Кто обустроит Кавказ?

Бывший спецпредставитель ЕС Петер Семнеби выступил со статьей о ситуации на Южном Кавказе и перспективах интеграции региона на основе «новой идентичности». Примечательно, что он решил опубликовать статью в журнале «Россия в глобальной политике».

Еще несколько лет назад трудно было себе представить, что ЕС сформулирует столь четкое видение развития региона, традиционно считавшегося зоной привилегированных интересов России. В самом начале программной статьи господин Семнеби формулирует концептуальную мысль о необходимости поиска «единой идентичности, чтобы лучше ладить друг с другом». Мысль, конечно, не нова, но прежде она воплощалась лишь в очень неустойчивые формы и бесперспективные модели объединения «Закавказской федерации», «Горской республики» либо в откровенно конфронтационные и антироссийские проекты «Общекавказского дома» первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа и лидера Ичкерии Джохара Дудаева.

В середине 1990-х годов появилась «кисловодская инициатива» по объединению или некой кооперации всего «большого Кавказа», включавшая три закавказских страны, республики Северного Кавказа, а также Ростовскую область и Ставропольский край. Но «кисловодский процесс», по понятным причинам, сошел на нет сразу после того, как один из идеологов «Чеченской республики - Ичкерия» Мовлади Удугов предложил основать «Организацию по безопасности и сотрудничеству на Кавказе» (этакое квазиОБСЕ) с центром в Тбилиси.

Предложение Семнеби, по большому счету, глубже и интереснее всего, что было раньше уже по той причине, что он предлагает сначала определиться с общей идентичностью («чтобы помочь выйти за рамки узконационального самоопределения»), опираясь на которую только и может формироваться любое объединение. Причем, явно имеет в виду не этно-национальную, а гражданскую идентичность на основе европейских ценностей либерализма и свободы личности.

Официальный представитель ЕС обещает помочь этим усилиям, «добавив новое измерение принадлежности стран Южного Кавказа к большой европейской семье». Подтверждая интерес ЕС к региону в качестве «энергетического и транспортного коридора к Каспийскому морю и далее», Семнеби подчеркивает заинтересованность объединенной Европы в «поддержании здесь стабильности, безопасности и процветания». Он дает понять, что речь идет не просто об очередном прожекте «установления мира во всем мире», а вполне прагматичном интересе по строительству «южнокавказского коридора» для транспортировки углеводородных ресурсов центральной Азии на европейские рынки по альтернативному маршруту.

Хотя автор тут же дипломатично оговаривается: «трудно развеять распространенные опасения по поводу того, что взаимодействие со странами Южного Кавказа будет означать конкуренцию и конфронтацию с Россией, а не стимул для сотрудничества».

По словам Питера Семнеби, Евросоюз несколько лет назад включил регион в стратегии европейской безопасности, «ближнего соседства» (а также их производной – программы «Восточного партнерства, – прим.ВК) но «отбросил все сомнения и заявил о приверженности принципу взаимодействия со странами Южного Кавказа лишь после того, как в регионе вспыхнула война».

Это очень интересное признание. Сама логическая конструкция фраз приводит к заключению, что ЕС «решил отбросить все сомнения и опасения» относительно «конкуренции с Россией в этом регионе» именно после пятидневной войны 2008 года. Получается, что война, которую выиграла Россия, привела не к закреплению ее «привилегированной» роли в регионе, а наоборот, к активизации других влиятельных игроков, осознавших, что цивилизованная конкуренция в этом регионе и большая вовлеченность в решение ее проблем, как раз и является необходимым, хотя и недостаточным условием для осуществления прагматичных интересов по обеспечению безопасности и функционированию «южнокавказского энергетического коридора».

Тем более что Россия, в соответствии с законами той же конкуренции, вовсе не горит желанием допустить в эту зону других игроков, хотя бы по причине незаинтересованности в транспортировке каспийских энергоносителей из каспийского бассейна по альтернативным маршрутам.

Данный тезис официального представителя ЕС – наглядная иллюстрация ошибочности заключения многих авторов о том, что проиграв пятидневную войну в военном плане Михаил Саакашвили с его радикальным «прозападным проектом» ничего не выиграл в плане политическом и даже геополитическом. В 1990-х из под пера официального представителя ЕС не могло выйти ничего подобного рассуждениям об объективной неотвратимости конкуренции с Россией за влияние на Южном Кавказе. Тем более что тогда и должности такой не было.

«Пятидневная война стала серьезным откатом назад, но, хотя это и может показаться парадоксом, дала импульс для выдвижения инициатив, которые в противном случае могли бы никогда не увидеть свет», - продолжает в том же ключе европейский дипломат.

Конечно, в данный момент Россия (а вовсе не ЕС) обладает «контрольным пакетом» ресурсов влияния на ситуацию в регионе, поскольку именно Москва держит руку на пульсе южнокавказских конфликтов. Но в условиях, когда РФ и ЕС предлагают странам региона свои концепции интеграции (в своей программной статье Владимир Путин выдвинул проект Евразийского союза), определяющим становится способность двух центров силы по преодолению главного препятствия и основного наследия прошлого – этно-национальных конфликтов.

И Брюссель, и Москва, судя по всему, начинают осознавать, что сохранение статус-кво, которого они держались до последнего времени, становится опасной политикой, поскольку если конкурент сможет быстрее предложить эффективное и взаимоприемлемое разрешение конфликтов (посулив ее участникам ощутимые бонусы на основе своего проекта интеграции), это приведет к историческому геополитическому поражению «запоздавшей стороны».

Именно поэтому, России уже не может быть выгодно сохранение статус-кво, например в нагорно-карабахском конфликте. Настает время, когда Москва просто вынуждена будет выступить с новым «планом Козака» - конкретным алгоритмом урегулирования по примеру мирного плана по Приднестровью, благодаря которому она в свое время смогла надолго перехватить инициативу у конкурентов в том регионе.

Если же Москва не воспользуется своей естественной привилегией обладателя «контрольного пакета», то в недалеком будущем и этот «пакет» и «привилегия» перейдут к другим сильным игрокам, осознающим, что пресловутый статус-кво по определению не может служить основой для развития и интеграции.