Александр Рар: «В мире назревает глубочайший кризис либеральной системы»

- Понимаете, тут дело не в том, верю или не верю – нужно просто знать регион и быть специалистом. Но я таких специалистов не знаю. Я удивляюсь, как тут специалисты, те которые говорили все это время, что, ориенталисты, специалисты по арабским странам, что там назревает исламский экстремизм, а сегодня говорят, что там демократия. Я их перестал читать. Не знаю, что это за люди, которые такие анализы делают. Надо, видимо, самому разобраться... Я не думаю, что Северная Африка будет похожа на Европу - я не могу себе этого представить. Знаете, я другого боюсь - что там демократии не может быть не потому, что люди там к этому не подготовлены, а потому, что там проблемы такие, которые демократия не может решить. Это нехватка ресурсов, это жуткая безработица, нехватка рабочих мест, это бесперспективность для очень многих подрастающих молодых людей – просто экономики этих стран настолько не развиты, что они не дают этим людям простора. Я боюсь, что такие люди быстро разочаруются в своей стране и радикализируются. И я тоже очень боюсь, что у Запада не хватит ни экономических возможностей, рычагов помочь Северной Африке, ни политической воли на самом деле что-нибудь делать. И в таком случае я не исключаю, что радикальные элементы будут также существовать и наращивать свою силу. Как это часто бывает в истории – белое-черное, белое-черное. Также и будет…

Также стремление определенных прослоек населения, там среднего класса, который будет добиваться борьбы с коррупцией, прав человека, демократических институтов. Но, мне кажется, что возврата назад тоже не будет. Что, как многие считают, армия придет к власти во всех этих государствах, как это было в 50-е годы после волнений, попыток коммунистических переворотов, или когда там монархии слишком коррумпированы были, что армия пришла и на 40 лет все успокоила. Такого варианта, по-моему, уже тоже не будет.

- Я тоже об этом думал. Ну никто это не знает. Трудно себе представить. Есть, мне так кажется, что народы постсоветского пространства получили "прививку от революций". Оранжевая революция не была настоящей революцией, как сейчас выясняется. Была и её нету. Люди как-то её забыли. Потому что были потрясения 90-х годов. И пока что, по крайней мере, на территории, опять таки я не специалист по, скажем, Грузии, где революция опять-таки возможна, я в это не верю. Мне кажется, что народы постсоветского пространства не желают революций - они уже прошли через 90-е годы - через большие потрясения.

Есть, конечно, люди, которые хотят резко изменить ситуацию. Но большинство населения сейчас живет более ли менее стабильно, более ли менее стабильно. Во всяком случае лучше чем поколение до них. И они не хотят рисковать ни чем. Поэтому они где-то... ну, если чаша будет переполнена, всякими несправедливыми действиями - в политике или коррупцией - они выйдут на улицу. Но это, в крайнем случае. Скорее там есть прочность стабильности. В Киргизии все больше и больше как-то выясняется, что этот конфликт был не столько на социальной почве, а была драка каких-то кланов - север-юг, которым легко всегда народ и всякие разные рычаги для того чтоб такое совершить. Я могу, конечно, ошибаться. Но мне кажется, что на постсоветском пространстве все так сегодня.

В то же самое время нужно четко сказать, знаете что, в мире назревает глубочайший кризис либеральной системы. Это точно можно видеть. К сожалению, я не верю, что либерализм или либеральная модель, которая победила во время Холодной войны, я не верю. В ближайшие 10-20 лет она будет скорее слабеть, а не укрепляться. Ну не будет этого рая на земле, потому что невозможно для всех людей этого мира создать эту либеральную экономическую модель, всех заставить жить по правилам ВТО (Всемирной торговой организации), потому что там тоже есть равные и неравные. Умные люди на Западе, которые вдумываются в эту проблематику, понимают, что либерализм или свобода, политика свободы достигла, к сожалению, своих пределов. Потому что есть люди, которые злоупотребляют этим положением: банки, например, политики. Потому что свобода должна быть в первую очередь для людей, свобода от чего-то: свобода от авторитетных режимов, а тоталитаризма, от коммунизма. Люди получили, выстрадали себе свободу, это хорошо, но когда люди потом живут два, три, четыре поколения в свободе без внешних врагов, без ощущения того, что им надо заново приобретать свободу, они начинают злоупотреблять этой свободой: воровать, также заниматься коррупцией. Посмотрите – там полно вещей. Посмотрите, кто управляет сейчас западным миром: возьмите все эти скандалы Берлускони, как премьера, или Стросс-Кана, и многих других можно привести в каждой стране. Это же не примеры демократии или какой-то либеральной морали. Это люди, которые хотят большего, которые эгоцентрично, эгоистично пользуются свободой в личных целях. И это будет преобладать. Эта тенденция будет хуже и хуже.

 Эта идеология либеральной экономики... Финансовый кризис это первое предупреждение человечеству, что так дальше не идет. Финансовый кризис нам устроили спекулянты и банкиры, которые вот принадлежат к этим людям: «еще больше себе, еще больше себе». От финансового кризиса выиграли богатые, у которых все было, которых вознаградили: они все потеряли, государство им все вернуло – тем же банкам, тем же крупным промышленникам. Мало кто разорился, плохо живется народу. Левая идея 20 лет тому назад исчезла с политической арены, потому что коммунизм провалился, он оказался нежизнеспособным, он дисквалифицирован, и люди в нем просто разочаровались. Сегодня марксистские идеи, которые может быть где-то все-таки универсальны, они дальше должны жить. Я не говорю о ленинизме и сталинизме, на какое-то равенство и все такое. Даже либерально думающие или социально думающие... Были и в Европе люди, думающие о социальных моделях, моделях солидаризма высших и низших слоев. Потому что общество не может так жить, что богатые имеют все, а народы, широкие массы ничего. И если мир будет идти в этом направлении, где будет все больше и больше бедных, средний класс больше не будет расширяться, а будет только ослабляться, как это в Европе сейчас чувствуется и в Америке, останется только верхушка, мы вернемся в тот мир, который был в XIX веке. И тогда, я думаю, опять левые революции начнутся, начнется левое движение как реакция на все это. И тогда вот такие революции, на этом основании, вполне возможны.

- Думаю, да. Левые идеи же не были ну настолько искусственными. Просто в Советском союзе был искусственно введен этот марксизм и настолько безумным образом, и тотальным образом, и античеловеческим образом. Но, с другой стороны, сама идея о равенстве, она присуща же людям, люди не будут терпеть несправедливость, а несправедливость в мире будет расти: кому-то будут давать воду пить, кому-то будут ее отрезать, кто-то будет все больше и больше деньги иметь и владеть все большим и большим капиталом, и унаследовать этот капитал от дедушек, от прадедушек, и не давать его, не раздавать другим, будет все сам иметь. То есть мир будет такой что... И в России это сегодня видится, и в Азербайджане будет очень большая проблема через 30 лет, когда прослойка очень богатых будет себя оберегать телохранителями от масс. И сегодня социальных идей или таких партий нигде нету, которых против этого выступают, но сегодня тоже потребность в стабильности, поэтому люди это терпят. Потому что все равно им лучше, чем было раньше. Но через 10-20 лет ситуация изменится, будет подрастать также как и в арабских странах поколения, которые не хотят. Они жили 30 лет, они это ждали, которые будут в том же Азербайджане, в той же России, Казахстане требовать политического влияния, доступ к ресурсам, доступ к капиталу, более справедливой жизни. Будут появляться другие партии левого толка, и я думаю, что какой-то ренессанс именно социализма просто ожидает этот мир. Будем надеяться, что это будет в цивилизованном масштабе происходить, а не вот в форме, скажем, слиянием таких идей с самым экстремистским исламом, который будет выступать за разрушение полностью этого старого мира, чтобы построить новый.

- Сегодня нет, но мы говорим о ситуации, которую я описал, когда несправедливость. Если Азербайджан выстроит свое общество на вот таких несправедливых началах, об этом всем надо думать. Не знаю, с другой стороны, там сейчас многие завидуют Азербайджану, и Россия завидует. Россия же и Азербайджан одни из государств, которым так повезло — они живут... у них столько ресурсов, которые в ближайшие 20-30, даже 50 лет нужны всему миру, которые можно будет продавать. Это и хорошо с одной стороны, но с другой и очень плохо, потому что это закрывает путь к модернизации, построению более современного общества. К сожалению, это нужно тоже признать. И государства, которые не нуждаются в том, чтобы их подданные или население платило бы налог... Азербайджан может жить на "петродоллары", им не нужны налоги с народа, и в России то же самое. Это, с одной стороны, удобно, потому что налоги можно держать на низком уровне, как это делается в России и создавать ощущение, впечатление у людей, что им много денег остается, что государство как-то не вмешивается в их жизнь. Но в то же самое время, понимаете, все-таки есть такой принцип – люди, которые платят налоги, потом имеют право, конечно, политические требования ставить, а так это выходит, что люди не платят почти налогов, значит и их не будут допускать к политике, на них будет плевать, и они не будут иметь рычагов или возможностей влиять на политик

Аудиоверсия интервью