силового разрешения проблем и на этой почве сразу же столкнулся (причем публично) с ястребом - министром обороны Ираклием Окруашвили. Но причиной ухода Хаиндравы из команды Саакашвили все-таки стало не это, а его выступление по поводу убийства в тбилисском баре «Шарден» молодого банкира Сандро Гиргвлиани. В причастности к убийству СМИ заподозрили высокопоставленных чиновников МВД, а также жену самого министра. Хаиндрава сразу же заявил: «Будь я на месте министра Вано Мерабишвили, немедленно подал бы в отставку, даже если эти слухи безосновательны или имеют под собой лишь частичное основание». Президент Саакашвили немедленно принял решение сместить государственного министра, открыто критикующего министра внутренних дел.

Потеря поста создала Хаиндраве несколько личных проблем – ведь госминистр получал огромную по местным меркам зарплату (2 500 долларов в месяц) и покрывал кредит, на который купил квартиру. Но он действительно не мог «молчать и поступится принципами». С тех пор Гога Хаиндрава – в первых рядах лидеров очередной революции. На сей раз – против Михаила Саакашвили. Если суммировать все его высказывания за прошедшие 20 лет, невозможно отрицать, что он последователен в главном – в неприятии власти как таковой. Осознанно или подсознательно, но для Хаиндравы власть – уже сама по себе зло, достойное ненависти.

Тем самым Гога Хаиндрава выражает отношение значительной (самой влиятельной и целеустремленной) части грузинского общества, которое в течение последних нескольких веков жило без своего государства, по собственным законам и ценностям, в центре которых стояли интересы личности, ее абсолютная, ни чем не ограниченная свобода и независимость.

В прошлом веке этот социо-ментальный тип стал источником многих глобальных катаклизмов. Один грузинский писатель как-то задался вопросом: «Почему наша маленькая страна и многострадальный народ должны быть «опытным полигоном и лабораторией» для экспериментов по всем глобальным теориям от нацизма и коммунизма до анархии? Почему в рамках всех из них Грузия породила столько незаурядных личностей?!» Вопрос был обращен и к Георгию Хаиндрава. Однако он не ответил. Судя по всему, этого вопроса он просто не понял, либо не придал ему значения.